Красная армия. Парад побед и поражений - Юрий Мухин

Начнем потихоньку разбираться, раз уж два майора из СМЕРШа, допрашивавшие Рейшуле, с его показаниями не разобрались.

На протоколе допроса жирно стоит дата – 18 июля 1941 года, мало этого, эта дата несколько раз дублируется в тексте, к примеру, так: «Какое сегодня число? (Сегодня 18-е). Значит, сегодня 18-е…». Следовательно, по немецкой легенде, Ройшле вызвали к Вехнеру утром или днем 18 июля.

В деле «сына Сталина» имеется и такой документ:

«Командование 39-го моторизованного корпуса

Отдел разведки и контрразведки

Корпусной пункт сбора пленных, 18.7.41

В 3-ю Танковую Группу

Отдел разведки и контрразведки

Допрос взятого в плен 17.7.41 5-м мотопехотным полком 12-й танковой дивизии старшего лейтенант Якова Иосифовича Джугашвили (сын Сталина).

На допросе пленный назвал вышеприведенное имя и сообщил, что является старшим сыном Сталина от первого брака. На предложение привести доказательства он объясняет, что, хотя он и сжег свои документы, чтобы, переодевшись крестьянином, пробиться на восток, он, однако, для подтверждения своей личности готов ответить на каждый полезный для доказательства вопрос. Кроме того, уже взятые в плен командиры 14-й танковой дивизии могли бы, по его словам, подтвердить его показания…». (Далее идут результаты допроса «сына Сталина»; см. ниже, а также: http://www.solonin.org/doc_protokolyi-doprosa-yakova.)

И такой документ:

«3-я Танковая Группа

Отдел разведки и контрразведки

18.7.1941

Главному командованию 4-й Армии

«17.7 в 19 часов из 5-го стрелкового полка 12-й танковой дивизии был доставлен военнопленный, старший лейтенант 14-го артиллерийского полка 14-й русской танковой дивизии. Документов при нем обнаружено не было. Взятые вместе с ним в плен утверждали, что он старший сын Сталина. На допросе он в этом признался. (Далее идут результаты допроса «сына Сталина». – Ю.М.)

…Известие о том, что старший лейтенант Джугашвили должен быть доставлен главному командованию танковой армии, пришло к офицеру контрразведки, уполномоченному проводить допрос, на пути к новому командному пункту танковой группы. Он отправил его туда самолетом с ближайшего доступного полевого аэродрома».

Как видите, из этих документов следует, что по времени у немцев все сходится, хотя впритык и бегом: в 19–00 17-го «сын Сталина» сдался в плен, и с этого времени закипела работа – утром 18 июля на корпусном сборном пункте на «сына Сталина» указали другие пленные, его допросили разведчики штаба корпуса, после чего передали в штаб 3-й танковой группы. Там начали допрашивать разведчики штаба 3-й танковой группы Гота, и тут пришел приказ отправить его в штаб 4-й танковой армии фельдмаршала Клюге, что и было выполнено с немецкой точностью и распорядительностью – вечером 18-го его уже показывали на шоу.

Но удивляет, что его вдруг передали для допроса в Военно-воздушные силы (люфтваффе), в штаб, по своему уровню равный дивизионному. И именно в этом штабе и происходило все шоу. Вопрос: почему шоу с этим пленным застеснялись разведчики армейского штаба? Это же престижно! Это же каких фотографий можно было наделать и хвалиться ими потом! Это же не фото на фоне повешенной партизанки – это целый сын Сталина!

Мало этого, только в армейских штабах в отделе 1-Ц была рота военной пропаганды (командиром которой и был капитан Рейшуле). Вермахт и люфтваффе друг друга недолюбливали, тем не менее офицеры 1-Ц армейского штаба предпочли передать свою роту в подчинение люфтваффе, да еще и в штаб уровня дивизии, но самим на этом шоу, на котором присутствовала масса лиц, не светиться. Почему?

У меня такой ответ: одно дело, когда самозванца не разоблачили профессиональные разведчики, другое дело, когда этого не смог сделать какой-то авиатор, специалист по расшифровке аэрофотографий да штафирка-пропагандист. Им ошибиться можно. И если бы эта афера была разоблачена, то оправдывались бы тем, что у допрашивающих не хватило квалификации для тонкого анализа показаний самозванца.

На самом деле неофициально офицеры 1-Ц штаба армии Клюге не уклонились от пропагандистской работы и даже от публичности в ней. Рейшуле показал:

«После этого Яков ДЖУГАШВИЛИ был отведен в другой дом, где он провел ночь под охраной.

…На следующий день я получил распоряжение оборудовать в саду на открытом воздухе недалеко от виллы, где размещался фон КЛЮГЕ, место для допроса Якова ДЖУГАШВИЛИ.

Выполняя это распоряжение, мои люди к столу, вкопанному в саду, провели микрофон также незаметно для допрашиваемого, причем микрофон и на этот раз был соединен с магнитофоном специальной автомашиной, стоявшей неподалеку.

Я и переводчик находились в автомашине и фиксировали весь разговор с Яковом ДЖУГАШВИЛИ.

Спустя некоторое время после того, как место для допроса было оборудовано, я увидел Якова ДЖУГАШВИЛИ, который в сопровождении офицера из отдела I-Ц в звании майора штаба фон КЛЮГЕ и переводчика прогуливался в саду.

Через некоторое время немецкий офицер и Яков ДЖУГАШВИЛИ сели за этот стол. По существу, никакого допроса в этот раз не было, так как немецкий офицер все время распространялся о национал-социализме в Германии и его целях, Яков ДЖУГАШВИЛИ пытался прервать офицера, ведущего допрос, но последний, не обращая на это никакого внимания, продолжая говорить.

После того как офицер закончил этот разговор, он вместе с Яковом ДЖУГАШВИЛИ направился в виллу, в которой размешался генерал-полковник фон КЛЮГЕ».

Тут надо добавить за Рейшуле, что, судя по фотографиям, это шоу прогулки «сына Сталина» смотрела масса народу – связисты, мотоциклисты и прочие, прибывшие в штаб из войск по служебным надобностям. Как вы понимаете, никакого иного смысла в подобной прогулке, кроме показа «сына Сталина» зевакам, не было.

Однако я прерву тему шоу, чтобы закончить с протоколом. Рейшуле показал:

«Звукозапись всего допроса Якова ДЖУГАШВИЛИ лично мною самолетом была доставлена в Берлин в радиодом, где семью квалифицированными русскими переводчиками она была обработана и откорректирована. После этого все документы, касающиеся допроса Якова ДЖУГАШВИЛИ, были сданы сотруднику штаба генерала фон ВЕДЕЛЬ».

Таким образом, никаких протоколов и записей допроса «сына Сталина» просто не существовало, и по радио кодом в Берлин нечего и незачем было передавать, поскольку Рейшуле отвез туда магнитофонные пленки и фотопленки. А тот «протокол допроса сына Сталина», которому все «серьезные историки» так беззаветно верят, в неизвестное время, где-нибудь уже в 1943 году, смастерили умельцы доктора Геббельса (радиодом – это его епархия) и умельцы командующего войсками пропаганды при Генеральном штабе Вооруженных сил Германии (ОКВ) генерала Веделя.