Башня рассвета - Сара Маас

– Но сейчас там идет война, – возразил Аргун. – Война часто толкает людей на необдуманные поступки. Потом сами удивляются.

Аргун говорил с насмешливой снисходительностью. Ириане хотелось скрежетать зубами. Это было заранее подготовленным нападением, ради которого брат с сестрой заключили временный союз.

– Аэлина ставит своей целью захват эйлуэйского побережья? – вдруг спросил Кашан.

Это был вопрос солдата, оценивающего угрозу для здешних берегов и сил хагана.

– Кто знает? – бросила Хасара, любуясь своими ногтями. – Обладая такой силой… Возможно, она и до нас доберется.

– Аэлине сейчас хватает одной войны, – резко возразил Шаол. – И потом, она – не захватчица.

– События в Бухте Черепов и на побережье Эйлуэ показывают обратное.

Какой-то визирь что-то шептал хагану на ухо. Другой наклонился, внимательно слушая. Окружение уже строило расчеты. Шаол снова обратился к Арасу:

– Великий хаган, я знаю, что кто-то намеренно распускает лживые и чудовищные слухи, дабы очернить Аэлину. Но я клянусь вам: все усилия террасенской королевы направлены исключительно на освобождение нашего континента. Иначе мой король никогда бы не пошел на союз с нею.

– И чем же ты готов поклясться? – язвительно спросила Хасара. – Поклянешься жизнью Ирианы?

Такого поворота Шаол не ожидал.

– Ты утверждаешь, что хорошо знаешь характер Аэлины, – продолжала Хасара. – Еще ты говоришь, что ее действия направлены на освобождение вашего континента. Готов ли ты поклясться жизнью Ирианы Торас, что Аэлина Галатиния не преследует собственных вероломных целей? Что она заинтересована в военных союзах, а не в захвате чужих земель, включая и наши?

«Скажи „да“. Скажи „да“».

Шаол даже не взглянул на Ириану. Он смотрел на Хасару и Аргуна. Визирь закончил нашептывать хагану, а другой – слушать.

Шаол не поклялся. Он вообще ничего не сказал.

– Я так и думала, – торжествующе улыбаясь, объявила Хасара.

У Ирианы свело живот.

Хаган смерил Шаола взглядом:

– Если Перангтон и Аэлина Галатиния собирают армии и готовятся к сражению, быть может, они уничтожат друг друга, избавив меня от необходимости вмешиваться.

На подбородке Шаола дернулась жилка.

– Если она столь могущественна, – подхватил Аргун, – она и сама одолеет Перангтона.

– И не забудьте про короля Дорина, – подпела брату Хасара. – Готова поспорить: они способны разбить Перангтона и его чудовищную армию сами, без помощи извне. Лучше не мешать им, и тогда не придется проливать нашу кровь на чужой земле.

Ириану трясло от гнева, от тщательно подобранных слов и всей игры, затеянной Хасарой и Аргуном. Цель была вполне понятна: удержать отца от вступления в войну.

Похоже, Кашан прочитал ее мысли и вмешался в разговор, не давая Хасаре торжествовать победу:

– Но если мы проявим стратегическую дальновидность и окажем помощь Аэлине и Дорину, каким бы могуществом они ни обладали, преимущества, ожидающие нас в дальнейшем, значительно превзойдут то, чем мы рискуем в настоящем.

Он повернулся к хагану:

– Отец, если мы придем им на помощь, в будущем мы сможем рассчитывать и на их союзническую поддержку. Тогда наши потенциальные враги крепко подумают, идти ли на нас войной.

– Или же потенциальные враги пойдут на нас войной в союзе с Аэлиной, если она сочтет, что ей проще и выгоднее нарушить свои обещания, – парировал Аргун.

Хаган раздумывал над словами старшего сына. Аргун с явным недовольством смотрел на Кашана. Дува, рука которой так и покоилась на животе, продолжала наблюдать. Никто не обращал на нее внимания и не задавал ей вопросов. Даже муж.

Аргун снова повернулся к отцу и заговорил:

– К великому сожалению, наши вооруженные силы почти не владеют боевой магией. Вечные Небеса и тридцать шесть богов даровали нам другую магию – целительскую. – Он покосился на Ириану. – Но она служит иным задачам. Сопоставима ли сила наших мечей, копий, стрел с мощью боевой магии? Увы, нет. Аэлина Галатиния захватила Рафтхол, затем Бухту Черепов, а теперь намеревается захватить Эйлуэ. Мудрая правительница вначале отправилась бы на север, укрепила бы свое королевство и только потом занялась бы противниками на юге. Она же распыляет войска, растягивает тонкой нитью между севером и югом. Тут говорилось о ее уме. В таком случае ей попались глупые советники.

– Ее советники – опытные воины, – холодно ответил ему Шаол. – На своем веку они повидали столько войн и сражений, сколько едва ли выпадет на вашу долю.

Старший принц напрягся. Хасара тихо посмеивалась. Хаган вновь взвешивал услышанное.

– Такие дела обсуждаются на заседаниях моего совета, а не за обеденным столом, – сказал он, хотя ни Шаол, ни Ириана не почувствовали хотя бы слабой поддержки. – Пока же я склонен соглашаться с неумолимыми фактами.

Шаолу хватило выдержки не продолжать спор. Он не поморщился, не нахмурил брови. Только кивнул:

– Великий хаган, я благодарю вас за ваше неослабное внимание. Для меня это большая честь.

Аргун и Хасара насмешливо переглянулись. Хаган вернулся к прерванной трапезе.

У Ирианы и Шаола пропало всякое желание есть.

Сука. Эта Хасара – просто сука, а ее братец Аргун – напыщенный придурок. С такими Шаол сталкивался не раз.

Но их нежелание помогать Аэлине все же имело под собой кое-какие основания. Отчасти страх перед силой Аэлины и возможными угрозами с ее стороны. Были и другие причины. Шаол сразу понял, что Хасаре попросту не хочется покидать свои уютные дворцовые покои, расставаться с Ренией и плыть на войну. Зачем принцессе соваться в чужую бойню?

Что касается Аргуна… Человек знающий, искушенный в хитросплетениях власти. Все возражения Аргуна имели одну цель – поставить Шаола в еще более отчаянное положение, чем сейчас. Вынудить его пообещать что угодно в обмен на их помощь.

Кашан не станет плести интриги. Этот сделает все, что прикажет отец. А хаган…

Шаол не первый час ворочался в постели, скрипя зубами и глядя в потолок. Ириана простилась с ним на выходе из зала: ободряюще сжала плечо и пообещала прийти завтра. У него едва хватило сил пробормотать что-то в ответ.

Надо было солгать. Сказать, что чужой жизнью он клясться не привык, а вот своей за Аэлину ручается.

Хасара подстраивала ему ловушку. Ей требовалось, чтобы он поклялся жизнью Ирианы. Но даже если тридцать шесть богов встали бы на его сторону, он бы не решился произнести такую клятву.

Он-то видел, какие жестокости творила Аэлина.

Ему до сих пор снилось, как она хладнокровно убивала Аркера Фэнна. Снилось изуродованное тело ассасина по кличке Могила, которому Аэлина отомстила за смерть Нехемии. А скольких она убила в Рафтхоле и Эндовьере: быстро, как убивают скот? Аэлина бывала бесчувственной и крайне жестокой. Помнится, летом у него был с ней разговор об этом. О страшной силе, порою вырывающейся из-под ее власти.