Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг

– Но что, если автору нужны деньги? – спрашивал Джек. – Что, если без обеда он подохнет с голоду?

– Ничего, пусть наймется на работу.

Споры с Эммой выводили Джека из себя. Он беспокоился и о другом – что Эммин роман превратится в автобиографию, в этакую жалобу на жизнь, что сюжет будет непридуманный, без участия воображения, и окажется напичкан всеми этими мелкими историями с работы, которых он уже наслушался. Начать с того, что главная героиня романа – молодая канадка, недавно в Лос-Анджелесе, ходила в школу на «Востоке», работает на студии читателем сценариев, как и Эмма; уже одно это сильно Джека огорчило, ничего хорошего из такой истории выйти не может, думал он. Но оказалось, что Эмма изобрела персонаж, совершенно на себя непохожий; она выдумала свою историю из головы, и история эта оказалась куда интереснее ее собственной. Кроме того, она блестяще писала – каждое предложение было отшлифовано до блеска, Эмма свои тексты тщательно редактировала.

Более того, персонаж Эммы оказался героическим – способным на бескорыстные поступки такого масштаба, что хотелось плакать; а ведь сама Эмма слишком цинична, чтобы быть настоящей героиней. Однако тот самый «сценарных тонн глотатель», точнее, героиня-глотательница совсем не циник. Напротив, Мишель Махер (да-да, именно так ее зовут!) – оптимистка с чистым сердцем, для нее всегда светит солнце, ничто не может ее сломить. Мишель Махер (Эммин персонаж, разумеется) – такая «хорошая девочка», что ее чистота и невинность выживают даже в самых унизительных обстоятельствах, в каковых она неизменно оказывается.

В полную противоположность Эмме Мишель Махер – вечно молодая стройная девушка, ей приходится заставлять себя есть. Она бегает по спортзалам и магазинам «здоровой еды», пожирает все витаминные добавки и прочие бодибилдерские порошки, но никак не может прибавить и полкило. Несмотря на все упражнения со штангой, она выглядит тростиночкой. У Мишель Махер – тело и обмен веществ двенадцатилетнего мальчика.

В отличие от Эммы, Мишель Махер испытывает угрызения совести, читая плохие сценарии. Чем хуже текст, чем сильнее иллюзия, во власти которой пребывает его автор, тем огорчительнее это для Мишель. Она хочет помочь таким авторам стать лучше, научиться писать! Она пишет им письма на официальных бланках студии, подбадривает их. Тексты писем совершенно не похожи на ее отзывы, которые читают студийные боссы, – там она настоящий зоил. Короче говоря, Мишель делает свою работу отлично – излагает боссам все до единой причины, по которым им ни в коем случае нельзя делать кино из этого говна, да и читать его не стоит.

Но для авторов означенного говна Мишель – ангел небесный, вестник счастья и добра; она всегда находит для их ужасной писанины добрые слова. В первой главе романа Мишель пишет нежное, ласковое письмо бодибилдеру-порноактеру, чье тело целиком покрыто татуировками. Зовут его Мигель Сантьяго, порнопсевдоним – Джимми.

В своем удручающе низкопробном сценарии Сантьяго рассказывает историю своей жизни; он порноактер, но ненавидит свою работу. Перед камерой он может заниматься любовью, только если воображает, что он – юный Джеймс Стюарт и влюбляется в Маргарет Салливан или в Донну Рид. Благодаря такому нехитрому приему Сантьяго удается отработать в фильмах «Скучная жизнь домохозяек» (четыре серии с продолжением) и «Корпорация «Стоит по стойке «смирно»; везде он воображает, что он – не он, а юный Джимми Стюарт и что фильмы не цветные, а черно-белые.

Истории нет никакой – мы видим, как Мигель Сантьяго поднимает штангу, татуируется, запоминает реплики из любимых фильмов со Стюартом, играет в своих фильмах, обращаясь в другого Джимми. В отзыве для боссов Мишель пишет, что «сделать кино из этого материала невозможно», на треть получится порнуха! В своем же письме Мигелю она называет его писанину «горькими, но светлыми мемуарами». А затем интересуется, какие спортзалы тот посещает.

Сантьяго, разумеется, воображает себе, что Мишель – сама студийный босс, а не какой-то там «глотатель». Он и понятия не имеет, что она отправляется в магазин и покупает «Скучную жизнь домохозяек», все четыре фильма! В первом из самоуничижительных эпизодов романа Мишель мастурбирует под «Корпорацию «Стоит по стойке «смирно»; ее сексуальность с детства подавлена, и она отправляется в спортзал к Мигелю Сантьяго, просто посмотреть, как он тренируется. В этом смысле Мишель вылитая Эмма – та обожает бодибилдеров и похожих на них мужчин, но в отличие от Эммы Мишель не позволяет себе поддаваться страсти. Да и какому бодибилдеру приглянется спичка Мишель?

Тут читателя начинает брать за душу – Мигель Сантьяго хотя и туповат, но в целом совершенно безобидный и добрый парень. Мишель Махер набирается смелости и заговаривает с ним, признаваясь, что никакой она не босс, а просто «первый читатель» и ей просто стало его, Мигеля, жалко. Между ними начинается нечто, поименованное одним из рецензентов «Глотателя» «дисфункциями любви в Лос-Анджелесе», – эта фраза есть в романе. Видимо, за нее-то он и был так на ура воспринят критикой. Журналисты аплодировали стоя, а «Нью-Йорк таймс» написала, что книга «чернее всякой чернухи».

Мигель и Мишель в итоге переезжают в одну квартиру, от которой «два шага до суши-бара в Венисе» (Джек хорошо знал, где находится эта квартира). Они не спят друг с другом – болт Мигеля слишком велик для Мишель, ей больно, поэтому она просто держит его в руках (и тут Джек знал, чем это навеяно, придумано разве что «слишком велик»).

Через некоторое время, из нежности и любви к Мишель, Мигель знакомит ее с другими бодибилдерами – он видел их в душе и знает, у кого болты подходящего размера. Мишель, натурально, спит с ними. «Приглушенное удовольствие» – так она это называет, разговаривая с Мигелем в постели; взяв в руки его порнографический пенис, она говорит другу, что счастлива, хотя испытывает смешанные чувства.

Что до Мигеля Сантьяго, он же «Джимми-пеномен», то у него полно секса на работе, даже больше, чем нужно. Он воспринимает свои отношения с Мишель как есть – она спит с короткоболтовыми, но всегда возвращается к нему и ложится с ним в постель, держа в руках его невозможный гигантский пенис. Они молча смотрят «Мост Ватерлоо», фильм 1940 года с Вивьен Ли и Робертом Тейлором. Фильм как раз для Мигеля, вышибает слезу с ходу.

В конце романа Мигель и Мишель живут вместе, как прежде. Мишель больше не пишет добрые письма авторам сценарного говна, а лишь язвительные заметки для боссов, которые сценариев не читают. Она до сих пор плачет над тем, что ложится ей на стол, но с Мигелем об этом не разговаривает – разумеется, он тоже не рассказывает ей о работе. Они едят пищевые добавки для бодибилдеров и ходят в спортзал. Он говорит ей, что любит смотреть, как она спит в футболке от «Мирового спортзала», ему так приятно трогать ее крошечные груди, едва-едва проступающие под шерстью гориллы со штангой.

«В Лос-Анджелесе случаются истории и похуже», – пишет Эмма. Эту ее фразу цитировали буквально в каждой рецензии – еще бы, ведь это предпоследнее предложение романа, отличная подготовка к последней фразе: «Даже если ты или твой друг сыграли в плохом фильме, или даже в целой куче плохих фильмов, или даже если ты всю жизнь бесконечно переделываешь один и тот же плохой фильм, – это еще не самое дно; этого не стоит стыдиться – для стыда найдутся и более серьезные поводы».