Наказание наградой. Что не так со школьными оценками, системами мотивации, похвалой и прочими взятками - Альфи Кон

В сердцах некоторых педагогов все еще жива вера в лозунг, что учителю нельзя расставаться с броней суровости и позволять себе улыбаться ученикам. (Остается надеяться, что тот, кто придумал это, больше не занимает положение, позволяющее и дальше причинять вред детям.) Другие учителя, вставая в оборонительную позицию, настаивают, что «они здесь не для того, чтобы нравиться», и такое объяснение обычно призвано оправдать их собственное неумение или нежелание проявить заботу о своих подопечных. Исследования «четко показывают, что отзывчивые и обходительные преподаватели в высшей степени эффективно делают свое дело… [и опровергают] миф, что ученики учатся большему у холодно беспристрастных, суровых и отстраненных педагогов»[818].

Моделируйте поведение. Еще прежде, чем дети начинают твердо держаться на ногах, и даже после того, как они становятся способны напускать на себя безразличный отстраненный вид, они учатся быть личностями, наблюдая за тем, какие человеческие качества проявляем мы. Почти каждый знает, что взрослые учат, подавая личный пример. А вот о чем часто забывают, так это о том, что мы подаем пример постоянно, хотим того или нет. Например, мы можем сделать что-либо на глазах у ребенка, желая смоделировать у него определенную позицию или тип поведения, но беда в том, что ребенок учится постоянно и он усвоил, как мы вели себя десятью минутами раньше, когда не задумывались о своем поведении.

Если дети видят, что мы спокойно проходим мимо страдающего человека, они делают для себя вывод, что чужие страдания не наше дело. Если они слышат, как мы рассуждаем об окружающем мире в понятиях «это мы, а то – они», они уясняют себе, что с людьми другого происхождения и положения не нужно обращаться так же, как мы обращаемся с теми, кого считаем ровней себе. Если от детей добиваются дисциплины жесткими формами контроля, основанными на силе и власти, они уясняют, что именно так и следует обращаться с теми, кто слабее. Но если они растут в семье, где царят взаимная любовь, справедливость, уважение и сопереживание, то именно эти уроки они и усвоят. Действительно, исследования показывают, что дети более склонны поступать великодушно, когда видят, что так поступил кто-то из взрослых, и больше вероятность, что они вырастут заботливыми и отзывчивыми людьми, если родители подают им именно такой пример[819].

Мы моделируем поведение ребенка своими действиями, когда вежливо слушаем кого-либо, когда стараемся помочь незнакомым людям и когда признаём свои ошибки. Кроме искренней любви, которой мы должны щедро оделять наших детей, мало что из всего остального имеет такое большое значение и так трудно дается, как готовность извиниться перед ними за какой-либо поступок, о котором мы сожалеем. Те взрослые, кто идет в этом отношении на шаг дальше и говорит ребенку: «Если я когда-нибудь скажу тебе что-то, что поставит тебя в неудобное положение или заденет твои чувства (а такое может случиться, потому что я не совершенство), пожалуйста, сразу дай мне знать», подают пример душевного мужества и отзывчивости.

Окружая ребенка вниманием, мы показываем ему силой своего примера, как важно заботиться о ком-либо (а не просто давать человеку то, в чем он нуждается). Однако это должно уравновешиваться желанием дать ему самому позаботиться о себе и открыть в себе умение самостоятельно справляться с проблемами. Так же важно, хотя это часто упускают из виду, что, бросаясь помогать ребенку, мы, возможно, препятствуем тому, чтобы он искал помощи у друзей, братьев-сестер или одноклассников. Мы хотим смоделировать у ребенка такое качество, как готовность прийти на помощь, но мы не хотим внушить ему, что нет нужды искать помощи у сверстников, потому что придет взрослый и сам обо всем позаботится.

Объясняйте. «Покажи и расскажи» – нечто большее, чем одно из занятий в начальной школе. Два понятия, моделировать и объяснять, естественно дополняют друг друга. Отказаться от первого означает пренебречь зерном здравого смысла и исследованиями, подтверждающими истинность того, что дела убедительнее слов. А отказаться от последнего означает лишить детей шанса обдумать и обсудить важность увиденного поступка, чтобы в большем объеме включить его в свой арсенал поведения.

Как я утверждал, чтобы решать проблемы, мы должны разговаривать с детьми, объяснять и истолковывать. И это не просто стратегия для преодоления трудностей, но и часть процесса становления, когда ребенок день за днем, шаг за шагом вырастает в нравственную личность. Ученые доказали, что люди, чьи родители регулярно обсуждали вместе с ними, тогда еще детьми, возникавшие проблемы и искали их причины, а не наказывали или иными способами добивались слепого послушания, более склонны к альтруистическому поведению (так показало одно исследование), они политически активны и их больше привлекает участие в социальных проектах (другое исследование)[820]. Когда матери в семьях, относящихся к среднему классу, вместо того чтобы пользоваться родительской властью, применяли индуктивный метод, то это, как показало исследование, «неизменно ассоциировалось с прогрессирующим нравственным развитием» их детей[821]. Один эксперимент даже навел на мысль, что объяснениями можно ослабить агрессию ребенка[822].

Но помимо того, что с детьми обязательно нужно разговаривать, очень важно, что именно мы решили объяснить, и сам характер объяснений. Недостаточно указать ребенку, чем может обернуться его плохое поведение: точно так же как ему необходимо помочь понять, почему ударить другого человека – это плохо, ребенка нужно побуждать самостоятельно подумать, почему помогать другим – это доброе дело, здесь недостаточно одного только заявления, что это хорошо. Более того, предложенное обоснование не должно фокусироваться на его интересах; внимание следует привлечь к тому, какие чувства испытывают другие люди, когда им помогают[823].