Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

Одновременно с подписанием договора была приготовлена следующая любопытная куртажная расписка:

Эти документы в фотографических снимках были представлены в свое время в Народный Комиссариат по иностранным делам РСФСР, и таким образом тайные планы и замыслы русских белогвардейцев, помимо их ожидания, получили широкую огласку.

Прямое назначение этих договоров не удалось скрыть всплывшему на политическую поверхность новому Западно-русскому правительству (в Куртажной расписке именовавшему себя Северо-западным правительством), которое создавало видимость самостоятельного правительственного аппарата, не имевшего якобы никаких связей с армией Авалова-Бермондта. Сам же Авалов-Бермондт по поводу работ этой, как он называет, финансовой комиссии, возникшей по его инициативе, писал, что она своими интригами и договором с торговым домом Моргана и К° принесла ему много вреда[447].

В целях усиления Северо-западной армии генерал Юденич при поддержке англичан требовал полного подчинения себе как главнокомандующему войск Бермондта и переброски частей Западной русско-немецкой добровольческой армии из района Митавы на северо-запад Советской России. На это приказание П. М. Бермондт-Авалов ответил отказом и оставил за собой свободу действий. Им была послана специальная делегация к генералу А. И. Деникину с просьбой заступничества и покровительства, но делегация принята не была и ни с чем вернулась обратно[448]. Свой отказ подчиниться Юденичу Бермондт официально в приказе по своей армии от 15 октября 1919 г. объяснил тем, что вслед за своими приказами генерал Юденич через офицеров передавал ему о необязательности исполнения этих приказов, так как он, Юденич, не является полным хозяином своих действий[449].

К моменту движения Северо-западной армии на Петроград вся организационная работа штаба русско-немецкой добровольческой армии, которая насчитывала в своих рядах 52 000 человек, по приказанию Бермондта была закончена[450]. 6 октября Авалов-Бермондт послал телеграмму председателю совета министров Латвии с требованием пропуска его войск, направлявшихся якобы на большевистский фронт через Латвию. Получив отказ, Бермондт 7 октября приказал открыть боевые действия. В 10 часов 8 октября над Ригой появились 3 аэроплана, сбросившие несколько тяжелых бомб и прокламаций, написанных на русском языке, в которых латыши призывались подчиниться власти полковника Бермондта, чтобы быть присоединенными к великой и могучей России. 9 октября утром были заняты предместье Риги – Торенсберг и мосты через реку Западную Двину. Латвийское правительство спешно переехало из Риги в Венден и запросило помощи у Эстонии. В Риге началась паника[451].