Черный мустангер - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эдуард спрыгнул с лошади, которая изнемогала от усталости, и стал смотреть на развертывавшуюся перед ним картину пожара. Вдруг он услыхал топот копыт множества лошадей, галопом приближавшихся к тему месту, где он стоял. Это заставило его прийти в себя, и он, скорее инстинктивно, чем сознательно, отвел свою лошадь в кусты и зажал ей ноздри на тот случай, чтобы она не вздумала выдать себя ржаньем. Минуты через две после этого он увидел подскакавших к холму всадников, которые вдруг остановили лошадей и стали как будто прислушиваться. Все они, за исключением одного бледнолицего, были краснокожие. Этот бледнолицый, к удивлению Торнлея, оказался Луи Лебаром, у которого через седло была перекинута какая-то бесформенная масса, показавшаяся Торнлею в первую минуту большим белым мешком, но в которой он затем узнал фигуру женщины, находившейся, по всей вероятности, в обмороке. Это открытие привело его в ужас, и ему пришло в голову, что пленница Черного Мустангера, может быть, не кто иная, как Луизиана Дюпрэ. Он инстинктивно выхватил револьвер и навел дуло на грудь злодея, который находился не более чем в двадцати шагах от него, но не выстрелил. Впоследствии, вспоминая об этом событии, он каждый раз говорил, что и сам не знает, как хватило у него благоразумия сдержать себя и не прострелить голову презренному негодяю. Лебара окружало десятка два индейцев, и выстрел из револьвера, даже и вполне удачный, не мог обратить в бегство такую большую шайку, не говоря уже о том, что они, если бы даже и отступили, наверное, захватили бы с собой и пленницу. Торнлей только еще крепче сжал ноздри своей лошади, которая не стояла на месте и, видимо, стремилась к мустангам краснокожих. В эту минуту он услышал, как Луи Лебар говорил по-английски своей пленнице:
— Вы должны благодарить меня, мисс, за то, что вы не оскальпированы до сих пор. Как неблагоразумно было с вашей стороны искать убежища в этом лесу, где кишмя кишат краснокожие. Проклятые рейнджеры помешали мне захватить вашу кузину, но я все-таки надеюсь, что с помощью воинов Тигрового Хвоста мне удастся отбить ее у них. А если и не удастся, с нас достаточно будет и одной вас, чтобы отомстить нашим врагам. Вы только напрасно утомляете ваши глаза, мисс, все равно никого не увидите. Как ни хитры наши преследователи, а им не догнать индейца, впереди которого на лошади сидит закутанный в белое одеяло другой индеец, которого они принимают за вас, а в это самое время мы с вами спокойно доберемся до лагеря Тигрового Хвоста, мисс Магоффин.
Торнлей выходил из себя от гнева, слушая речь Лебара, но в то же время не мог не осознавать, что злодей говорил правду, потому что как раз в эту минуту он услышал ружейные выстрелы и конский топот в направлении, диаметрально противоположном тому, которое избрал похититель молодой девушки.
Впрочем, в словах Луи Лебара было нечто такое, что было и приятно услышать молодому человеку: он узнал о прибытии рейнджеров и о том, что Луизиане удалось найти этих добровольных защитников мирного населения Техаса.
Лебар в это время о чем-то шепотом переговаривался с одним из индейцев, игравшим, очевидно, роль командира отряда краснокожих. Затем он разразился веселым хохотом, и, обращаясь к пленнице, сказал:
— Слышите, как они усердно стреляют, мисс Магоффин? Как быстро, однако, они скачут, судя по тому, что выстрелы стали едва слышны, они теперь должны быть уже далеко. Что, если бы им сказать, что они проехали мимо нас и гонятся сами не знают, за кем, — то-то разозлились бы эти идиоты рейнджеры. Но только не вздумайте кричать, мисс Магоффин, потому что тогда мне, к величайшему моему сожалению, придется убить вас. А мне, признаюсь вам, не хотелось бы этого делать, потому что я дал слово Тигровому Хвосту доставить вас ему живой и невредимой. Вас ожидает честь стать женой вождя семинолов, и в награду за это он обещал мне помочь захватить вашу очаровательную кузину, которая будет моей женой. Сейчас мы поедем с вами в лагерь к семинолам, откуда вашим друзьям трудненько уже будет выручить вас.
Торнлей, слушая, несколько раз хватался за револьвер, но благоразумие брало верх над минутным желанием расправиться с презренным негодяем, и он продолжал неподвижно стоять на одном месте и ждал, что скажет пленница в ответ.
Но молодая девушка не проронила ни слова. Лебар обратился к руководившему отрядом краснокожих индейцу и спросил, не пора ли им ехать. Индеец ответил ему что-то на языке семинолов, после чего весь отряд легкой рысцой тронулся к лагерю краснокожих.
Эдуард Торнлей сел на лошадь и последовал за ними, стараясь все время держаться на таком расстоянии, чтобы индейцы не могли ни увидеть его, ни расслышать топот копыт его лошади по твердому грунту прерии.
Похитители сначала ехали почти параллельно течению реки на довольно, впрочем, значительном расстоянии от нее, а затем, проехав мили две, стали постепенно приближаться к реке. Торнлей, следуя за ними, все более и более убеждался, что отряд, как и говорил Лебар, действительно направляется в стан краснокожих, где сам он был всего несколько часов тому назад вместе с Карролем и полковником Магоффином… Вдруг послышались ружейные выстрелы, а затем и топот конских копыт. Торнлей решил, что это должны быть рейнджеры… Заслышав выстрел, Лебар пустил лошадь в галоп и через минуту вместе с сопровождавшими его индейцами был уже на другом берегу реки… Между тем выстрелы прекратились, и Торнлей решил, что рейнджеры, по всей вероятности, нагнали индейцев, старавшихся направить их на ложный след и, покончив с ними, спешат обратно, чтобы исправить свою ошибку. Торнлей тоже направился к реке и невдалеке от берега скрылся в чаще кустарника, где решил дожидаться прибытия рейнджеров. Что же касается Лебара и сопровождавших его индейцев, то они, перебравшись на другой берег реки, моментально спешились и тоже скрылись в кустах, представлявших такое надежное убежище, откуда
