Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков

Девушка молчала, незнакомец воспринял это как хороший знак и заговорил с большей страстью:

— Подумайте хорошо, леди Анна! Стоит ли приносить себя в жертву такому отцу? Не лучше ли ускорить развязку и освободиться? Вы молоды, красивы, у вас должна быть любовь, деньги, свобода.

— Ах вот как! Теперь то я, наконец, поняла вас до конца, — рыжеволосая амазонка гордо вскинула изящную головку и, не повышая голоса, презрительно выпалила: — Вы негодяй! Подите вон! Пока я не позвала слуг.

Не один мускул не дрогнул на лице мужчины, но взгляд его мефистофельских глаз сверкнул огнём:

— Хорошо — сказал он и поднял с земли брошенную Ричардом «волчью» лапу. — Если вы откажитесь… кстати, настоятельно не советую вам этого — хирург неторопливо натянул перчатку себе на руку и продемонстрировал выпущенные стальные когти. — Так вот, если мы не договоримся… то мне придется натравить оборотня на всех вас, как бешенного пса!

Едва Доу это произнёс, как плеть обожгла его лицо, в ответ несговорчивая гордячка получила стальной пятерней по горлу…

После разговора с садовником Скарлетт вернулась в дом и поднялась по лестнице на второй этаж; пока шла по длинному коридору, чуткий слух улавливал какие-то скрипы, вздохи, свист ветра в каминных трубах — к «кряхтению» старого дома пора уж было привыкнуть. Другое дело графский кабинет — там явно кто-то был…

Вэй осторожно приоткрыла дверь и увидела сгорбленную спину какого-то человека. Вор! — это было первое, что пришло ей в голову. Домушник копался в ящиках стола. Но уже через мгновение Скарлетт поняла, что ошиблась.

— Ваша светлость?! — удивлённо узнала она мужчину.

Граф испуганно обернулся и умоляюще поднёс палец к губам:

— Я в бегах, миссис Вэй. Не выдавайте меня! — попросил он тихо и смиренно. «Старого льва» было не узнать! В глаза Скалли прежде всего бросилось то, что хозяин замка, похоже, не мылся со времени их последней встречи. Его руки были грязными, а ногти напоминали когти. На графе был замызганный плащ с чужого плеча в самодельных заплатах, из-под которого выглядывали пижамные брюки. На ногах — какие-то стоптанные штиблеты. Настоящий бродяга!

— Вы что сбежали из лечебницы? — шёпотом спросила Скалли.

— Со мной ужасно там обращались — голос графа был севший и жалостливый. С момента заключения в больницу с ним произошла разительная перемена: прежде крепко сложенный, и ещё сохранявший немало энергии и жизненной силы, граф похудел, осунулся, пожелтел, глаза стали совсем потухшими, моментами — мёртвыми. Он стал тенью себя прежнего. Речь его была тягуче замедленной:

— Мне надо забрать кое-какие вещи. Я прячусь в лесной хижине Клэр, а там ужасно холодно… Впрочем, это всё же это лучше, чем та тюрьма, громко именуемая «больницей». Умоляю вас, не выдавайте меня!

Вэй с первой секунды была настороже: где-то внутри неё постоянно звучал предостерегающий голос. И всё же она кивнула, но спросила:

— Разве вы храните тёплые вещи в ящиках стола?

Граф лишь покачал головой и вздохнул. Одновременно он щёлкнул секретным замком и вытащил из нижнего ящика блестящий пистолет, сунул его в карман плаща.

— Боже! Зачем он вам?! — снова заволновалась Вэй.

— Не бойтесь меня, — кротко ответил ей граф, — я ещё некоторое время буду под действием лекарств — меня под самое горло накачали всякими успокоительными. А пистолет, это так, на всякий случай.

Сэр Уильям устало опустился в кресло за письменным столом и блаженно улыбнулся: — Спасибо, что не подняли шум. А сейчас, может быть вы принесёте мне что-нибудь с кухни, — попросил он почти застенчиво, — я не ел почти два дня. Только умоляю, не говорите никому обо мне!

Через двадцать минут Скарлетт вернулась с куском пирога, варёными яйцами, домашним сыром и стаканом горячего чая. Всё это она забрала без спросу, а попросту говоря украла, воспользовавшись отсутствием кухарки. Но совесть её успокоилась при виде искренней радости на лице «сиятельного оборванца», который в собственном доме вынужден был прятаться от всех.

— Какое изобилие! Неужели всё это мне? — выдохнул граф, и рука американки оказалась заключенной в его большие мягкие ладони. — Да благословит вас Бог, что вы проявили сочувствие к такому законченному существу! В моей жизни немного было примеров такого бескорыстия.

Мужчина жадно набросился на еду, стал запихивать себе в рот куски и быстро с чавканьем жевать, словно никогда не учился аристократическим манерам…

* * *

…- Я вам очень признателен, миссис Вэй, — медленно проговорил Ланарк насытившись. — Скоро я уйду, здесь меня будут искать.

— Как же вы будете жить в лесу, зимой?

— Благодаря Клэр у меня есть хотя бы какая-то крыша над головой — с философским видом заметил граф. — Как символично, что последние дни я проведу в её хижине, которую много раз хотел разрушить… — Граф часто замигал, будто слёзы подступили к его глазам: — К сожалению, сделанного не исправишь. Теперь я вижу, что часто бывал несправедлив ко многим людям. Особенно горько понимать, что я причинял боль самым близким. Я хотел бы вернуть время там, где — боже мой! — будет жива Элизабет и Анна, и малышка Клэр! Увы, ничего уже не возвратишь…

Зрелище почти плачущего в раскаянии графа было столь необычным, что Вэй захотелось ущипнуть себя. Определённо, мир перевернулся.

— Ладно, — хлопнул себя по коленям Ланарк, — надо идти! Нельзя задерживаться.

Однако было видно, что ему ужасно не хочется возвращаться в холодный лес. Тем более что кабинет был не таким стылым, как другие помещения дворца благодаря деревянной обшивке стен и огню, который Вэй разожгла в камине. Отличные березовые дрова давали много тепла.

— Сперва согрейтесь как следует! — предложила Скарлетт. — Полицейские давно бы уже были здесь. Видимо, вас ищут в другом месте.

Граф что-то глухо проворчал в ответ. Его тяжелое лицо было бледным и перекошенным. — Это судьба! — произнёс он более внятно, не спуская мрачного взгляда с пламени в камине. — Так или иначе — мне на роду было это написано.

— А что потом? — шёпотом спросила Скарлетт. — Ведь всё равно вам придется когда-нибудь выйти из леса.

Граф пожал плечами.

— Вы правы… рано или поздно сюда нагрянет полиция, дом обыщут… Потом они прочешут лес. Но не в этом дело! Кого они там найдут — человека или зверя?

— Почему вы… — Скарлет не закончила вопрос.

— Почему я дошёл до жизни такой?! Хотели спросить вы. Так это отчасти надо спросить у того молодого джентльмена, который сумел так ловко распорядиться моим полным доверием к нему, что ваш покорный слуга и не заметил, как стал плясать под его дудку, словно дрессированный медведь. — Сэр Уильям начал смеяться, и смех его напоминал треск пергамента. — Вот так да! Поистине прекрасная шутка, маленький банапартик! Такой умник! И… — не договорив, граф спросил лукаво: — Ну и что? Хотите услышать, как маленький секретарь посадил в звериную клетку своего старого хозяина лорда? Нет? Напрасно! Это прелестно! Может он от рождения и плебей, но несомненно пойдёт далеко! Поездом помчится к своей цели, аэропланом полетит!