Воин-паразит: Стать человеком - Богдан Костяной

что-то разъяснять, — вышел вперёд Говорящий с воронами. — Скажу вкратце… Эспен, неужто ты думал, что я не почувствую тебя за километр, будучи «Человеком»? Не распознаю твою ауру, твой… запах? Наивный, глупый опарыш, ха-ха! Наша Церковь пойдёт на любые жертвы лишь бы отправить тебя в Нижнее Царство! И даже если придётся похоронить около тысячи адептов — мы так и сделаем!

«Он опять затирает что-то про червя, — подумала Алиса. — И это уже не кажется мне каким-то оскорблением… Кто же ты такой, милый мой Эспен, что за тобой ведёт охоту столь ужасающая организация?»

«Всё это ради Эспена?! Бездна, да кто он такой?! Он не просто мститель! Он успешный, сука, мститель!» — скрипнул зубами лейтенант.

— Вы можете сопротивляться, — вытянул правую руку Говорящий с воронами, — и тогда мы положим столько людей, сколько надо, но согласитесь, что шансов у вас немного добиться своего. Или вы можете отдать его нам и выйти из леса живыми, — протянул он левую.

— Пошёл ты, клювомордый! — резко вскочила с Фелуции Алиса и приняла боевую стойку.

— Вы столько наших положили, суки! Хер вам! — выкрикнул лейтенант.

— Мак, — обернулась Алиса к другу детства, — позаботься об Эспене.

— Разумеется, — кивнул зверолов.

— Весьма глупо с вашей стороны, — опустил голову командир отряда жнецов. — Самсон, моя правая рука, разберись с ними.

Из строя вышел громадный воин, покрытый толстой бронёй. Несмотря на то, что он был нелюдем, сила тёмной энергии Тельмуса пылала в нём ярче, чем у иных «праведников». Голова существа принадлежала варану, в руках адепт держал исполинскую глефу.

— Кошмар Адепта! — раскрутил он над головой могучее оружие и выстрелил потоком бесформенной тьмы. Техника превращала буквально всё, что попадалось на пути в пыль.

Даже Яхтир удивился: он никогда не видел, чтобы у тьмы были когти и зубы, способные разорвать человека в миг. А из-за площади атаки, даже стань они с Големом живыми щитами — остальных бы это не спасло.

— Вот же… — прошептал лейтенант, приготовившись к неотвратимому.

— Я бы поспорил, кто здесь глупец! — раздалось над головами и прямо на пути у «Кошмара Адепта» возник всадник на Кровавом Мустанге. Раздался взрыв двух потоков противоположной энергии: тьмы и жизни.

В поднявшемся вихре пыли и мусора сверкнул одинокий серебряный зрачок.

— К-капитан?! — приподнял брови лейтенант.

— Дядюшка! — радостно воскликнула Алиса.

Вслед за Людвигом на поляне возникло полсотни уцелевших рейнджеров. И учитывая их качество, ситуация для культистов оборачивалась если не проигрышной, то уж точно не такой, в которой они могли бы диктовать свои условия.

И только Эспен не спешил радоваться. Всё время пути до укрытия аммастцев его не покидало чувство, что за ними наблюдает пара глаз. И сейчас оно достигло пика.

— Алиса-а-а… с-сзади-и-и! — прохрипел Эспен, но было поздно.

За спиной у воительницы возникла потрёпанная гоблинская морда с жёлтыми глазами и кривыми, смердящими зубами. Рыжеволосая не успела среагировать, копьё было выбито из её рук, а крис Смрадазуба приставлен к горлу.

— Ситуацыя и правда забавная! Хи-хи-хи! А-ха-ха-ха!

Глава 33. Возврат долгов

Это было похоже на начало затёртого до дыр анекдота. Армия культистов с головами и лапами зверей готовилась броситься на рейнджеров, вооружённых пищалями и кремниевыми пистолями. В центре, между молотом и наковальней, расположилась Белогривая Лютоволчица, арбалетчик-зверолов, бессмертный кочевник, оживший Голем, раненный паразит и правая рука Жнеца Таверн.

Но отнюдь не они были третьей стороной в этом конфликте.

— Ни саветую дьоргаца, челавеки, хе-хе! — прохрипел Смрадазуб, прижимая кинжал к горлу Алисы.

— Подонок… — вырвалось с кашлем из лёгких Эспена.

Гоблин выглядел не лучшим образом. Его рана на груди не была смертельной, но поскольку нанёс её вендиго — она так и не закрылась. Отчего началось заражение. До битвы с культистами, Смрадазуб держался на старинных рецептах своего народа, но когда реагенты закончились, зараза взяла своё. Боль и гноение одолевали с каждым часом, под глазами появились чёрные круги, руки и ноги истончились. Но сомневаться в том, что тот в один миг перережет горло амзаонке не приходось.

— Вы всикда ришали канфликты путьом силы, челавеки и бывшые челавеки, — сказал синекожий. — Но мой малачислиный народ был вынуждин прибигать к абхадным путям, хе-хе!

— Клянусь, паскуда! Я выпотрошу каждую клеточку твоего тела, — рявкнул Людвиг и протянул двуручник.

— У миня есть придлажение, как — кха-кха! — абайтись без крови и разайтись васваяси каждай из старон, хе-хе!

— Что же ты такой надумал? — презрительно фыркнул Говорящий с воронами, но приказа к началу атаки не отдал.

— Ани, — кивнул Смрадазуб рейнджерам, — заынтирисованы в бабе, а вы — в ньом, — взгляд жёлтых глаз прошёлся по скрюченному Эспену.

«Ублюдок, неужто он клонит к тому, чтобы обменять Алису на меня, а меня на… думаю, ему недолго осталось, если не помочь! Аргх! Я едва могу дышать! — мозг Эспена почему-то зацепился за это слово. — Дышать… Дышать я всё ещё могу!»

— Пусть атдадут мне этава паринька и я атпущу бабу. А патом я отдам ийо вам, а вы спасьоти мне жызнь. И никто ни астаница в дураках! — предложил гоблин.

Все резко замолчали, уставившись на командиров двух армий: Людвига и Говорящего с воронами.

— Меня устраивает любой вариант, при котором этот червяк окажется в руках у нашего Господина, — вздохнув, ответил Говорящий с воронами.

Тогда, адепты резко сфокусировались на Людвиге. Опытные рейнджеры, коим и удалось пережить первую стычку были в курсе, кем рыжеволосая копейщица приходится их капитану. Впрочем, никто не сомневался и в том, что Жнец Таверн предпочтёт вылизать все сапоги в казарме и съесть весь навоз в конюшнях, чем соглашаться на сделку с фанатиками, вне зависимости от того, кому те молились.

Людвиг всегда относился к богам и идолам со скептикой.

И поэтому никто не знал, что произойдёт дальше. Какое их начал капитана возьмёт верх? Количество крови, что прольётся сейчас (а может и не прольётся вовсе), зависело лишь от него одного.

— Думой, капитан! — произнёс Смрадазуб. — Если ана умрьот — битвы ни ызбижать и ты рискуиш патирять всех сваих людей.

«Сколько же здесь тёмной энергии, — напряг ощущения Эспен. Сотни трупов аммастцев из которых вышла их жизненная сила заставляли округу светиться сиренью, если смотреть через Тельмус. — Нужно лишь каким-то образом пропустить всё это дерьмо через искалеченные лёгкие!» — выругался он.

Вдох. Боль. Вдох. Много боли. Ощущения были не сопоставимы с теми, что он испытывал на уровне «дохляка» или даже «зверя». Тёмная энергия спокойной проходила по каналам, насыщая их силой, однако акупунктурные точки буквально ревели от боли, стоило ей