Вечная ночь - Полина Дашкова

— Ну, правильно, — кивнул бородатый, — у нас с профессоромХиггенсом разные задачи. Он творил леди, а я — порнодиву. Если ты помнишь, моясвинка вначале была ещё и фригидна, как тухлый бекон.

Ика успела дважды сходить туда-обратно, они всеразговаривали, и оба все поглядывали на неё.

— Хорошо, — услышала она голос лысого, — я готов поставитьтриста баксов.

— Ты издеваешься? — засмеялся бородатый. — Одни только зубыобойдутся раза в три дороже.

— А сколько ты хочешь?

— Хотя бы косушку. Если не получится, я через полгода тебеверну.

— Слушай, а может, мы всё-таки у неё спросим? — Лысый поймалИку за руку. — Стой. Как тебя зовут?

— И-ирина.

— И тебе, значит, только семнадцать лет?

— Д-да. Ч-чего вам надо?

— Успокойся. Сядь, — сказал бородатый, — нам надо с тобойпоговорить.

У него был мягкий низкий голос. Он мог смотреть прямо вглаза, не моргая. Он взял её руку и стал поглаживать, слегка массировать. Онкак будто заколдовал её своими выпуклыми карими глазами, тёплыми пальцами. Ивместо того, чтобы послать его подальше, она вступила в разговор и дажезаикаться почти перестала.

— Ирочка, ты хочешь стать красавицей? — спросил бородатый,щекоча её ладонь тёплыми пальцами.

— З-зачем?

— А просто так! Хочешь?

— К-какая разница — хочу или нет? Всё равно не получится.

— Спорим, получится?

— Как?

— Да очень просто. Тебе надо сбросить килограммов тридцать,вставить зубы, привести в порядок кожу, волосы. Ну-ка, встань! Повернись! Смотри,у тебя хорошие пропорции, правильные черты. Ты бабочка, тебе пора вылупиться,расправить крылышки. Кстати, если ты станешь красавицей, ты больше не будешьзаикаться. Это у тебя от комплексов, а их не останется. Ну, ты готова? Япомогу.

— З-зачем?

— Затем, что бабочкой быть лучше, чем жирной личинкой. Нудавай, решайся, а то крылышки сгниют.

Лысый сидел молча, улыбался, качал головой. Бородатый все неотпускал Икину руку. Вошла Маринка, продолжая смеяться чьей-то хохме,услышанной там, в гостиной. Ика посмотрела на неё и вдруг почувствоваластранный зуд между лопатками, как будто там правда прятались мятые крылья.

— Я её забираю, — сказал бородатый Маринке.

— Кого? — сквозь смех спросила Маринка.

— Вот её, домработницу твою.

— Зачем?

— Я за полгода сделаю из неё красавицу, а потом, может быть,женюсь.

— Очумел? — Маринка все ещё захлёбывалась смехом, сверкалабелыми зубами. — Ика, не слушай его, пойдём, там надо тарелки грязные собрать.

— Ика, поехали со мной. Ну её на фиг с её тарелками! —Бородатый тоже смеялся и тоже сверкал зубами.

Спина у Ики чесалась невыносимо.

О том, что его зовут Марк, что он писатель, Ика узнала,когда они оказались в такси. Маринке она позвонила только через три дня,извинилась, сказала, что барахло её можно выкинуть или отдать бомжам. Выслушалалекцию о том, что Марк мерзавец, авантюрист, ему в голову пришла очереднаядурь, он наиграется и выгонит Ику на улицу.

— Я, конечно, подожду ещё немного, но ты же понимаешь, мнетрудно без помощницы…

Ика выслушала, поблагодарила, сказала, что ждать не надо.

Следующие полгода оказались самыми счастливыми в её жизни.Марк снимал маленькую квартиру на Войковской. В единственной комнате не былоничего, кроме стола с компьютером, тумбы с телевизором и видиком, полуторнойкровати, на которой спал Марк, и раскладушки, на которой спала Ика. Каждое утрораскладушка убиралась, на пол стелилось одеяло, открывалось окно, Иказанималась гимнастикой, сначала двадцать минут, потом сорок, потом полторачаса. На завтрак стаканчик йогурта или миска размоченной овсянки с мёдом. Наобед тарелка зелёного салата без соли. На ужин яблоко или апельсин. Три литраминеральной воды в день. Два раза в неделю кусок вареного мяса или рыбы.

Марк почти не выходил из дома. Он сидел за компьютером иписал роман. Иногда зачитывал Ике большие куски. Роман был фантастический.Некий учёный создаёт клоны разных великих людей, чтобы они размножались иулучшали человеческую породу. Ика слушала, ей очень нравилось, только онасчитала, что слишком много траханья и мата. Марк снисходительно усмехался и объяснял:«Ты ничего не понимаешь, без этого в наше время книжку никто не купит».

Она ему верила безоглядно. Он стал главным человеком в еёжизни. С ним всё было легко и нестрашно. Голодать, делать изнурительнуюгимнастику, от которой пот тёк ручьями и сводило мышцы.

Когда ей становилось совсем тяжко, он голодал вместе с ней ивместе с ней делал гимнастику. Они были союзники. Оба фанатично шли к цели,каждый к своей. Он создавал главный роман своей жизни, надеялся на большуюславу и большие деньги. Она рождалась заново. Это действительно было похоже набесконечно долгие и очень тяжёлые роды. Прекрасная бабочка мучительновыбиралась из серой бесформенной оболочки.

Ещё в самом начале Марк купил для неё три пары джинсов.Большие, средние и маленькие. Через месяц большие висели мешком. Через двамесяца стали спадать, и она надела средние. В них ходила следующие три месяца.К концу мая обнаружила, что и они спадают.

В тот день, когда Ика решилась влезть в самые маленькиеджинсы, Марк закончил свой роман. Ика кинулась ему на шею, стала целовать,повизгивая от восторга. Он подхватил её на руки, закружил, они плюхнулись наскрипучую кровать. Ика поняла, что такое быть бабочкой. Она как будто правдалетела, купалась в тёплых воздушных потоках, пронизанных солнечным светом изапахом райских цветов. Не было никогда никакой тётки, никакого чёрногомотоциклиста с пистолетом, ни жирного чужого тела, ни гнилых обломков во рту.Был только гениальный Марк и лёгкие яркие крылья за спиной.

Потом она не заметила, как заснула. Проснулась оттого, чтоон поцеловал её в губы. В комнате было темно, работал телевизор. Марк лежалрядом, с пультом в руке.

— Ну давай посмотрим, что у нас получилось.

Ика сначала не поверила своим глазам. По телевизорупоказывали откровенную порнуху. Она, конечно, знала, что показывают всякое, нотакого представить не могла. Взрослый мужик и девочка лет четырнадцати.

— Это что? — спросила она Марка.

Он засмеялся и остановил картинку. Она поняла, что этоникакой не телевизор, а видео. Марк продолжал смеяться.