У мечты должны быть крылья - Юлия Кривопуск

— Ты здесь полежи пока, а я на «спасалку» сбегаю, «скорую» вызову, там телефон есть. Хорошо? Здесь далековато, но ближе ничего нет. Полчасика подождать придётся.

— Не надо, — произнесла Ира.

— Что? — не понял говоривший.

— Дядя Павел, не надо «скорую». — С этими словами девушка села. Острые камни теперь впились в ягодицы. — Мне уже лучше.

— Что? — Луч света снова вспыхнул, и она почувствовала на себе изучающий взгляд. — Ирка, ты, что ли?

Смотритель маяка ахнул.

— Матерь божья, Ирка! Да… ты что здесь делаешь-то?! Куда тебя чёрт занёс?! Среди ночи в самое гиблое место купаться полезла! Да ты хоть понимаешь, что чуть не утонула?! Ненормальная!

Ира безучастно слушала.

— Не надо «скорую», дядя Павел, — повторила она.

— Да как же не надо! — возмутился мужчина. — Ты еле дышишь!

— Не надо, — упрямо сказала девушка. — Не хочу, чтоб весь посёлок знал.

— Ну не надо так не надо, — покладисто согласился собеседник. — Как хочешь. Идти-то можешь? Давай вставай! На меня обопрись, и пойдём.

— Куда?

— На «спасалку» — куда ж ещё! Первую помощь тебе будем оказывать.

— Не пойду на «спасалку» — там мужики одни.

— Ах ты ж господи — мужики! Нешто ты им нужна? Да и чего бояться — я ж с тобой?!

— Не пойду и всё, — отказалась Ира. — Чем они мне помогут? Небось, пиво пьют, закосели уже.

Её голос был слабым, но решительным.

— Вообще-то точно, — почесал подбородок смотритель маяка. — Куда ж тебя проводить? Домой?

— И домой не пойду…

— А куда?

— Никуда. Здесь буду сидеть.

Девушка обняла свои колени. Мокрая одежда противно липла к телу.

— Нет уж, дорогая, здесь ты сидеть не будешь, — крякнул дядя Павел. — Учудишь опять чего-нибудь — что я твоим родителям скажу? Пошли тогда уж ко мне, на маяк.

Ира молчала.

— Чего молчишь? Пошли, горе луковое!

Мужчина протянул ей руку. Взявшись за неё, девушка с трудом поднялась на ноги.

— Голова болит? Кружится? Тошнит?

— Нет, — прошептала она.

— Ну хорошо, если нет. Тогда дойдём.

Опираясь на подставленную руку и еле передвигая одеревеневшие ноги, Ира пошла.

* * *

На маяке она не была уже очень давно, хотя в детстве проводила здесь много времени. Дядя Павел был братом её отца. Летом, во время школьных каникул, он часто забирал маленькую Ирочку к себе — всё-таки и у воды, и под присмотром. Родители, вкалывавшие с утра до вечера, на пляж девочку не возили — некогда было. Такая вот ирония судьбы — люди, живущие в пятнадцати минутах езды до моря, добирались до него редко.

Ирочка любила маяк. Больше всего её забавляла лестница, которая вела высоко вверх и сужалась по мере приближения к самой вершине. А ещё возле маяка всегда кружили чайки. Ирочка брала хлеб, крошила его и подбрасывала маленькие кусочки вверх. Чайки хватали их прямо на лету, моментально заглатывая. Из башенных окон были видны корабли. Дядя Павел давал Ире большой бинокль, она прикладывала его к глазам и видела, как они важно плывут вдалеке. Корабли гудели, девочка слышала их далёкие голоса и радостно махала рукой в ответ.

Смотритель маяка жил здесь один. Ира знала, что когда-то у него была семья — жена и дети, — но что-то у них там не заладилось и он от них ушёл. Дядя Павел оставил квартиру супруге, а сам переехал жить сюда, на маяк. Больше он никогда не женился.

* * *

Дядя Павел нажал на выключатель, и под потолком вспыхнула тусклая лампочка. Ира обвела взглядом знакомое помещение. Мало что изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Те же самые обои, та же самая мебель, купленная ещё, наверное, во времена её детства. Прибавились лишь электрический чайник да небольшой цветной телевизор.

— Садись на диванчик, — предложил дядя Павел и, кряхтя, полез куда-то в тумбочку. Достав оттуда несколько пузырьков, он повернулся к всё ещё стоящей Ире.

— Садись, говорю! Сейчас лечить тебя будем, купальщица.

Девушка покорно села.

— А ну, повернись к свету! — взял он её за подбородок. — Эк у тебя всё лицо расцарапано! По дну, что ли, носом скребла?

— Не знаю…

— Не знает она! — проворчал дядя Павел. — Что тебя ночью понесло купаться! Да ещё в таком месте! Как ты только в воронку не угодила?!

— Нет там никакой воронки, — произнесла Ира.

— Как это нет? Всю жизнь была, а теперь нет? Куда ж она подевалась?

— Если бы была, я бы в неё попала.

— Интересно! А если не попала, то, значит, и нет её?

— Угу, — кивнула девушка.

— Дурочка ты, — дядя Павел внимательно посмотрел ей в глаза. — Тебе просто повезло.

— Нет, не повезло, — отстранилась Ира. — Лучше бы я утонула.

— Ты чего это такое говоришь?! — пожилой мужчина даже всплеснул руками. — Как у тебя только язык поворачивается! Утонула… Подожди!

Смотритель маяка замер.

— Так ты, что же… топиться ходила, что ли?

Ира прятала глаза.

— Ирусь… — В голосе родственника засквозила растерянность. — Правда?

Он присел на диван рядом с ней и слегка тронул за плечо.

— Правда, — глухо ответила девушка.

— Да как же можно? Из-за чего?

— Жить надоело.

— Нет уж, ты меня так не пугай, — попросил дядя Павел. — Я тебя, как говорится, с пелёнок знаю, вырастил, можно сказать. Столько лет ты тут, у меня, по маяку бегала. А теперь сидит и заявляет, что она жить не хочет. Пошутить решила?

— Только шутка зашла слишком далеко, — произнесла Ира. — Дай мне перекись.

— Ох, — спохватился смотритель, — на вот, держи.

— И вату.

Подойдя к старому зеркалу с почерневшими краями, висевшему на стене, Ира взглянула на своё отражение. Лицо и правда было расцарапано. Виднелись следы и от ногтей Евы, и от острых краёв камней. Раньше девушка бы ужаснулась, увидев себя такую, но в этот момент ей было всё равно. Промокнув царапины на лице, она принялась протирать ссадины на руках и ногах. Дядя Павел наблюдал за ней.

— Давай спину-то помажу! Тоже небось всю содрала.

Обрабатывая глубокие порезы на спине девушки, смотритель маяка шумно вздыхал.

— Эк тебе досталось-то, бедная! Тебя волной на скалы, что ль, бросило?

— Не помню… Вроде не бросало.

— Не помнишь. А что помнишь?

— Помню, как плыла. Далеко, всю каменную гряду проплыла, до самого конца. А потом закружилось всё. Луна, звёзды… Как в хороводе.