Обыкновенные девчонки (сборник) - Елена Ильина

— Снегирева!

Катя вскочила с места.

«Только смелее!» — сказала она себе. И, подойдя к столу, взяла ближайший билет.

— Номер одиннадцатый, — прочла она вслух и невольно переглянулась с Ирой.

Да, это был тот самый билет, из-за которого Ира так глупо попалась!

Кате даже и не нужно было долго готовиться и вспоминать. Занимаясь с девочками и с Тоней, она выучила все билеты чуть ли не наизусть. Но все-таки она пошла и села на первую парту — готовиться к ответу. Тем временем Анна Сергеевна вызвала Лену. И когда Лена ответила, как всегда, толково и неторопливо, — пошла отвечать Катя.

Она прочитала два предложения со словом «станция» в дательном и предложном падежах (эти предложения она сама придумала и записала на листочке): «В зимнее солнечное утро поезд подошел к станции Орехово-Зуево»; «к станции» — дательный падеж. «Ребята из детского дома встречали нас на станции»; «на станции» — предложный падеж.

Анна Сергеевна улыбнулась и одобрительно кивнула головой:

— Молодец! Неплохие примеры придумала.

И вдруг в классе стало как-то особенно светло. Яркая синева неба отразилась в масляной краске стен. Лампы под потолком сразу померкли, как будто солнечный луч потушил их.

Все невольно посмотрели в окно. Дождь уже прошел, и только по оконным стеклам сбегали последние капли дождя, сверкающие, словно налитые светом.

— Ну, дальше, Снегирева. Что у тебя там еще в билете?

Катя заглянула в листок. Ей нужно было сказать наизусть отрывок из рассказа Чехова «Ванька».

— «А погода великолепная, — начала Катя по памяти, глядя в окно на прояснившееся небо. — Воздух тих, прозрачен и свеж…»

Как раз в эту самую минуту Людмила Федоровна снова распахнула окно. Воздух после грозы был и в самом деле тих, свеж и прозрачен…

Кате поставили пятерку, прежде чем она успела кончить свой ответ. Ей было даже немножко жалко, что ее спрашивали так мало. Она медленно вышла из класса, и сейчас же вслед за ней выскочила, как ошпаренная, Ира Ладыгина. Казалось, что она прихрамывает, потому что одна нога была у нее только в чулке.

— Ух, — сказала Ира, — не знаю уж, как и решилась уйти! Теперь буду ждать, пока не кончится экзамен.

Катя покачала головой:

— Вечно с тобой что-нибудь случается, Ирка. Не можешь обойтись без приключений!

* * *

А дома Катю ждала еще одна большая радость: письмо из Орехова, от Маши Дмитриевой.

Дальше, в самом конце письма, следовали всякие поклоны и приветы, но Катя, не дочитав, бросилась с письмом в соседнюю комнату, где мама накрывала на стол.

— Иди переоденься и вымой руки, — сказала Ирина Павловна, не замечая Катиного волнения. — Сейчас будем обедать.

Но Кате, конечно, было не до обеда.

— Мамочка, подумай только, — взволнованно и торопливо заговорила она, — приезжают они! То есть ореховцы! Только вот неизвестно когда. Они-то нас встретили на вокзале, надо бы и нам их встретить. А как быть, если мы не знаем, каким поездом они приедут? Нельзя же встречать все поезда!

— Конечно, нельзя, — спокойно подтвердила Ирина Павловна.

— Ну так что же нам делать? — почти с отчаянием проговорила Катя.

— Дай сюда письмо, — сказала мама и взяла у Кати листок.

Кате показалось, что мама очень уж долго читает строчки, которые она, Катя, пробежала в один миг.

— Ну что, мамочка? Ну что? Прочитала наконец?

Ирина Павловна не успела ответить. В комнату вошла Таня, вся раскрасневшаяся, с портфелем в руках.

— А у нас новость, — сказала ей мама. — Катюша сдала последний экзамен и опять на пятерку.

— Мамочка, про пятерку потом! — с мольбой в голосе сказала Катя. — Скажи сначала мне, что написать Маше.

Таня с удивлением смотрела на Катю:

— А что такое?

— Вот прочти. — Теперь уже мама протянула Тане Машино письмо. — Надо как-нибудь организовать встречу ореховских ребят с Катиным классом и, очевидно, устроить их на ночлег. А это дело не простое. Ведь их приедет несколько человек.

— Да-а, — задумчиво сказала Таня, — задача! Ну ничего, что-нибудь да придумаем… Мамочка, мы скоро будем обедать? Ужасно проголодалась!

— Все готово, — ответила мама. — А где Миша? Ты его не видела?

— Видела. Он внизу. Я его уже позвала.

И на самом деле, Миша не заставил себя долго ждать. Он вбежал в комнату, весь разгоряченный, с грязными руками и со сбившейся челочкой. С тех пор как в школе у него кончились занятия, он снова казался не школьником, а просто маленьким мальчиком, потому что вместо длинных брюк на нем были, как прежде — в детском саду, короткие штанишки. Голые коленки у него уже успели загореть и были порядком расцарапаны.

— Письмо? Кому? — спросил Миша.

— Мне! — с гордостью ответила Катя.

— Из Орехова! — сразу догадался Миша. — А что они пишут?

— Что скоро приедут, — сказала Катя.

— К нам?

— Еще не знаю к кому… Ну, Танечка, голубушка, придумай, что же теперь делать! Когда они приедут, в школе уже никого не будет. И потом, не могут же они ночевать в классах! Там же ничего, кроме парт, нет! Где же они будут спать?

— Только не устраивай, пожалуйста, панику, — сказала Таня спокойно и уверенно. — Ничего страшного нет. Алик, конечно, будет ночевать у Анны Сергеевны. Он же почти ее приемный сын. Кого-нибудь можно будет устроить у нас… Правда, мамочка?

— Одного можно, — сказала Ирина Павловна.

— Ну, вот видишь! Двое уже устроены.

Катя даже руками всплеснула:

— Танечка, милая, какая же ты умница! Ну конечно же, так будет отлично! Еще одного человека можно устроить у Егоровых, другого — у Ирки Ладыгиной, третьего — у Ани, четвертого — у Вали Ёлкиной, пятого…

— Плохо считаешь, пятиклассница! Это уже семь выходит, а приедут, наверно, всего четверо. Значит, надо только заранее договориться с родителями девочек и с Анной Сергеевной.