Заблудшие - Вячеслав Бец

Вчера они вдвоем занимались на спортивной площадке. Появилась Таня, поздоровалась с ними и присела неподалеку на лавочке, ожидая когда они закончат и украдкой наблюдая за Воробьевым, что не укрылось от Андрея. Сергей никак не реагировал, абсолютно игнорируя бедную девчонку, но та не отступалась. В надежде, что она сама уйдет, Сергей на треть увеличил свою обычную программу, но это не помогло – девушка все равно ждала. Тогда он подошел к ней и что-то сказал. Андрей не слышал, о чем они говорили, но через полминуты девушка встала, бросила кроткое «до свидания» и ушла. Сергей выглядел как обычно – абсолютно невозмутимым, но Андрей, уже немного знавший своего друга, чувствовал, что тому нелегко.

– Что ты ей сказал? – спросил он.

Воробьев вопросительно посмотрел на него, но промолчал.

– Я про девушку, – напомнил Андрей.

– Чтобы уходила, – ответил Сергей, понимая, что Андрей уже не отстанет.

– Мне показалось там было больше двух слов, – засмеялся Андрей. – Но если не хочешь говорить – так и скажи, не стесняйся. Для меня это не проблема.

Они зашагали к своей казарме. Андрей больше не задавал никаких вопросов и просто молча шел рядом, а Сергей был задумчив и глядел под ноги.

– Как её отвадить? – спросил вдруг Воробьев.

– Что? – удивленно переспросил Андрей.

Они проходили рядом со старой, сломанной лавочкой, от которой осталась всего одна узкая доска, но на ней можно было кое-как сидеть. Сергей присел на неё, жестом предлагая Андрею сделать то же самое.

– Она постоянно ходит за мной. Наверное, я ей нравлюсь, – сказал он.

Андрей ожидал, что Сергей скажет что-то ещё, но тот молчал.

– Похоже на то, – согласился Романов, желая прервать паузу.

Но пауза не прервалась и продлилась ещё с добрую минуту.

– Но я хочу, чтобы это прекратилось, – наконец, сказал Сергей.

– Почему? Она тебе не нравится? – удивился Андрей. – Вроде бы хорошая девчонка, симпатичная, милая такая.

И снова длинная пауза. Это раздражало, но Андрей быстро придумал, что таким образом можно тренировать свою выдержку и стал делать всё возможное для борьбы с раздражением.

– Ну… нравится, но… – мялся Сергей.

– Но что?

– Мне все это не нужно.

– Но почему? Это же природно.

Андрей прикусил губу. Он и сам не отличался большой активностью по отношению к женскому полу, и потому рассказывать Сергею, что природно, а что нет, ему было малость стыдно. В Прохоровке была одна дама, ей было уже далеко за тридцать. Она не выделялась красотой, но была настойчивой, а поскольку в деревне было не сильно много свободных мужчин, дважды Андрею случалось переспать с ней. Она была его первой женщиной, но это была просто физиология. Ничего к ней Андрей не чувствовал. Ну, может, немного нежности, но в любом случае за опыт он был ей благодарен.

А первой женщиной, к которой Андрей почувствовал настоящее влечение стала Аня Владова, и там были уже совсем другие эмоции. Несколько раз Андрей вспоминал их, переживал заново и боролся с желанием вновь с ней встретиться. Боролся, потому что в голове прочно засела фраза полковника Гронина: «тебя использовали». И все равно, даже несмотря на это, он что-то чувствовал к ней, потому что каждый раз, когда он закрывал глаза и вспоминал её, внутри начиналась настоящая буря.

– Ты можешь объяснить – почему тебе это не нужно? – попросил Андрей.

Сергей долго молчал, но не собирался уходить. Андрей понял, что тот размышляет и не торопил его.

«Тренируем выдержку», – напомнил он себе.

– Я… понимаешь, я… просто после эпидемии…

Паузы между словами были просто огромными. Сергею трудно давалась эта речь, но он говорил, и Андрей опасался вставить даже одно слово, чтобы по неосторожности не прервать товарища.

– У меня была любимая девушка, – тихо продолжал Воробьев, будто боялся, что кто-то кроме Андрея может его услышать. – Я… очень любил её. Очень… Эта потеря… это было даже больнее, чем потеря родителей. И, знаешь… я понял, что счастье… что оно делает нас слабыми. Когда мы становимся счастливыми у нас вдруг появляется что терять. Счастье – наш враг…

Он затих. Прежде, чем продолжить разговор, Андрей некоторое время переваривал его слова. Если не копать вглубь, то в них было очень много рационального, но на самом деле…

– Ты так думаешь? – задумчиво спросил Андрей и посмотрел на Сергея. – Но ведь счастье может быть и другом: может придавать сил, может мотивировать, может согревать и поддерживать в трудную минуту.

Андрей ожидал ответа, но Воробьев молчал. Тогда Андрей попробовал подтолкнуть его вопросом.

– Ты не согласен?

– Не знаю.

– Подумай сам – когда у тебя есть семья, она тебя любит, поддерживает – это счастье, а вместе с тем и стимул бороться за него.

– Вот именно, – согласился Сергей. – Но моя семья – это вы все. Мне важна ваша поддержка, ваша дружба – это все, что у меня есть, а больше мне ничего не надо. Любовь – вот что может все разрушить… Если я позволю Тане войти в мою жизнь – я могу полюбить её, и тогда, когда придется рисковать жизнью ради кого-то из вас, а такое рано или поздно случится, я буду думать о ней, буду колебаться… а это может стоить больше, чем одну жизнь. Такого я допустить не могу.

Андрей молчал. Трудно было быстро найти ответ, чтобы разбить такие серьезные аргументы.

– Мы все вместе делаем большое дело, я – часть команды, и не могу допустить, чтобы жизни всех вас стоили столько же, как счастье одного человека. И я тоже могу погибнуть. Зачем своей смертью разрушать жизнь ещё и ей? – закончил свою мысль Сергей.

Долго сидели молча. Каждый размышлял о сказанном. Воробьев погрузился в себя, а Андрей пытался переосмыслить слова друга и придумать, как ему помочь. Он не мог согласиться, что счастье и любовь – это враги. Да, друзья – это семья, которую мы выбираем, родственные люди: по духу, по взглядам, по убеждениям. Ведь настоящие друзья ничем не отличаются от кровных родственников – они так же рискнут всем, даже жизнью, если это спасет остальных. Андрей уже не раз задумывался, готов ли он пожертвовать собой ради своих товарищей и не раз давал себе ответ – готов. Готов, потому что чувствовал, что и они сделают то же ради него, а совесть и достоинство не позволяли ему быть другим в таком коллективе.

Но вместе с тем он оставлял в своем сердце место и для любви к женщине. И для неё тоже он сделает всё возможное. Так почему это должно мешать? Ведь ради чего ещё они сражаются с оружием в руках, если не ради того, чтобы обрести счастье самим и помочь сделать это другим людям?

– По-моему, одно не может мешать другому, – сказал Андрей и положил руку Сергею на плечо. – Я считаю тебя другом и хотел бы, чтобы ты был счастлив. Какой бы выбор ты ни сделал.