Русская Америка: Открыть и продать! - Сергей Кремлев

О разумности отказа от наших владений в их отчетах речи не шло вообще. При этом Костливцев — как финансист, смотрел на экономическую сторону дела и отмечал, что если лишать РАК особых прав, то надо сложить с нее и обязанности, и «правительство должно будет принять управление и содержание русских американских колоний на собственные свои издержки и ответственность…».

Никаких особых «насилий» в колониях ревизоры не нашли, но нам интереснее отчет Головина… Встретившись со Стеклем, он с Костливцевым наслушался от него разного, но в конце посланник признался, что «о настоящем состоянии колоний имеет «самые поверхностные понятия (вот так! — С.К.) и желал бы получить все необходимые сведения о производительности страны, ее средствах, богатствах и проч., чтобы потом на основании всех этих данных можно было определить сумму, за которую можно уступить колонии без убытка»…

Стекль, конечно, валял здесь ваньку, потому что с оценками «суммы» Врангелем был знаком. Другое дело, что его вашингтонским приятелям нужна была точная текущая информация.

Что ж, они ее получили!

А Головин — как моряк и уже поэтому естественный геополитик, в своем отчете от 20 октября 1861 года рассуждал так:

«Разрыв между северными и южными штатами надолго, если не навсегда, остановил выполнение этого предположения (о продаже. — С.К).

Сожалеть ли об этом?

Общественное мнение России до сих пор негодует за уступку нашей бывшей фактории в Калифорнии, особенно с тех пор, как рядом с селением Росс открылись золотые прииски. А при преобразованиях, которые предполагаются для наших колоний, легко может случиться, что люди предприимчивые, принявшись за дело толково и с энергией, откроют и в колониях наших богатства, о существовании которых теперь и не подозревают (тут русский моряк попал в точку — с конца XIX века на Юконе начался бурный рост золотопромышленности. — С.К). Что же касается до упрочения дружественных отношений России с Соединенными Штатами, то можно сказать положительно, что сочувствие к нам американцев будет проявляться до тех пор, пока оно их ни к чему не обязывает или пока это для них выгодно; жертвовать же своими интересами для простых убеждений американцы никогда не будут».

Этот отчет лег на стол генерал-адмиралу Константину Романову, и, хотя извлечения из него были опубликованы в «Морском сборнике», эта часть из публикации была исключена.

А отчет капитан-лейтенанта Головина стал, по сути, единственным официальным документом, обосновывающим необходимость не продажи, а укрепления Русской Америки.

Везло России на толковых капитан-лейтенантов! Жаль вот только, что этим капитан-лейтенантам не везло с генерал-адмиралами…

ЧАСТЬ последней обширной цитаты я уже приводил в главе 2-й, которая начиналась с описания прихода русских эскадр в нерусскую Америку для дружественных американцам-федералам военных демонстраций.

Напомню, что вскоре после прихода эскадры адмирала Лесовского в Нью-Йорк 24 сентября 1864 года в гавани тихоокеанского Сан-Франциско стал на якорь отряд судов Тихого океана под флагом адмирала Попова, пришедший из Владивостока.

Когда Головин со своим коллегой отправлялся в русские колонии, Владивостока еще не было не то что на картах, но и вообще в природе. Только 20 июня 1860 года в хорошо укрытую бухту Золотой Рог в заливе Петра Великого вошел закупленный в свое время в США капитан-лейтенантом Кроуном военный транспорт «Маньчжур» под командой капитан-лейтенанта А.К. Шефнера. И с него на западный берег бухты высадились 40 солдат третьей роты 4-го Восточносибирского батальона во главе с прапорщиком Н.В. Комаровым. Они выполняли приказ Муравьева-Амурского об основании военного поста Владивосток.

К зиме были готовы две казармы, кухня, дом для офицеров, баня и мастерская с кузницей. На зимовку пришел корвет «Гридень» под командой капитан-лейтенанта Г.Х. Егершельда.

А в 1864 году Попов уже привел в Сан-Франциско из Владивостока (переименованного в порт) отряд из корветов «Богатырь», «Калевала», «Рында» и клиперов «Абрек» и «Гайдамак»…

Как видим, были у нас на Тихом океане пусть и не такие уж великие, но вполне реальные силы.

Капитан Головин в своем отчете отмечал, что систематическое плавание русских военных кораблей у берегов русских американских владений произвело бы самое благоприятное впечатление: «Своеволию китоловов и контрабандистов будет положен предел, дикие племена, населяющие колонии, убедятся, что мы сильны не на словах, а на деле, и влияние русских в Тихом океане будет фактическое, тогда как теперь его нет вовсе».

И вот теперь, казалось бы, такие силы появились. И можно было вести то постоянное крейсерство, которое предлагал учредить Особый комитет об устройстве русских американских колоний, образованный для рассмотрения отчетов Костливцева и Головина.

Да, силы уже были!

И сдержать они могли не только браконьеров.

ГОЛОВИН упоминал о «преобразованиях». И действительно, они назрели. Это признал и Особый комитет под председательством директора Департамента мануфактур и внутренней торговли Александра Ивановича Бутовского (его родной брат служил по тому же ведомству, а с 1860 года стал директором Строгановского центрального училища технического рисования, так что род их был русскому духу не чужд).

Среди членов комитета оказались Яков Данилович Гинкулов, профессор Петербургского университета, румын по происхождению и первый русский румыновед — от Министерства иностранных дел; Павел Николаевич Глебов, тайный советник, деятель военно-судебной реформы, генерал-аудитор флота — от Морского ведомства (потом его сменил Шестаков) и ряд других видных, но не очень компетентных чиновников, в частности: Г.П. Неболсин от Министерства финансов, А.Г. Щербинин от МИДа.

Такой состав давал основания предполагать подход чисто формальный — по параграфам, а фигура Глебова говорила о желании высшей, власти сделать упор на «туземной» проблеме.

О «положении алеутов» доклад комитета действительно трактовал подробно, но общий вывод оказался неожиданным — комитет высказался за сохранение РАК при некоторых реформах: продление привилегий Компании не на 20, а на 12 лет; установление правительственного надзора и назначение для управления краем военного губернатора; учреждение постоянного крейсерства; ряд административных нововведений в, как сейчас говорят, социальной сфере.

Главное правление Компании протестовало, причем некоторые протесты были и справедливыми и — в то же время — не очень… Скажем, Компания возражала против идеи заселения и развития внутренних районов Аляски. Такой шаг был вообще-то более чем нужен. Давно было пора исходить Аляску с геологическим молотком (тем более что данные о золоте уже имелись). Но это было делом не РАК, а — державы.

Однако важен был тот факт, что в целом идея продажи как-то сникла. И весной 1865 года Министерство финансов внесло в Государственный Совет представление о новом Уставе РАК и продлении ее привилегий до января 1882 года.