Сын Авонара - Кэрол Берг

— Как вероломство и предательство помогут спасти прекрасное?

— Была заключена сделка, мой господин. Вы поймете. Вам предоставят то, чего вы желаете, возможность достойно спасти свой народ.

— Ты понимаешь, кто эти люди, Баглос? — спросила я, испуг перерос в ярость при виде тех, кого он выбрал в товарищи. — Этот мерзавец сделал все, что мог, уничтожая потомков Дж'Эттанна. А теперь он служит зидам. — Жиано, Дарзид, Мацерон… мои догадки оставались бездоказательны, но я была уверена.

Мацерон насмешливо поклонился мне.

— Не слишком вежливое представление, моя госпожа, но чего еще ждать от того, кто имеет опасную привычку якшаться с магами — воплощениями зла? Я думал, вы усвоили преподанный десять лет назад урок.

— Вы ошиблись, оставив меня в живых. Ты уже тогда служил этим бездушным негодяям?

— Мой господин вовсе не дьявольский маг, а благородный воин, избавляющий мир от этих извращенных созданий, готовых поработить нас, и мерзостных предателей вроде тебя, помогающих им. Он сражается вместе со жрецами Аннадиса. А этого бога я чту.

Его господин… посмею ли я назвать имя, в котором уверена? Мой язык упрямо отказывался произнести его, словно само слово было злобным заклинанием, способным предрешить нашу судьбу. А жрецы…

— Ты дурак, — только и сказала я.

Баглос, нахмурясь, смотрел на Мацерона.

— Откуда ты знаешь эту женщину?

— Это было давно и никак не связано с нынешним делом. Ты правильно поступил, что вывел жрецов на след. А теперь нужно сделать так, чтобы этот ваш принц не стал помехой успешному завершению дела.

Три воина шагнули вперед, и Д'Натель наконец-то обратил на них внимание. Принц схватил одного из них за правую руку и шею и швырнул на другого, с мечом. Они оба упали на пол, а Д'Натель попытался вырвать у третьего меч. Он развернул человека и прижал к груди, и рука хнычущего негодяя вывернулась под немыслимым углом.

Мацерон занес свой меч над головой принца, я закричала и вцепилась в руку шерифа. Но один из упавших на пол уже поднялся и отшвырнул меня к стене. Пока я пыталась отдышаться, он приставил ко мне Баглоса с мечом. Меч дульсе проколол мне кожу под грудью. Я не осмеливалась шевельнуться. На маленьком личике Проводника отражался испуг, но рука не дрожала. Он полон решимости.

Мацерон ударил принца по голове рукояткой широкого тяжелого меча. Д'Натель пошатнулся, еще сильнее вцепился в противника, но меч выпал. Воспользовавшись моментом, два Мацероновых бойца кинулись и повалили принца на пол, освободив третьего товарища.

Рыча от ярости и боли в вывихнутой руке, освобожденный противник принца опустил ему на шею тяжелый башмак. Воин, прижимавший правую руку Д'Нателя к земле, наставил острие меча на его запястье и медленно нажимал, пока кровь из раны не полилась ручьем. Д'Натель продолжал сопротивляться, брыкаясь ногами и выворачиваясь всем телом. Но третий головорез пнул его в бок, и он обмяк, задохнувшись.

Мацерон с такой силой вцепился мне в руку, что под его пальцами сразу появились синяки, он шипел мне на ухо:

— Я бы посоветовал, моя госпожа, рассказать вашему несдержанному другу, что мы делаем с магами. Я слышал, он не умеет многого из того, что творят чародеи, но я отрежу ему руки, если он только пальцем пошевелит, и вырву язык, если он произнесет хоть слово. Ты помнишь. Жрецы хотели получить его целым и невредимым, но прежде всего они хотели его получить. Я не допущу, не допущу ни на миг, чтобы он сбежал. Мы уничтожим все это. — Он кивнул головой на огненную завесу.

— Видишь, Баглос, — сказала я горько, пока негодяи продолжали пинать принца под ребра, по рукам и ногам, — с каким демоном ты заключил договор.

— Это необходимо, — ответил дульсе, отказываясь смотреть на то, что происходит за его спиной, хотя и вздрагивая от каждого удара. — Я не хотел, чтобы было так.

Когда Д'Натель окончательно затих, Мацерон передал меня человеку с вывихнутой рукой — сопящей скотине с обвисшими усами и гнилыми зубами.

— Вы с коротышкой поведете женщину, а мы как следует свяжем мага. Пусть Кивор проследит, чтобы она не сбежала.

От разочарования и злости на себя я с трудом передвигалась, когда бандит Мацерона потащил меня обратно в пещеру. Я споткнулась, и Баглос кинулся, чтобы подхватить меня. Я отдернула руку.

— Ты не можешь понять, женщина.

— Я думала, ты любишь его. Я думала, ты поклялся ему в верности. Честь дульсе и прочее. Где же честь, если ты продаешь его врагам, вашим врагам?

Мы начали спускаться по винтовой лестнице, нож бандита впивался мне в спину. Баглос шел рядом, быстро перебирая коротенькими ножками.

— Д'Натель не знает того, что необходимо для спасения Авонара, — возразил дульсе. — Это не его вина. Он не должен был становиться Наследником, он не подходил для этого, особенно после несчастья. Но в этот день он выполнит свой долг, потому что этот план придумали те, кто гораздо мудрее нас. Его долг превыше всего. Он должен это понять. У нас нет другой надежды.

— Вы отдаете его зидам… хотите уничтожить Мост… ради чего?

— Незадолго до того, как мы прошли через Ворота, Наставники получили меч и кинжал Д'Арната, хранившиеся у лордов в Зев'На со времен битвы при Гезире. Пока у дар'нети есть меч, Авонар непобедим. Кинжал тоже должен быть у Наставников, но и одного меча довольно. Мой господин, с которым я связан, приказал выполнить уговор, отдав Д'Нателя, как только мы подойдем к Воротам.

— Ты не дурак, Баглос. Они хотят убить твоего принца и уничтожить Мост. Что хорошего может из этого выйти?

Баглос отвел глаза.

— Авонар будет жить. Если Д'Натель умрет, значит, такова его судьба. — Он сбежал по ступенькам передо мной.

И он умрет. И я стану соучастницей убийства. В своей самоуверенности, в бесконечной гордости, я не внимала предостережениям, уверенная, что ничего дурного не может произойти, потому что я так хочу, уверенная, что мы разгадаем тайну, потому что мой интеллект и целеустремленность не допустят иного вплоть до последнего момента. Из-за жалкого куска заточенного железа Д'Нателя отдадут зидам. Он умрет. Моя возрожденная душа содрогалась от осознания этого факта. По венам бежал огонь. Кто бы мог подумать, что меня это так заботит?

Мы спустились в главную пещеру. Заговоренные огни погасли, осталось только несколько обычных факелов. В круге желтого пламени был виден потрескавшийся каменный пол со следами слякоти, заваленный сумками и седлами. Чудесные стены, мостики и лестница терялись в темноте.

Люди Мацерона привязали меня к изящной колонне за кругом света. Желтолицый молодой человек с выбритой головой, блестящими острыми глазками и бескровными губами пробежался костлявыми пальцами по моим рукам, проверяя, надежно ли затянуты веревки. Я вздрогнула от его прикосновения. Он ухмыльнулся, его голова стала еще больше похожей на череп. Но даже его присутствие здесь было пустяком по сравнению с тремя людьми в балахонах, которые наконец вышли в пятно света. Голос Жиано казался ледяной когтистой лапой, царапающей сталь.