След Пираньи - Александр Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тщательней, тщательней вынимай! – распоряжался давешнийкомандный голос. Свое кантуешь, не дядино! Ширенко, ты куда запропал?
Скрипнула половинка железных ворот, затопотали чьи-тоторопливые шаги. Испуганный тенорок доложил:
– Товарищ старший сержант, «бригада ух» в лице четырехсалабонов занята ночным ремонтом материальной части! Дежурный по бригадескворец Ширенко!
– Вольна-а… – протянул сержант. – Кругом и продолжать.И чтоб ни одна зараза наружу до утра и носа не казала!
Затопотали удаляющиеся шаги.
– Вадька, – позвал кто-то. – Разгружать-то будем?Схожу, подниму молодых?
– А пошло оно все на хер, – философски сказалсержант. – Куда до утра денется? Так, Серега, ты проследи, чтобы горючеедотащили в темпе и скрытно… там у меня сверток на сиденье, не трогай, пустьлежит. Масаев где? Давай к поварам, погляди, как там мясцо, дошло, нет?Остальные шагом марш в расположение лейб-гвардии славных дедов! Кому сказал?
Несколько человек, чуть слышно звеня бутылками, двинулисьпрочь.
– Вадька…
– Шагай! Сгоняй-ка мне мухой в каптерку и роди полдюжинкибушлатиков, да поновее, непачканых…
– Вадька, ты не борзей. А если застукает?
– Друг Миша, а не пошли бы вы, на хер, в каптерку? Мояпроблема. Или завидушки берут?
– Вадьк, а если успеет проспаться?
– Сказал, мои хлопоты. Дергай в темпе.
– Ладно, я предупредил… – и зазвучали удаляющиеся шаги.
Сержант Вадька, как понял Мазур по звукам, остался возлемашины. Чиркнула спичка, потянуло сигаретным дымком. Мазур бесшумно скользнулпод брезент, к Джен. Приложил ей палец и губам, гадая, что все эти мизансценыозначают. Пора было подумать, как непринужденнее и естественнее себя объявить.Поискать здешнего командира? Особиста? Хотя какой тут особист… Или, немудрствуя, дождаться, пока сержант смоется, завести грузовик ключом или безключа – и катить себе ночной порой, обходными дорогами, в Вишнегорск? Сердцечует, пропажу машины здесь заметят не раньше, чем через недельку… Воротанастежь, часовой признаков жизни не подавал, если он вообще там имеется…
Клятый сержант все бродил возле машины. Застучали шаги.
– За смертью посылать… – вяло ругнулся сержант. – Чтослышно?
– Да вроде лежит нажравшись… – и через задний борт сталипереваливаться какие-то легкие предметы, должно быть, те самые бушлаты. –Держи новые. Говорю тебе, не нарвись…
– Иди, Мишаня, к толпе, и в темпе…
– Ох, смотри, Вадька…
Сержант, оставшись в одиночестве, вновь принялся нетерпеливорасхаживать вокруг машины, прищелкивая подошвами. Мазур про себя обозвал его навсе буквы двух алфавитов, сначала русского, потом латинского, и дажедобросовестно попытался протелепатировать несложную мысль:
«А не пойти ли тебе на хрен»?
То ли из него телепат был неважный, то ли из сержанта –ничего не получилось и получиться не могло, сержант не собирался бросать свой неведомыйзамысел.
– Вадик…
«Ах, во-от оно что, – подумал Мазур, услышав тихийженский голос. – А кто-то, значит, лежит, нажравшись… Это что, прямо тутвы и собрались?» Рядом ворохнулась Джен. Он ободряюще пожал кончики пальцев – инакрылся с головой, отодвинувшись в самый угол.
– Нет, там грязно, тряпье в соляре, сюда прыгай…
– Вадик…
Какое-то время в противоположном конце кузова длилось легкообъясняемое молчание – тихие шорохи, прерывистое дыхание, бессвязный лепет…
– Водки хочешь?
– А ничего?
– Я тебе купил «Тик-така», зажуешь…
Шуршание бумаги. Вкусно запахло чем-то копченым, захрустеламеталлическая пробка водочной бутылки, потянуло спиртным.
Мазур завистливо втянул ноздрями воздух. «Не перевелись ещеухари в славных вооруженных силах», – подумал он, ухмыляясь в темноте.
– Вадька, мочи нет…
– Я тебе сказал, заберу? Вот и заберу, подумаешь,перетерпеть… Сколько там дедушке до дембеля? Слезки…
– Вадик…
– Галка, я тебе что сказал? Ты ж у меня одна, все всерьез,ты не думай…
Из отрывочных реплик не так уж трудно было извлечь суть идомыслить остальное. Девочка скоропостижно выскочила замуж за бравого офицера,оказавшегося по прибытии к очередному месту службы не столь уж и бравым, всебыстренько пошло наперекос, ей это надоело выше крыши, зато муженек принималжизнь такой, как она есть, и после водочки поучал молодую жену старым казачьимспособом, благо нынче не водилось ни замполитов, ни бдящей общественности, да исуд офицерской чести в этой глуши отыскать было бы трудновато. А потом возникклассический треугольник с участием сержанта Вадьки, которого Мазур так и невидел еще в лицо, но примерно себе представлял. Практически та же история, чтоу достопамятного боцмана Барадаша, или…
– Вадик, да я с ним ложиться уже не могу, а он, наоборот,как нажрется…
– А как насчет кого другого? Который тебя любит пламенно инежно?
– Ох, Вадька…
Дальше, как нетрудно было предвидеть, началось то, что встарых романах стыдливо прикрывали многоточиями. Мазур и не слушал бы тихиестоны вперемежку со счастливым шепотом – но куда от них деться, не уши жепальцами затыкать? Черт его знает, что там за муж, но у этой парочки всепроисходило так самозабвенно, пылко и долго, что Мазур невольно ощутил самуючерную зависть. Пожалуй, и впрямь увезет… На второй круг пошли, прелюбодеи, едвапередохнув, все это прекрасно, и дай вам бог удачи, но сколько же можно тутторчать, слушая ваши разнеженные шепотки? И не холодно им, обормотам…
– Галь…
– Вадик, ну хватит…
Мазура так и подмывало откашляться басом, все прежнеенапряжение схлынуло. Кажется, Джен чуть слышно фыркнула – не нужно было знатьязыка, чтобы прекрасно разобраться в происходящем.
– А этот придурок орет, я фригидная…
– Задница у него фригидная.
– Ой, ну… Так-то…
– Но ты ж у меня не фригидная…
– Все равно, неудобно как-то, я ни разу…
– Ох ты невинная моя… а так…
– О-ох…
«Лучше бы ты была фригидная, – грустно подумалМазур. – Положеньице насквозь идиотское…»
Он добросовестно попытался задремать, но ничего неполучалось.
Парочка немного угомонилась, но что-то там у них, судя повозне и стонам, продолжалось, лениво уже, затухающе. Мазур первым услышалгромкие шаги – шаркающие, принадлежавшие, очень похоже, крепенько поддавшемуиндивидууму И, подчиняясь мужской солидарности, едва не предупредил вслух обопасности.
