Олимпийские игры. Очень личное - Елена Вайцеховская

Но даже тогда это не казалось мне удивительным: наверное, за много лет общения я просто привыкла воспринимать Лену именно такой – бескомпромиссной, не выбирающей слов, не важно, с кем приходится дискутировать – с проигравшим спортсменом или с министром спорта.

Пазл сложился в Пхенчхане, когда я наблюдала, прикипев к телевизору, как птенцы Вяльбе – лыжники самой, пожалуй, обескровленной допинговым скандалом российской команды бьются в спринте сначала за выход в четвертьфинал, потом так же отчаянно сражаются на каждом из последующих отборочных этапов. Как совершенно невероятными усилиями Юля Белорукова и Саша Большунов выгрызают свои бронзовые медали в финале, где по большому счету вообще не должно было быть ни одного, ни другой. А потом то же самое делают Денис Спицов, Андрей Ларьков, Алексей Червоткин, Наташа Непряева, Настя Непряева, Аня Нечаевская…

Мне вдруг стало пронзительно ясно, почему они такие. Потому что такова сама Вяльбе. В том далеком 1997-м дело было ведь вовсе не в Егоровой, хотя этих двух спортсменок никогда не отличали теплые отношения. А в том, что Люба стала причиной того, что под удар попала честь страны. И Вяльбе бросилась ее защищать – как умела. Не могла перенести унижения.

По той же причине, полагаю, Вяльбе никогда не была слишком успешна в личных олимпийских гонках: эгоистично биться на Играх только за себя у нее просто не получалось. Зато за свою страну она умела сражаться, как никакая другая спортсменка в мире.

В те дни лыжных гонок российский Интернет обошел видеоролик: Вяльбе болеет за своих. Болеет с трибуны, поскольку в олимпийской аккредитации было отказано и ей самой. Срывает голос, плачет, ликует – и опять плачет.

* * *

Незадолго до отъезда в Корею я разговаривала с четырехкратным олимпийским чемпионом Александром Поповым. Говорили мы о том, что во время Олимпийских игр спортсмен должен быть готов абсолютно ко всему. И ни на что не реагировать при этом. На Играх в Корее – в особенности, поскольку никогда еще российские спортсмены не оказывались в столь сложной, унизительной и непредсказуемой ситуации.

– Любые Игры – это прежде всего вопрос стрессоустойчивости, – говорил выдающийся пловец. – Кто-то способен все это выдержать, а кто-то нет. Тебе, грубо говоря, должно быть на все наплевать. Не слишком устойчивых ситуация сломает. Тем более что никто из нас не знает, что на самом деле будет происходить в Корее вокруг российской команды. Там даже соперники могут создать невыносимые условия – вплоть до того, что, войдя в столовую перекусить, ты будешь выбегать оттуда в слезах и голодный.

Эгоистическую суть Олимпиад очень точно в свое время подметил уже ушедший из жизни чемпион Игр-72 Сергей Белов. В своей автобиографической книге, по мотивам которой сняли быстро ставший знаменитым фильм «Движение вверх», баскетболист писал:

«В американском фильме о мюнхенском финале активно разрабатывалась версия о том, что сборная США собиралась отказаться от участия в Играх из-за трагедии с захватом террористами израильских заложников. Скажу честно: все это кажется мне просто политкорректной позицией. Не верю, что спортсмен, смыслом и целью жизни которого является победа, тем более победа в самом главном соревновании, к которому он готовился четыре года или больше, по доброй воле способен отказаться от шанса добыть ее из-за того, что этот шанс совпал по времени с некими страшными обстоятельствами, в наступлении которых совершенно нет его вины».

Похоже, что Лена Вяльбе раньше многих других поняла: то, что в Корее не будет российского гимна и вообще все будет против России, не меняет для ее спортсменов ровным счетом ничего. Более того, те, кому предстоит биться в этой олимпийской войне за страну, уже вообще не должны об этом думать. Их задача – мобилизоваться на результат. Поймать состояние «натянутой струны» – полной мобилизации всех возможностей, абсолютной настроенности на выступление. Когда знаешь, что состязания будут сопровождаться бешеным драйвом, и предвкушаешь это. Испытываешь страстное желание состязаться и победить – и побеждаешь. Как минимум – самого себя.

Интересно, вспоминал ли кто из ее команды в Пхенчхане, что за двенадцать лет до этого сразу после Олимпийских игр в Турине, где сборная России по лыжным гонкам завоевала два золота, два серебра и три бронзы, Вяльбе, два года исполнявшая обязанности главного тренера сборной, заявила, что продолжать работать в лыжных гонках не намерена ни в каком качестве. Ни в федерации, где занимала должность первого вице-президента, ни в сборной.

* * *

Идею побороться за президентский пост Елене в свое время предложил Анатолий Акентьев, возглавлявший федерацию лыжных гонок до 2004 года. Тогда наши лыжи переживали не самые лучшие времена. Тренеров раздражало то, что им все чаще диктовал свои условия главный спонсор сборной – компания «Роснефть». Доходило до того, что ее представители указывали, кому какую дистанцию бежать на тех или иных соревнованиях. А поскольку у «Роснефти» была своя команда лыжников и в их пользу принималось большинство решений, недовольных становилось все больше и больше.

В этой ситуации кандидатура Вяльбе на пост руководителя лыжного хозяйства страны казалась идеальной. Тем более что Лена сразу сказала, в чем видит свои задачи: комплектование единой сборной, четкие критерии отбора, подготовка резерва. В общем, все то, что должно обеспечить боеспособность команды не на год и не на два.

Однако почти сразу в ее работе начались проблемы. Самое неприятное заключалось в том, что среди оппонентов Вяльбе оказались наиболее опытные специалисты – Александр Грушин и Анатолий Чепалов. Подчиняться человеку, который совсем недавно сам бегал по лыжне, а сейчас намеревался диктовать им свою волю, оба отказались наотрез. И, вместо того чтобы сложить воедино опыт, силы и цели, в лыжах начали скрытую войну.

Ту войну Вяльбе проиграла. Как-то, когда я спросила, какую из собственных ошибок Лена считает наиболее критичной, она даже сказала, что ошибкой с ее стороны было вообще браться за эту работу. Что о чем действительно она жалеет, так это о том, что была слишком мягкой, шла на поводу у тренеров.

Впрочем, тогда же Вяльбе сказала и другое. Что лыжи – это не просто вид спорта, которым она занималась двадцать лет, а вся ее жизнь. И что отнять у себя эту жизнь она не позволит никому.

Вернулась она спустя четыре года. Более опытной, более мудрой, более уверенной в себе. В интервью накануне Игр в Пхенчхане говорила:

– Когда я только начинала работать тренером, то мечтала о том, чтобы у нас была единая команда, как это было когда-то в советские времена. Чтобы девчонки обязательно тренировались вместе с ребятами, чтобы на сборах тоже все были вместе. Пыталась всем доказывать, что это гораздо правильнее, чем разбегаться по углам. Только со временем поняла, что в большом количестве бригад есть свои плюсы: конкуренция в этом случае велика не только между спортсменами, но и между тренерами тоже. Если одни не угадают с пиком формы, всегда есть шанс, что угадает кто-то другой. Кроме того, тренироваться в одном месте всей командой бывает проблематично по чисто техническим причинам: не всегда удается попасть в желаемое время в тот же зал или на роллерную трассу, даже сходить в баню, – когда там находится много людей, это не совсем комфортно. Поэтому у нас сложилась практика хотя бы на неделю собирать все группы вместе лишь два раза за сезон: на установочном сборе в Эстонии в начале сезона и осенью на первом снегу в Рамзау. Во время таких сборов мы много общаемся с тренерами, проводим «разбор полетов» для сервисеров, решаем, как они будут работать в следующем году, получаем экипировку на предстоящий сезон. Да и спортсменам бывает полезно увидеть друг друга. Остальное время тренеры работают исключительно в соответствии с собственными планами.