Тьма над Лиосаном - Челси Куинн Ярбро

Взгляд маргерефы был изучающим и настороженным.

— Ваш человек… Он мне сказал, что вы по знатности равны принцам крови.

— Кажется, это так, — подтвердил Сент-Герман с равнодушной учтивостью, — я вам как-то об этом упоминал. — Он вновь коротко поклонился. — Но вы устали с дороги. Не смею больше задерживать вас. Да и мне надо поговорить со своим порученцем.

Маргерефа кивнул, и Сент-Герман отошел к Ротигеру. На того по-прежнему продолжали глазеть, особенно женщины — их восхищал его вид. Еще бы, ведь он был одет лучше всех находящихся здесь мужчин и даже превосходил в элегантности самого Беренгара.

Последнего тянул за рукав брат Эрхбог, торопливо нашептывая:

— У нас еще будет более подходящий момент для беседы. Сейчас маргерефа голоден, он не станет слушать тебя.

— Он должен выслушать, — упрямился Беренгар, не желая слушать увещевания монаха.

Между тем крепостной люд как по сигналу потянулся к общему залу. Вокруг маргерефы составилось нечто вроде расширенной свиты, роль герефы в которой играл капитан Амальрик.

Ротигер обернулся к франконцам:

— Ступайте с ними. Вас там покормят. Лошадьми и поклажей займутся рабы.

Он подбодрил их энергичным взмахом руки и поспешил за своим господином.

Тот, широко шагая к северной башне, спросил:

— Ты привез выкуп?

— Больше того. — Ротигер указал на мулов: — В каждом мешке девяносто монет. Золотом, а также в кронах. Судя по словам маргерефы, за эти деньги можно купить и деревню, и крепость.

Сент-Герман равнодушно кивнул.

— Много ли взяток пришлось раздать?

— Нет, не особенно. В основном за проезд через мосты. — Ротигер оглянулся и, понизив голос, сказал, — это не Рим.

Сент-Герман покачал головой.

— Рим теперь не таков, каким мы его знали.

— Не таков, — согласился Ротигер, входя за хозяином в мрачное, хотя и довольно просторное помещение. Он обстоятельно огляделся, потом заключил: — Вам приходилось живать и в худших условиях.

— Я тоже так думаю, — кивнул Сент-Герман, опускаясь на стул. — Ничего, одну ночь ты как-нибудь здесь перебьешься.

— Одну ночь? Значит, завтра мы едем?

Ответа не было, да Ротигер его и не ждал.

— Кажется, сейчас тут за главного капитан? — спросил он после некоторого молчания.

— Да, он, — уронил Сент-Герман.

— Но в письме сообщалось, что здесь правит женщина.

— Правила, — тихо произнес Сент-Герман, сожалея, что не умеет рыдать.

— Понятно. — Ротигер помолчал. — Она погибла в сражении?

Сент-Герман кивнул.

— Я был рядом, но это не помогло. — Он поднялся со стула и, подойдя к окну, стал пристально вглядываться в балтийские волны, словно пытаясь что-то среди них различить. — Теперь ничто меня здесь не держит.

Ротигер понял, сколько боли добавит хозяину каждый лишний вопрос, и направился к двери. На пороге он задержался:

— Я принесу сундуки.

— Роджериан, — негромко окликнул его Сент-Герман на имперской латыни. — Мне повезло, что у меня есть ты.

Ротигер поклонился и вышел.

К утру нового дня в центре бывшего складского помещения возвышалась лишь печь. Остальное было убрано, передвинуто к стенам или в упакованном виде приторочено к седлам. Сент-Герман стоял в бывшем своем обиталище с большим кувшином в руках. Он чувствовал себя бодро, ибо подошвы привезенных Ротигером сапог вмещали гораздо больше земли, чем сшитые местным шорником стельки, и выглядел столь внушительно в своей эфиопской тунике, на шелке которой тускло мерцал темный диск с распростертыми крыльями из черненого серебра, что капитан Амальрик, заглянувший в открытую дверь, ощутил невольную робость.

— Я пришел, — сказал, кашлянув, он, — чтобы еще раз поблагодарить вас за разговор с маргерефой. После того, что наврал ему Беренгар, я думал, Калфри уже ничто не поможет. Он вас век не забудет.

Сент-Герман усмехнулся.

— Пустое. Я сделал то, что должен был сделать.

— Ради герефы?

Капитан Амальрик мысленно выругал свой длинный язык. Он не понимал, что с ним творится. Чужеземец держал себя просто, как прежде, но капитану почему-то хотелось щелкнуть перед ним каблуками и вытянуть руки по швам.

— Ради справедливости, — поправил его Сент-Герман и, помолчав, прибавил: — Она бы сделала то же.

— Да, — сказал, кашлянув, капитан и принялся смущенно вертеть в руках небольшой полотняный мешочек.

— Вот. — Сент-Герман указал на кувшин. — Тут снадобье для скорейшего исцеления ран. Особенно гнойных. — Он поставил кувшин на стол. — Оно помогает и при воспалении легких. Только раны следует просто мазать, а во втором случае надо принимать снадобье внутрь. Вместе с водой или с медом.

— Вы готовили его в вашей печке? — спросил капитан.

— Да. Это не единственный, но, пожалуй, лучший способ приготовления подобных лекарств. — Сент-Герман посмотрел на кувшин. — Тут мало. Постарайтесь расходовать его с толком.

— Конечно, — сказал капитан Амальрик и негромко заметил: — Герефа была бы довольна.

— Что? — Сент-Герман, погруженный в свои мысли, не слышал его.

— Я говорю… Я принес вам кое-что. — Капитан Амальрик поднял полотняный мешочек. — Это дала мне Осита. Она… она нашла это, когда вместе с Геновефой подготавливала герефу к похоронам. Вот… возьмите.

Озадаченный Сент-Герман взял мешочек.

— Что там такое?

— Это ваше, — пробормотал капитан Амальрик.

Сент-Герман распустил завязки, и сердце его содрогнулось. Через миг на ладони его лежал черный сапфир. Одно из крыльев оправы было погнуто и обесцвечено кровью. Он заботливо спрятал талисман под тунику и прошептал еле слышно:

— Благодарю.

Капитан Амальрик опустил глаза.

— Это ваш? — повторил он, потом с заминкой прибавил: — Не забывайте о ней.

— Нет, — сказал Сент-Герман. — Я никогда ее не забуду.

Сапфир странным образом грел ему грудь.

* * *

Выдержка из доклада маргерефы Элриха королю Оттону, написанного братом Андахом 7 августа 939 года и доставленного в королевскую канцелярию через семнадцать дней после отправки.

«…Что до крепости Лиосан, мой король, то люди, изгнанные из Бремена, натворили там бед. Считаю необходимым рекомендовать вам две меры для восстановления прежних функций этого укрепления. Во-первых, поскольку поля вокруг крепости загублены, нужно, не мешкая, послать туда провиант, включающий в себя бочки с козлятиной и свининой, мешки с мукой и сушеным горохом, а также корзины с сырами. Во-вторых, поскольку много воинов побито в сражении, нам надлежит отправить туда дополнительный и солидный отряд опытных, и лучше семейных, солдат, дабы те там осели и несли королевскую службу. Если не принять этих мер, жители крепости Лиосан вымрут от голода либо их побьют и полонят датчане, ибо сил, достаточных, чтобы отбиться от недруга, там сейчас нет.