Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс

21-я дивизия должна была наносить удар в восточном направлении и, захватив Фрикур и Мамез, двигаться дальше вдоль ручья Ивовый в направлении леса Мамез. К наступлению ночи она заняла территорию к северу от Фрикура. В это же время 7-я дивизия смогла захватить Мамез, а затем, заняв позиции вдоль южного берега ручья Ивовый, соединилась с 18-й дивизией справа от нее. Здесь, однако, их атаки были остановлены. В результате понесенных тяжелых потерь наступление на Фрикур остановилось; при этом была полностью уничтожена одна из рот 7-го Йоркширского полка («Зеленый Говарда»), она была сметена продольным огнем всего одного немецкого пулемета. Когда «Зеленые Говарда» пошли в атаку на наиболее сильно укрепленный участок обороны Фрикура, они увидели, что английская артиллерия проделала в немецких проволочных заграждениях всего лишь четыре узких разрыва. Солдаты стали выстраиваться, чтобы по очереди пройти через ограждение, и попали под смертоносный ружейно-пулеметный огонь; в течение трех минут батальон потерял 15 офицеров и 366 человек нижних чинов. Та же судьба постигла 7-й Восточно-Йоркширский полк, который шел им на подмогу; его солдаты прошли всего лишь первые несколько ярдов до того, как их атака была остановлена, и за это время полк потерял 5 офицеров и 150 человек нижних чинов. К концу дня XV корпус мог утверждать, что им достигнуты большие успехи на флангах его полосы наступления и что взяты в плен 1500 солдат противника. Но с другой стороны, не прекратил сопротивления укрепленный район во Фрикуре, и корпус потерял 8791 человека убитыми и ранеными. С наступлением сумерек огонь с немецкой стороны прекратился, и английские санитары получили возможность беспрепятственно выносить тысячи раненых, лежавших по эту сторону немецких проволочных заграждений.

Следующим корпусом, если двигаться с юга на север, был III корпус генерал-лейтенанта сэра У. П. Палтини. В его состав входили 8-я, 19-я и 34-я дивизии, развернутые по обе стороны дороги Альбер — Бапум, которая служила осью, вдоль которой развивалось английское наступление во время сражения при Сомме. Выйдя из Альбера, дорога переваливала через гребень хребта, опускалась в долину у расположенной на самой дороге деревни Ля-Буассель, а затем возле Позьере она снова шла вверх, поднимаясь к вершине восточной части хребта. Немецкие батальоны основательно закрепились в своих траншеях по обе стороны от дороги, у них были укрепления в деревне Овиллер, что стояла в самом начале лощины «Мешанина» и левее дороги, и в самой деревне Ля-Буассель. Кроме того, британские позиции просматривались из немецких оборонительных позиций, расположенных на высотах, и они были уязвимы для пулеметного огня с Типвальского отрога хребта, начинавшегося за деревней Овиллер.

Однако возможностью вести с возвышенности наблюдение за позициями противника пользовались также и английские корректировщики огня артиллерии, которые прекрасно просматривали немецкие позиции со своих постов в западной части хребта. Через этот его отрезок, который у англичан получил название «Холм Тара», проходила опорная траншея, известная как «Линия Тара — Усна», от которой змеились ходы сообщения, тянувшиеся к английской передовой непосредственно перед деревней Ля-Буассель. Проблема заключалась в том, что и английская атакующая пехота, и подкрепления, двигавшиеся восточнее холма Тара, были полностью видимы с немецких позиций, тогда как обороняющиеся солдаты, собранные на эти позиции из четырех полков, могли и вовсе не подвергать себя опасности, ведя огонь по наступающим.

Используя естественный рельеф местности и оседлав три выгодных в военном отношении хребта, пространство между которыми полностью простреливалось фланговым, перекрестным и сосредоточенным огнем пулеметов, система обороны вдоль линии Овиллер — Ля-Буассель относилась к числу наиболее прочных на всем фронте. Правый фланг III корпуса был обращен к западному склону отрога Фрикур; его центр — к такому же склону отрога Ля-Буассель, и напротив левого фланга находился западный склон отрога Овиллер. Ширина нейтральной полосы на этом участке фронта варьировалась от 720 м у Овиллера до менее чем 45 м на усеянном минами пространстве чуть южнее деревни Ля-Буассель, которое известно под названием «Бардачок». Ни одна из двух неглубоких лощин, названных «Сосиска» и «Мешанина» и расположенных по обе стороны деревни Ля-Буассель, не имеет в длину больше 900 м. Ну и в заключение, как уже было сказано, вся полоса наступления III корпуса просматривалась с хребта у деревни Типваль.

Для ведения обороны немцы оборудовали свои позиции фортификационными сооружениями, включая широкие, в несколько рядов, проволочные заграждения, долговременные огневые точки и редуты в деревнях Ля-Буассель и Овиллер, а также систему траншей, уходящих ко второй линии обороны, которая, пересекая хребет Позьере, тянулась от Базентэн-ле-Пти до Фермы Муке, в 5 км позади которой проходила третья линия немецкой обороны. Задачей 34-й дивизии была атака в полосе наступления Ля-Буассель — лощина «Сосиска» — отрог хребта у деревни Фрикур. Восьмой дивизии предписывалось захватить лощину «Мешанина», деревню Овиллер и все немецкие позиции к северу от дороги на Бапум. 19-я дивизия являлась резервом корпуса, однако вся ее артиллерия была задействована для поддержки ударных дивизий. Боевая задача III корпуса целом предписывала ему, действуя в полосе наступления шириной 3600 м, продвинуться в восточном направлении на 3 км и дойти до второй линии обороны противника. Выполняя эту задачу, корпус должен был захватить две сильно укрепленные деревни и овладеть шестью линиями траншей.

Позиции немцев на линии Ля-Буассель — Овиллер были признаны очень сильно укрепленными, и поэтому концентрация артиллерии на этом участке фронта была большей, чем где-либо еще: чтобы подавить оборону противника, сюда было привлечено девяносто восемь крупнокалиберных пушек и гаубиц, а также некоторое количество артиллерии французской армии. Такое сосредоточение орудий на этом участке обеспечило общую плотность артиллерии одна полевая пушка на 20 м и одно крупнокалиберное орудие на каждые 36 м линии фронта. Ночные разведгруппы, посланные к немецким проволочным заграждениям спустя несколько дней после начала огневой подготовки, сообщили, что большая часть колючей проволоки все еще остается не снятой. В силу этого в час «Ч» огневой вал, создаваемый на позициях перед Ля-Буассель и Овиллером, был усилен огнем батареи минометов Стокса. Огневая поддержка атакующей пехоты проводилась в соответствии с тщательно рассчитанным планом, который предусматривал восемь рубежей огневого вала и восемь замедленных переносов огня крупнокалиберной артиллерии, что, по расчетам, должно было обеспечить достижение пехотой рубежа второй линии немецкой обороны на расстоянии примерно в две мили (3,2 км), и пройти это расстояние пехота была обязана строго за один час и сорок семь минут. Перед дивизионной полевой артиллерией ставилась задача очень постепенно увеличивать дальность своего огня и «чистить» пространство между линиями траншей в то время, пока пехота движется под прикрытием огневой завесы, создаваемой ею.

Все это позволяет увидеть, что с помощью таких схем управления огнем способами «последовательного переноса», «медленного перемещения огневой завесы» и «чистки» командование корпусов пыталось обеспечить своим пехотным батальонам плотное артиллерийское сопровождение. К сожалению, в массе своей их усилия оказались напрасными, потому что единственным способом обеспечения подобного тактического взаимодействия являлось строгое соблюдение графика переноса огня; потому что пехота, которая с боями прокладывает себе путь, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, может не поспеть за огневым валом, и потому что на поле боя отсутствовала надежная связь и не было возможности внести корректировку в работу артиллерии, если нарушилось согласование действий по времени. Ни одна из этих причин не является виной генералов; просто все дело в том, что очень уж ненадежной была связь того времени.