Поэт - Майкл Коннелли

— Да, служебная.

— Довези меня до «Шато Мармо». Поговорим по дороге.

— Под запись?

— Да, под запись.

Включив магнитофон, Уоррен положил его на приборную панель. От меня были нужны основные моменты. Он хотел узнать о событиях прошедшего вечера, чтобы сопоставить это с заявлением человека из пресс-службы ФБР. Что совершенно естественно, поскольку Уоррен, как опытный репортер, хотел проверить все факты. Что бы там ни было, лучше добираться до первоисточника. Это я вполне понимал. И сам поступал так же.

Пересказав свои приключения, я почувствовал себя лучше. Ощущение мне даже понравилось. Здесь не осталось ничего, чего не знал бы Джексон, так что редакционных секретов я не выдал. Однако Уоррен включился в события почти с самого начала, и мне было приятно рассказывать, куда что привело и чем закончилось.

Конечно, я не стал говорить о новом развитии дела, о сети «ЛДДВ» и о Гомбле, управляющем сетью из тюрьмы. Что, конечно, слишком. Пожалуй, мне самому хотелось написать про это, для «Роки» или нью-йоркских издательств.

Наконец Уоррен выехал на небольшой пригорок прямо у входа в «Шато Мармо». Швейцар открыл дверь, но я не торопился войти и посмотрел на Уоррена.

— Что-нибудь еще?

— Думаю, достаточно. Нужно возвращаться в правительственное здание. В любом случае я должен попасть на пресс-конференцию. Похоже, материал будет отличный.

— Вот и хорошо. Это есть у тебя и у «Роки». Больше ни у кого. И я не думаю выходить в эфир «Твердой копии», по крайней мере пока.

Уоррен с удивлением посмотрел на меня.

— Шутка. Я вламывался вместе с тобой в архив фонда и все же не стану отдавать это таблоидам.

— Что, думаешь насчет серьезных издателей?

— Над этим я работаю. А ты?

— Пытался. Пока не вышла первая из твоих статей. Мой агент сказал, что говорил с одним редактором и тот больше заинтересован в тебе, чем во мне. Ведь у тебя был убит брат, знаешь ли. И ты — естественная часть всего расследования. Что они хотели от меня, то и получили. Быстрая и грязная работа. Теперь я неинтересен. И у меня своя репутация.

Я кивнул, собираясь выйти из машины.

— Спасибо, что подвез.

— Спасибо, что согласился на интервью.

Я вышел и хотел уже закрыть за собой дверь, как вдруг заметил, что Уоррен собирается что-то сказать. В последний момент он замялся.

— В чем дело?

— Я хотел... ну, черт побери, Джек, скажу насчет источника. Если...

— Забудь, старик, это больше не имеет значения. Я же сказал, тот человек мертв, а ты сделал свою работу репортера.

— Нет, погоди. Я не об этом. Видишь ли, я никогда не раскрываю своих источников, и тем не менее это не значит, что я не могу сказать, кто не был источником. Так вот, Торсон не был источником, понял? Я даже не знал, кто это.

Я не ответил, просто кивнул. Он не знал, что я видел распечатки счетов за телефон и мог в любое время опровергнуть ложь.

К парковке подъехал новый «ягуар», и из него вышли двое. Я посмотрел на Уоррена, раздумывая, что он выкинет дальше. И вообще зачем ему врать?

— То есть?

Уоррен поднял руку вверх и снова уронил.

— Ну ведь это случилось... Раз он погиб, а ты тоже был там, я думал, ты захочешь это узнать...

Я снова внимательно посмотрел на него.

— Ладно, мужик, — ответил я. — Спасибо. Увидимся.

Выпрямившись, я захлопнул дверь, провожая Уоррена взглядом. Он попрощался, почему-то взяв под козырек, и быстро уехал прочь.

Оказавшись в номере, я подсоединил свой ноутбук к телефонной розетке и связался с компьютером «Роки». Меня ждали тридцать шесть писем, скопившихся за два последних дня, пока я не проверял почту.

Большая часть — от коллег по редакции. Можно сказать, с поздравлениями, хотя никто не выразился в этом смысле. Все же я убил Поэта. Два письма — от Ван Джексона, интересовавшегося, куда я пропал. Три — от Грега Гленна, с тем же вопросом.

Оператор «Роки» сбросил в мой электронный ящик все, о чем звонили по телефону: записки от репортеров со всей страны и от голливудских кинокомпаний. Еще звонили мать и Райли.

Похоже, я оказался нужен. На всякий случай сохранив письма в отдельной папке, я отложил их на потом.

По прямому номеру Грега Гленна ответила девушка-оператор. Оказалось, Гленн на совещании, и девица сказала, что имеет указание не переключать на шефа внешние звонки. Назвав имя, я продиктовал свой телефон и положил трубку.

* * *

Прождав звонка Гленна минут пятнадцать, я старался не думать о последних словах Уоррена. Наконец всякое терпение иссякло, и я вышел из номера. Прогулявшись по улице, остановился у магазина «Книжный суп», замеченного еще из машины.

В отделе детективов удалось найти книгу, когда-то уже прочитанную. Как я помнил, автор посвятил труд своему агенту. По моим представлениям, хорошая рекомендация, хотя и ненавязчивая. Запомнив имя, я направился к отделу справочной литературы и быстро обнаружил искомое в одной из книг с адресами литературных агентств. Заучив наизусть телефонный номер, я решил, что пора вернуться в отель, и вышел из магазина.

В номере на телефонном аппарате ярко вспыхивал красный огонек. Для меня оставили сообщение. Я понимал, что, по всей вероятности, Грег уже звонил. Но сначала я захотел связаться с агентом. В Нью-Йорке уже пять вечера, и неизвестно, до которого часа он сидит в офисе. После второго гудка на той стороне ответили. Представившись, я сразу перешел к сути:

— Хочу знать, можно ли вести разговор о защите моих прав на книгу о, скажем так, реальном преступлении? Работаете ли вы с такими авторами?

— Да, — ответил собеседник. — Прежде чем обсуждать эту тему по телефону, мне нужно получить ваше предложение в письменном виде. Напишите о себе и о своем литературном проекте. Тогда я отвечу.

— Это можно, вот только времени в обрез. Осаждают издатели, киношники, и мне требуется принимать решения быстро.

По-моему, он «клюнул». Я знал, что уловка подействует.

— Почему они вас осаждают? И о чем сюжет?

— Наверное, вы слышали или видели по телевидению новости из Лос-Анджелеса, про того убийцу? Про Поэта?

— Да, разумеется.

— Я тот, кто его застрелил. Писатель и репортер. Моего брата...

— Вы тот самый?..

— Ну да.

Его постоянно отвлекали звонками, то и дело раздававшимися в офисе, но в итоге мы проговорили целых двадцать минут, обсуждая проект будущей книги и возможные дивиденды от продажи видеопродукции.

По словам агента, в Лос-Анджелесе работал его знакомый, специалист в той же области, представлявший интересы киноиндустрии. Наконец он поинтересовался, как скоро я смогу переслать двухстраничное изложение сюжета. Я пообещал, что выйду на связь в течение часа, и получил номер телефонной линии с факс-модемом.