Принц снов - Курт Бенджамин

— Как ветер, — согласился Льешо. Его собственному отряду не хватало искусства верховой езды, а потому он добавил: — Но ведь даже ветер затихает между порывами, чтобы собрать силы и дуть еще сильнее.

— Так ветер дует в восточных землях, — кивнул Мерген, соглашаясь.

Однако внимание военачальника с самого первого момента прибытия было сосредоточено исключительно на брате, и он лишь ждал удобной возможности, чтобы поговорить с ханом.

Во время парадной церемонии во дворце Мерген казался мягким и задумчивым человеком. Сейчас же он предстал перед своим властителем и родственником словно бушующий над степными просторами ветер. Чимбай-хан хотел отправить брата следить за небольшим войском сына. Мерген возражал. Разговор проходил так тихо — голова к голове, — что Льешо почти ничего не мог расслышать. Однако не приходилось сомневаться, что мнения собеседников явно расходятся. Даже с почтительного расстояния были заметны молнии во взгляде хана и гром в ответах его брата.

В конце концов победу одержал Мерген, и его место в строю занял Есугей. Командиры Льешо встали возле своего короля.

— Вижу, ты сговариваешься против меня с вождями, брат.

Чимбай-хан внимательно наблюдал, как меняются лошадьми Мерген и Есугей, и в голосе его зазвучала угроза. Льешо узнал лошадь вождя и даже его дорожный мешок. Получалось, что Мерген и не собирался выступать в поход.

— Как всегда, великий хан, твои советники строят заговоры, чтобы сохранить тебе жизнь.

Эти слова также произносились не для ушей Льешо. Не должен он был заметить и настороженного взгляда, который брат хана метнул в сторону подиума, где рядом со свекровью и другими советниками стояла госпожа Чауджин. Ответ хана также предназначался не ему:

— Знаю, что тебе со мной нелегко.

После этого хан похлопал брата по спине, тем самым показывая окружающим, что разногласия в высших сферах закончились миром.

Предстояло распределить свободных лошадей между всадниками и построиться. Командиры занялись текущими делами, а Есугей решил сам проверить подарок молодому королю.

— Это сильная и выносливая дама, — одобрительно провел он рукой по шее кобылы. — Я сам ее обучал.

— Она прекрасна.

Льешо тоже погладил лошадь, одновременно вопросительно взглянув на вождя.

— Мерген вовсе не трус, — пояснил тот, делая вид, что показывает сбрую.

Наклонившись, как будто отмечает достоинства своего выносливого степного пони, Льешо быстро кивнул, показывая, что и сам это понял.

— Неужели Мерген действительно считает, что она способна убить хана?

— А как ты сам думаешь? — бесстрастно уточнил Есугей. Каждый, кто заметил бы беседу всадников, непременно решил бы, что они обсуждают тонкости проявления породы.

— Думаю, что за некоторые дары приходится расплачиваться дорогой ценой.

Льешо хотелось понять, затевает ли госпожа Чауджин собственные интриги или действует по наущению отца, восточного хана. В любом случае она казалась — да и была — спрятавшейся на дне корзины гадюкой. Следовало непременно предупредить Шу об опасности альянса с восточными землями.

— Чимбай хочет убрать Таючита подальше от ее глаз. Я и сам с удовольствием скрылся бы от нее.

Льешо едва заметно кивнул, прекрасно понимая беспокойство хана. Амбициозной жене мешал сын соперницы. Льешо спросил себя, не собирается ли она представить собственного кандидата на роль любимого сына или, во всяком случае, не убедила ли в этом хана.

— Ну что, поможем ему? — полушутливо уточнил Льешо, по собеседники прекрасно поняли друг друга.

После того как и всадники, и запасные лошади были построены, король подвел принцев — и гарнского, и фибских — к хану для прощания. А вместе с ними подошел и Есугей, который почтительно дотронулся лбом до руки властителя.

— Привези моего сына живым, друг Есугей.

— Он вернется мужчиной, даю слово, — ответил вождь.

Льешо прошел уже сквозь множество сражений; ему пришлось убить немало людей и чудозищ, но он с трудом понимал, почему его, забирающего жизни, считают более мужественным, чем Адара, который возвращал людям жизнь. И все-таки он ничего не добавил к обещанию Есугея, а просто попрощался сам, как того требовали законы дипломатии. Это прощание позволило узнать о гарнах много нового. Теперь он представлял себе не только город, способный, подобно хищной птице, за одну ночь перелетать в степи с места на место, не только пищу и не только манеру верховой езды. Он познал суть национального характера этого народа, составляющего его главное отличие от фибов, и невольно задумался, насколько можно доверять союзникам, которые с малых лет по-военному воспитывают детей? Да, именно дети и были основным звеном сложной стратегии Чимбай-хана.

Отряд тронулся в путь. Харлол с отрядом пустынников ехал впсреди, а Каду парила над головой в облике орла. Как только Великое солнце поднялось над горизонтом, Льешо возглавил войско. Братья окружили его плотной защитной стеной, и он повел их в том направлении, которое в сновидении указал Адар, — на запад.

Отряд должен был прийти вовремя. Каратели скорее всего двигались тем же аллюром, что и отряд улуса Кубал, но сам Цу-тан вряд ли мог его выдержать. А кроме того, охотник за колдунами вел пленников, среди которых был и совсем разбитый, едва живой Хмиши. Льешо постарался представить себе это обстоятельство в качестве преимущества — ничего не вышло. Необходимо как можно быстрее разыскать товарищей и положить конец их мучениям, а потом расквитаться с мучителями — и с исполнителем, и с самим хозяином.

Размышления пришлось отложить до привала, поскольку отряд двигался в стремительном гарнском стиле. В лицо хлестал ветер, а стук копыт разгонял кровь. Льсшо наклонился как можно ближе к шее лошади и подстегнул ее, чувствуя, что сердца их бьются в едином ритме. Безумный восторг свободы и полета погасил и мысли, и злобный шепот копья за спиной. Впервые со времени Долгого Пути разум короля Льешо был свободным от воспоминаний.

После полудня Льешо дал команду остановиться, чтобы дать отдых лошадям и дождаться сообщений гарнских разведчиков и пустынников. Путь начался на равнине, однако чем ближе отряд подходил к реке Онга, тем более изрезанным и беспокойным становился ландшафт. Небольшие рощицы тонких деревьев беспомощно жались к склонам каменистых холмов. Конь Льешо неудачно задел торчащий из земли острый камень и повредил голень; другие животные тоже получили небольшие раны. Но в отдыхе нуждались не только они: даже совершенно здоровые лошади дышали прерывисто и тяжело — напряженная многочасовая скачка не прошла для них даром. Устали и всадники, особенно те, для которых гарпская верховая езда оказалась непривычной.

Поводов для привала было вполне достаточно, и Льешо мог не признаваться в собственных волнениях даже самому себе. Дело в том, что разведчикам уже давно следовало вернуться, и их отсутствие пугало. Что могло с ними произойти?