Терновая ведьма. Изольда - Евгения Спащенко

Вот за троном Хёльмвинда появился несокрушимый замок Северин, вокруг него в мгновение ока вырос дремучий темный лес, И быстроногий скакун спешит доставить седока в каменную твердыню — развевается на ветру длинный плащ. Это будущий король возвращается домой…

Полосы замелькали — черное солнце на воображаемом небосводе несколько раз сменило кривой истонченный месяц. На глазах он прибывал, рос и скоро сделался похожим на круглую монету. Тем временем на стенах появлялись и исчезали комнаты ее дома, по коридорам сновали слуги. Картинки незаметно сменялись другими, на которых черное море плескалось у холодных берегов и чей-то силуэт виднелся на носу далекого корабля…

Незнакомый мужчина все приближался, было в нем что-то тревожное, неотвратимое. И когда глаза его засияли, то стали первым цветным пятном на фоне черно-белых видений. Неотрывно глядя в их густую ядовитую зелень, принцесса почувствовала, как обретают оттенки деревья и скалы, как угольные схематические абрисы превращаются в очертания настоящих камней и башен.

На мгновение почудилось, что она проваливается в пестрый водоворот. Отовсюду звучали голоса, звуки музыки, доносились запахи… Смех, ржание лошадей, аромат тыквенного пирога на ее день рождения…

И вдруг сумасшедшая пляска прекратилась. Девушка оказалась в чужой, но виденной прежде спальне. Простое убранство скрашивали резные сундуки да искусно сработанная кровать, лазурное знамя белело в полутьме серебряной ладьей и пятиконечной морской короной.

— Герб рода Мак Тир, — пробормотала она.

Крепко спящий на постели мужчина показался знакомым. Ну конечно, это принц Лютинг — будущий владыка Приморского королевства. Сколько раз она в исступлении вглядывалась в его портрет, желая жениху провалиться сквозь землю.

Пока Изольда любовалась строгими чертами, молодой Мак Тир вздрогнул и открыл глаза. Кажется, он позвал ее по имени, но слова исказил болезненный стон. Уже догадываясь, что произойдет в следующую минуту, девушка схватила ртом воздух.

Темноволосый юноша вскочил с кровати, упал на каменный пол, скорчился в пронзившей тело судороге. За окнами его покоев зловеще зарокотал гром, молния ударила в основание древней башни.

Принцесса все наблюдала… Как сильные мужские руки превращаются в серые волчьи лапы, как позвоночник выгибается дугой, заставляя принца встать на четвереньки. Он ни разу не вскрикнул — лишь рычал, борясь со страшной болью.

— Ты — чудовище и не должен ходить среди людей, — зашептала как завороженная Изольда. — Голодный зверь, рыскающий по лесам в поисках невинных душ. Так и стань же им, чтобы никто не смог полюбить тебя, последовать за тобой…

Эти слова она однажды произнесла, проклиная принца Лютинга. Они превратили его в волка, вырвали из привычного мира и колдовским вихрем зашвырнули за тысячи верст от дома — в лесные угодья ее брата…

— Лютинг Вестильд Таальвен Валишер Мак Тир, — оседая на кресло, простонала Изольда. — Мой жених…

И внезапно все встало на свои места: вот почему волк не может и слова из себя выдавить — она заколдовала его. Вот почему чутье ведет ее за ним, хотя должно бы помогать искать проклятого принца… Мак Тир преследовал ее во снах, ходил за ней, подобно призраку. Как же она могла забыть его лицо, змеиные глаза, что смотрели на нее когда-то со всех портретов? Почему видения, такие ясные теперь, все время от нее ускользали, будто кто-то скрывал правду?

Невероятная мысль осенила принцессу: неужели все это время Лютинг был рядом? Она сумела бы в два счета снять проклятие и стать свободной.

— Вижу, разума у тебя не прибавляется, сколько ни смотри, — проворчал голос за спиной.

Девушка вздрогнула. Рядом стояла хмурая незнакомка: длинные седые волосы венчала колючая корона, алое платье — то самое, в котором Изольда разгуливала в болотных владениях, переливалось на свету.

— Кто ты? — спросила пораженная принцесса, зная истину наперед.

— Нет нужды отвечать, — ухмыльнулась беловолосая.

Она казалась намного старше Изольды, была выше и чертами ничуть не походила на нее. Но имелось в их лицах какое-то отдаленное единство, едва уловимое. Не хватало только терновых узоров на коже незнакомки.

— Я — владычица Тьер-на-Вьер! — горделиво провозгласила она. — А ты — глупая девчонка, если надеешься снять с Мак Тира проклятье.

Колдунья уселась на трон Северного ветра и величественно положила руки на высокие перила.

— Что это значит? — Изольда воинственно расправила плечи.

— Запомни раз и навсегда, принцесса: терновые чары нельзя отменить. Даже я не имею такой власти.

— Но Брума сказала…

— Твоя бабка давно выжила из ума, — зло хохотнула ведьма. — С чего вообще она решила, что Таальвена можно спасти, да еще таким странным способом? Но признаюсь: то, что она велела тебе молчать, сыграло нам на руку.

Девушка вгляделась в графитовые, наливающиеся чернотой глаза и стиснула кулаки.

— Я тебе не верю!

— Боюсь, от веры твоей мало что зависит, — пропела колдунья, смакуя слова, сказанные однажды болотнику. — Подумай, ты уйму времени провела в обществе своего жениха, давно бы вернула ему прежний облик, если бы могла…

А ведь действительно, ни разу за все путешествие с Таальвеном она не почувствовала, что способна помочь ему… Принцесса исподлобья глянула на чужачку, все еще отказываясь принимать существование темной стороны своей души.

— Ну хорошо, — снисходительно заявила ведьма, слезая с каменного сиденья.

Изольда попятилась.

— Чего трясешься, дуреха? Я ведь в твоей голове… — Она вцепилась в худенькие плечи и притянула ее к себе. — Так и быть, поведаю, как действуют проклятия.

Девушка хотела отвернуться, закрыть глаза, но колючие искорки во взгляде незнакомки не давали. Они множились и кружились, затягивая на дно черного омута.

— У каждого заклинания, — деловито продолжила колдунья, — есть условие, после выполнения которого оно сойдет на нет. Только так можно избавиться от чар. Другого способа не существует.

Слова ножом полоснули по сердцу принцессы.

«Это ложь! Нельзя верить терновой ведьме!»

Но к вящему своему ужасу, она знала: тьер-на-вьер говорит правду. Понимание вдруг пришло вместе с картинками из прошлого.

— Как снять проклятие Таальвена Валишера?

— Дошли до самого приятного, — мечтательно закатила глаза колдунья. — Ты так рассвирепела в ту ночь, что свела шансы принца вернуть человеческий облик практически к нулю. Сама посуди: если в течение года он не найдет знатную девушку, по доброй воле желающую вступить с ним в брак, пиши пропало. Прибавь к этому, что рассказать о чарах волк не может, да еще прими во внимание, что времени осталось мало. Уже сейчас твой спутник теряет связь с людьми, становится бездумным зверем. И как только истечет последний трехсотый день года, разум его окончательно угаснет. Расколдовать Лютинга будет невозможно.