Отражение - Дженнифер Арментроут

Сгоняв на кухню за тарелками, я вернулся забрать коробку у входа.

– Как мило с твоей стороны, – прокомментировала Ди.

– Замолкни.

Сестра хихикнула, а я силой мысли открыл двери и вышел. Пришлось воспользоваться Источником, чтобы нести коробку: она плыла за мной по воздуху, будто щенок на привязи. Я прошагал через лужайку и поднялся на крыльцо. Конечно, я рисковал, не представляя, какая версия Кэт меня встретит сегодня. Но я не мог позволить, чтобы она провела День Благодарения в одиночестве.

Хочет она этого или нет, соблюдать традиции ей придется.

Постучав, я ощутил знакомое покалывание в затылке и усмехнулся. Пара секунд – и дверь отворилась.

Кэт раскрыла от удивления рот, и мне тут же захотелось ее поцеловать. Впрочем, мне все время этого хотелось.

– Привет. – Я поднял руку с тарелками. – С Днем Благодарения.

Она моргнула.

– С Днем Благодарения.

– Так ты меня пригласишь или как? – Я качнул стопкой тарелок. – Я тут с подарками – в виде еды.

Помедлив, девушка сделала шаг в сторону. Войдя в дом, я махнул коробке у себя за спиной. Та, звякнув, приземлилась в коридоре, а Кэт лишь остолбенело пялилась на меня, будто я заявился к ней без штанов.

– Тут всего понемногу. – Я направился на кухню. – Индейка, батат, клюквенный соус, картофельное пюре, запеканка с зеленой фасолью, печеные яблоки и тыква… Котенок? Ты чего там стоишь?

Девушка молча проследовала за мной. Обнаружив два подсвечника с новыми свечками, я взмахом руки заставил их загореться и принялся накрывать на стол. Кэт продолжала молчать, и я не знал уже, как воспринимать это.

– Тебя ждет еще один сюрприз, – предупредил я.

– Вот как? – прошептала она.

Я кивнул.

– Но сначала ты со мной поужинаешь.

Девушка медленно подошла к столу.

– Дэймон, я… – запинаясь, проговорила она, опускаясь на стул. – Я не знаю, что и сказать. Спасибо.

Я неловко пожал плечами:

– Не за что. Ты не захотела прийти к нам – это понятно, но ты не должна была оставаться одна.

Она потупилась, и я загляделся на ее невероятно густые ресницы. Затем Кэт потянулась за налитым мной бокалом и залпом его выпила.

Ни фига себе.

– Пьянствуем? – пробормотал я.

Она мило улыбнулась.

– Пожалуй, сегодня, да.

Я легонько толкнул ее коленом под столом.

– Налетай, пока не остыло.

М-м-м, еда была божественной.

Готовила Ди отменно, чему я вдруг ужасно обрадовался. И пока я наблюдал за тем, как Кэт с аппетитом уплетает ужин, моя голова заполнялась фантазиями, которые не имели ничего общего с запеченной индейкой и булочками, зато напрямую касались, ну… самой Кэт.

От второго бокала вина ее щеки порозовели. И я продолжал наслаждаться происходящим, даже когда мы вместе убрали со стола. Я больше чем наслаждался, потому что это казалось таким привычным. Словно мы проводили так каждый вечер. Хотя чему особо было радоваться – я-то уже успел перемыть посуду у себя дома… Но все равно это было здорово.

Кэт вышла за мной в холл. И когда я переместил коробку в гостиную, глаза ее засияли. Усевшись на диване, девушка стиснула ладошки и с любопытством уставилась на меня. Какая же она милая. Чертовски милая. Я даже не представлял, насколько.

Я с глубоким вздохом вытащил из коробки первую мохнатую ветку и ткнул ею в Кэт.

– Кажется, у нас есть рождественская елка, и ее надо установить. Хотя парад мы уже пропустили, еще успеваем посмотреть «День Благодарения Чарли Брауна»[10], что вроде тоже неплохо.

Кэт снова открыла рот, и глаза ее подозрительно заблестели. Вскочив с дивана, она выбежала из комнаты.

Оторопев, я уставился вслед, потом, отбросив ветку, метнулся в коридор и возник перед девушкой, которая испуганно отпрянула и попыталась отвернуться, но я схватил ее за руки.

– Кэт, я не хотел довести тебя до слез.

– Знаю, – всхлипнула она. – Просто…

Вот черт. Я совсем не это планировал. Мне хотелось ее порадовать, заставить улыбнуться. Показать, что, даже потеряв отца, Кэт может сохранить дорогие ее сердцу традиции.

– Что просто? – Я взял ее лицо в ладони и вытер ее слезы. – Котенок?

Плечи Кэт все еще вздрагивали.

– Думаю, ты не представляешь, насколько… все это для меня важно. – Слезы снова покатились по ее щекам. – Последний раз я наряжала елку, когда… папа был еще жив. Извини, что плачу, но это не потому, что я расстроилась… Просто я такого совсем не ожидала.

Проклятье.

После этих слов меня будто под дых ударили.

Конечно, я предполагал, что все это для нее значит, но увидеть ее слезы оказался не готов.

Я притянул Кэт к себе в объятья и закрыл глаза, а она уткнулась лицом мне в грудь.

– Все хорошо, я понял. Это хорошие слезы от хороших эмоций.

Девушка промолчала, но обняла меня в ответ, и в этот момент я почувствовал, как тело ее обмякло в моих руках. Кэт расслабилась, словно все это время находилась в напряжении. А я наслаждался моментом, впитывая его, будто солнечное тепло после зимней стужи.

Потом Кэт обхватила ладонями мое лицо и притянула к себе. А когда она меня поцеловала, сердце мое на мгновение остановилось. Этот мимолетный поцелуй закончился быстрей, чем хотелось бы, но он меня буквально потряс. До глубины души.

– Спасибо, – срывающимся голосом проговорила она. – Я не шучу. Спасибо тебе.

Мне стоило невероятных усилий не соединить наши губы снова. Взяв себя в руки, я вытер с ее лица последние слезы.

– Только не говори никому, что я умею быть милым. Мне нужно поддерживать свою репутацию.

Кэт рассмеялась.

– Ладно, давай займемся делом.

В тот вечер, когда я с Кэт наряжал елку, все для меня становилось новым. Оживленная и милая, она старалась прикоснуться к каждому елочному шару, дотронуться до каждой гирлянды. Иногда она начинала смеяться. Иногда быстро отворачивалась, желая скрыть, как затуманились и наполнились влагой ее глаза. Чтобы не смущать девушку, я старался делать вид, что ничего не замечаю, и она быстро справлялась с эмоциями.

Взяв ярко-зеленый шар, Кэт взглянула на меня, потом на игрушку и усмехнулась. И мне захотелось узнать, что же творится у нее в голове. К тому времени, как елка была наряжена, я даже устал, но оно того стоило. Кэт разглядывала результат наших усилий с самой широкой и прекрасной улыбкой, какую я когда-либо видел.