Рождение героев - Олег Маркелов

– Поздравляю, Гефорг. У тебя великолепный меч, – восхитился рыцарь, как и гном, делая несколько пробных выпадов и по достоинству оценивая идеальную сбалансированность оружия. С некоторым сожалением рыцарь положил клинок рядом с Нарлингом.

Придя в себя после боя, беглецы вновь заглянули в саркофаг. Внутри покоились россыпи золотых украшений и драгоценностей. Пальцы Элейн, словно невесомые крылья бабочки, порхнули над сокровищами. Что-то наиболее восхитившее девушку незаметно исчезало из саркофага, оседая в потайных кармашках на одежде воровки. С некоторым удивлением она отметила присутствие зашевелившейся совести, но Элейн отогнала непривычное чувство, убедительно заверив саму себя, что всех этих сокровищ им все равно не утащить отсюда, да и использует она их на общее дело, только позже. Регнар, бубня себе под нос что-то о скрытом проходе, обстукивал кулаком внутренние стенки саркофага.

– Тот выход, который вел отсюда на поверхность, полностью завален, – озвучил свои мысли Гефорг, как и все остальные, бесплодно осматривая зал в поисках выхода. – Я так думаю, мы оказались в тупике.

– Тебе надо запретить думать, – откликнулся гном, не разгибаясь от саркофага.

– Это почему? – обиделся Нарлинг, невольно потрогав рану: острая боль ушла, уступив место ноющей, но самой открытой раны больше не было, остался лишь свежий розовый шрам. Молодой организм быстро восстанавливал силы, и уже сейчас Нарлинг почувствовал себя значительно лучше.

– Потому что думаешь неправильно.

Раздался тихий щелчок, и часть стены ушла в пол, открыв просторный проход.

Миновав короткий коридор, друзья оказались в еще одном просторном зале. Свет факела не мог разогнать тьму настолько, чтобы стали видны стены зала, поэтому создавалось жутковатое ощущение того, что впереди их ждет бесконечность темноты, и стоит лишь сделать пару шагов от стены, как темная бездна сомкнется, поглотив их навеки. Невольно все повернули вдоль стены, не решаясь идти к центру зала. Даже гном, казалось, растерял свою извечную яростную браваду. Достигнув боковой стены, путники обнаружили вертикально вмурованные в нее каменные саркофаги. Отсвечивая вправленными в их бока драгоценными камнями, саркофаги вереницей исчезали в бесконечности тьмы. Виднелось не менее десяти штук, но сколько еще скрывала тьма, определить было совершенно невозможно.

– Что это за место? – едва слышно промолвила Элейн, держась поближе к брату.

– Тут столько магии, что я буквально чувствую ее обжигающие потоки, – добавил Прайд.

– Усыпальница эльфов, – ответил Регнар. – Это плохое для нас место.

– Ты знаешь, куда нам идти? – поинтересовался Гефорг почти так же тихо, как и Элейн.

– А у нас есть выбор? – огрызнулся гном. – Судя по всему, мы зашли с черного хода. Будем надеяться, что впереди нас ждет парадный вход, через который мы и выберемся наружу.

– Значит, в этом зале нам делать нечего? – уточнил Прайд. – Сразу проходим в следующий?

– Точно так, – кивнул Регнар, вглядываясь во тьму, которая для него вовсе не была такой кромешной, как для остальных. – Здесь только саркофаги по обеим стенам. А вон там, кажется, как раз двери в следующую усыпальницу.

Гном махнул рукой в сторону стены, противоположной той, в которой располагался вход, приведший их в зал. Спутники осторожно двинулись в указанном гномом направлении. В конце зала действительно обнаружились целых два прохода, ведущие к лестницам, круто убегающим вниз. Спустившись по каменным ступеням, товарищи очутились в точно таком же зале со множеством саркофагов по стенам. Теперь уже никто не останавливался посмотреть на саркофаги, все торопливо миновали зал, вновь очутившись перед лестницами, уходящими еще ниже. Третий зал усыпальницы привел путников уже не к спуску еще ниже, а к высокому постаменту из цельного камня, на вершине которого покоился массивный каменный саркофаг, богатством украшений отличающийся от всех остальных.

Беглецы обошли постамент, надеясь отыскать выход из этого зала. За постаментом обнаружилась торчащая из каменного пола толстая плита.

– Как это сделано? – изумилась девушка, поднося факел ближе. – Я не вижу ни веревок, ни подпорок.

Никто не ответил ей, так как все, как и девушка, изумленно рассматривали возникшее перед ними творение эльфийских мастеров. В верхней части плиты зияло совершенно ровное идеально вырезанное отверстие размером с колесо телеги. А в центре этого отверстия, на равном расстоянии от всех краев, неподвижно висел идеальной формы каменный шар. Всю его поверхность покрывала тонкая резьба, сплетающаяся из причудливых орнаментов. По обе стороны от плиты стояли на витых кованых ногах две круглые жаровни с большими чашами, до половины заполненными фосфоресцирующей голубым светом жидкостью. Элейн невольно даже наклонилась к одной из них, приглядываясь и принюхиваясь, но, помимо необычного цвета, ничего странного не заметила – обычное масло для ламп. Одно удивляло – ни один сорт лампового масла не смог бы продержаться в открытых чашах сотни лет. Масло непременно испортилось бы, изменив свои свойства, и в конце концов высохло бы, оставшись лишь темными отложениями на глади чаш. Впрочем, по сравнению с висящим прямо в воздухе каменным шаром размером с голову крупного мужчины, наличие в светильниках масла казалось сущим пустяком.

В паре шагов за плитой с парящим в ней шаром высилась громадная арка, сложенная из тяжелых плит. Проход через эту арку преграждали столь же огромные створы ворот, полностью окованные покрытым тонкой резьбой железом. А над самыми воротами сверкал даже в тусклом свете факела символ, сделанный из серебра и драгоценных камней, который в точности повторял изображенный на медальоне знак: два полых полукруга с диском между ними.

– Что это все означает, Регнар? – спросил Прайд, касаясь рукой железа ворот и ощущая их неколебимую мощь. – Их никаким тараном не взять, даже если магией не защищены.

– Их не открыть так просто, – согласился гном, даже не глядя на ворота, а внимательно осматривая со всех сторон плиту с парящим в воздухе шаром. – Тут какой-то тайный механизм должен быть. Только бы понять, что надо сделать, а чего делать нельзя. Посмотрите-ка, тот рисунок над вратами похож на луну. Вернее, на луны. Горр, или Торр, или… Что-то их там многовато.

– Это же одна луна! – воскликнула Элейн, пытаясь рассмотреть рисунок в тусклом свете факела. – Сначала нарождающаяся луна, потом полная, а потом убывающая. Разные фазы луны.

– Наплевать на эту луну, – нахмурился Нарлинг, до сих пор чувствующий слабость от недавнего ранения. – Ты лучше найди нам тот рычаг, которым эти двери открываются. Это же вполне по тебе задачка.

– Тут темно слишком. От факела никакого проку, – посетовала девушка. – А подсказка, может, под самым носом у нас кроется, да только в такой темени не увидим ничего. Я, пожалуй, рискну зажечь эти жаровни. Не зря они тут стоят. Надеюсь, покойнички на нас за это не обидятся.

Девушка интуитивно потянулась факелом к левой жаровне, и почти тотчас раздалось легкое потрескивание разгорающегося масла, словно в него попало несколько капель воды. Через мгновение огонь в жаровне заполыхал ярким, но каким-то мертвенно-холодным, белым пламенем. И тотчас открылось то, чего не смогли заметить при бедном свете факела: со стороны жаровни в плите зияло еще одно вырезанное в камне отверстие. Только по размеру оно оказалось ровно таким, чтобы свет пламени, проникая сквозь него, освещал одну сторону висящего в воздухе шара, не касаясь ничего более.