Оплот добродетели - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И эту женщину он видел.
Эту, но другую.
У той было сухое породистое лицо. И прическа, которая подчеркивала, что эту сухость, что породистость. А нынешняя казалась на удивление простой. И лицо тоже. А о прическе она, казалось, вовсе забыла. И светлые волосы растрепались, легли так, как им самим хочется. Ее нынешнее платье сидело хорошо, но в то же время не хватало ему привычной для Советницы яркости. И резкости.
— Добрый день, Адмирал, — она слегка склонила голову. — Позвольте представить вам человека, которому удалось преломить неприятную ситуацию…
Лотта поморщилась.
— Шарлотта Доминика Луиза Аннабель Октавия Эрхард, наследница дома Эрхард.
— Рад знакомству, — не слишком радостно произнес адмирал.
Крупный.
Мрачный. Темная кожа его лоснилась, и насыщенный, какой-то даже с лиловым отливом, цвет ее лишь подчеркивал сияющую белизну парадного мундира.
— И я рада. Несказанно.
Произнесено это было так, что не осталось сомнений, сколь глубокой и искренней была эта радость. Адмирал смутился. Кажется, он был столь же далек от политического лицемерия, как и сам Кахрай.
— Я понимаю, что на ваши плечи легла огромная ответственность, и полученный приказ не оставил выбора ни вам, ни вашим людям… — Лотта прижала сложенные лодочкой руки к груди. — И тем не менее рада, что конфликт разрешился.
А вот адмирал радости не разделял.
И хмурился.
И пробормотал что-то невнятное, но до крайности любезное.
— Какие вы получили распоряжения? — кажется, подвешенная ситуация несколько надоела Советнице.
— Блокировать корабль.
— Хорошо. Дальше?
— Ждать.
— Чего?
— Приказа.
— Герберт, хватит тянуть кота за хвост, — женщина поскребла ладонь. — Говорите нормально.
— При… посторонних?
— Кого вы полагаете посторонним? Капитана, который в ручном режиме провел корабль через нестабильную точку, чего за последние сотню лет не делали? Или этого молодого человека, сумевшего определить координаты выхода?
Капитан подтянулся.
И кажется сам удивился тому, что, оказывается, совершил, если не подвиг, то почти.
— Людей, которые сумели не только установить порядок, но и защитить большую часть пассажиров…
Теперь голос ее гремел, заполняя все пространство. И адмирал явственно поежился.
— Я читаю отчеты по Аррее. И не понимаю, как можно было допустить подобное?! Почему при первых поступивших не был установлен карантин? Кто позволил свободное перемещение? Почему запрос на развертывание полевых госпиталей продержали в системе сутки? А на дополнительные модули до сих пор не одобрен?
— Простите, это… немного вне моей… компетенции.
— Я знаю, — леди Унияр махнула рукой. — И хочу лишь, чтобы мне дали связь с тем, кто принимает решение.
И очень тихо добавила:
— Я этому идиоту голову оторву…
Пусть тихо, но услышали все. Капитан тотчас втянул голову в плечи, будто именно он был виноват в происходящем. Очнулся толстяк-астрофизик и посмотрел на леди почти влюбленным взглядом, а Лотта улыбнулась.
Ему.
И Кахрай улыбнулся в ответ, пусть не время и не место, но… может, время и место не наступят вовсе, как знать.
— Блокировку лайнера одобряю, но нам нужны будут врачи. Из числа добровольцев, естественно. У нас есть еще вакцина?
— Поставлен новый цикл, и через девять часов получим еще полторы тысячи доз.
— Что нужно, чтобы увеличить производительность?
— Синтезаторы.
— И синтезаторы… вакцинироваться будут все, кто зайдет на корабль, но предупредите, что до окончания эпидемии покинуть его не получится, — Советница потерла переносицу. — Лекарство… пока не понятно, есть ли от него эффект, однако заболевшим хуже не становится. И еще, будьте так любезны, организуйте мне канал с Экхемом.
Кахрай позволил себе выдохнуть.
Глава службы безопасности Созвездия слыл человеком в крайней мере дотошным, порой чересчур уж, многие поговаривали, будто это было естественным следствием паранойи, которая возникла в результате профессиональной деформации. Даже если так, то и к лучшему.
— Я не уверен…
— Я уверена. Лучше сделайте вы, не заставляйте меня организовывать все самой.
Адмирал коротко кивнул.
И открыл рот, чтобы сказать что-то, наверняка донельзя важное, но тут беззвучно скользнула дверь, заставив Кахрая обернуться. И парализатор сам лег в руку, к счастью выстрелить Кахрай не успел.
— Там это… — на мостике появился смутно знакомый мальчишка, в руку которого вцепилась девчонка совсем еще крохотная. — Люди… идут… требовать…
Он икнул.
И девочку обнял. А та прижалась к брату.
— По лестнице… заб…блокировать надо, только… они очень злые.
И девчонка кивнула, подтверждая, что люди и вправду злые.
— Что ж… пришлете еще кого-нибудь для поддержания порядка, — Советница повернулась к экрану. — Только добровольцев. Оклад пусть идет, как за участие в военной операции первого уровня.
Решение было разумным.
Только… не успеют ведь. А Кахрай знал, что такое злые люди.
…толпа захватила. Потянула за собой, опьянила общей дикой энергией, которую никто не ощущал. И наставник сказал бы, что люди в массе своей не способны оценить по достоинству то, чем одарила их природа…
Она не знала, как оказалась рядом.
Она не собиралась лезть в толпу, но просто та разомкнулась и сомкнулась, будто превратившись в единый организм, в нечто большее, нежели отдельный человек. И этот организм, повинуясь воле ее, вытолкнул женщину к единственному человеку, который знал, что происходит.
Он был хорош.
Почти как наставник. Конечно, у наставника больше опыта, но здесь… он говорил, и люди внимали, каждому слову.
Он выкрикнул что-то, и губы ее разомкнулись, и она ответила, как ответили те, кто собрался за ее спиной. обернувшись, она увидела, что людей много, но все они как-то стали вдруг одинаковы. Они двигались в едином ритме, они повторяли одни слова. Они желали одного:
— Правды! — голос заставил зажмуриться от удовольствия, столько в нем было чистой первобытной силы. — Правды и лекарства! Чтобы разделено оно было по справедливости! Чтобы досталось каждому, а не избранным… мы идем…
И они пошли.
Куда?
Разве это было так уж важно? Главное, сейчас она была счастлива, всецело, абсолютно, она купалась в энергии, которой так не хватало. И медитации не спасали, но теперь…