Расколотый мир - Феликс Гилман

«Ты должен будешь пройти испытание».

— Разумеется. Разумеется.

— Сэр. Мы здесь не одни, сэр.

Генерал поднялся за Дирфилдом на откос с подветренной стороны, где они устроили короткий привал. Следуя жесту Дирфилда, генерал укрылся меж замшелых камней. Дирфилд указал на долину внизу. По откосу поднимались черные муравьи...

— Подайте телескоп, мистер Дирфилд.

— Да, сэр. Сэр, я насчитал двадцать два солдата.

— Да, Дирфилд. Точно. Двадцать два солдата Линии. Без техники. Без птицелетов.

— Думаю, мы справимся, сэр. Я за наблюдал за ними. Они явно кого-то ищут. Похоже, они следовали за нами из Хантсвилля, сэр. Но они еще не знают, где мы. Если мы атакуем первыми, то справимся с ними прежде, чем они успеют применить бомбы, газ и так далее.

Обычно инстинкт Дирфилда не подводил, но как охотник он не был способен на решения более дальновидные, чем немедленное убийство.

Он не понимал, что стоит на кону, не осознавал, как велик груз ответственности на старых плечах Генерала. Рисковать они сейчас не могли...

Генерал с приятным щелчком сложил телескоп. Решение принято.

— Нет, мистер Дирфилд. Сейчас стоит быть осмотрительней. Осторожность, как говорится, прежде всего. Мы ускользнем от них. Они не знают, что мы здесь. Никто, кроме нас, не знает об этом. Нам просто немного не повезло. Они думают, что мы обычные бандиты или республиканский сброд. Скоро они забудут о нас.

* * *

Они шагали вперед во мраке и холоде, пробираясь по снегу меж сосен, колючих, словно штыки. Линейные взяли их след — это было ясно — и неуклонно приближались. Они обменялись выстрелами — скорее для вида, нежели с какими-то серьезными намерениями; бестолковые пули впивались в деревья либо исчезали во мраке. Линейные были еще далеко, но приближались. Они светились... Солдаты Генерала кутались в густые шкуры. Линейные же боролись с холодом с помощью электрических обогревателей, чьи нити накала жужжали и светились сердитым красным огнем. Это все, что Генерал мог разглядеть во тьме среди сосен. Враг подходил все ближе, и вскоре послышались едва уловимые жужжание и шипение.

Наконец Генерал подошел к краю соснового леса. Перед ним простиралась ровная лощина, усыпанная голыми плоскими камнями; укрыться негде. Там их ждал Кан-Кук. С тихим смирением — или безразличием? — Кан-Кук примкнул к их небольшому отряду. И они побежали сломя голову по голым камням, спасая себя. Топот сапог и шум сбивающегося дыханья заглушило свистом падающих бомб... А потом раздался этот ужасный грохот, и разум Генерала разнесло на куски.

Голос Генерала стихал. Ему больше не хватало дыхания, и каждое новое слово давалось все тяжелей. Лив наклонялась уже так близко, что ее ухо чуть не касалось губ старика, а голова почти лежала на его вздымающейся груди.

— ...Разлетаюсь на куски. Истекаю кровью. Снова умираю и жду, чтобы, возродиться — и снова и снова начать борьбу, как только скроются звезды и наступит утро. Каждый раз...

Его губы слабо, с трудом шевельнулись, но в итоге с них сорвался лишь тихий шорох дыхания: вздох — и затем тишина.

— Ха... Если это все, для чего требовалось заставить его открыть рот, стоило пристрелить его еще много недель назад.

— Замолчите, Кридмур. Замолчите. Скажете хоть слово — клянусь, я вас убью.

Лив долго ждала слез, но их не было. В глазах и во рту стояла сухая пепельная горечь. Она подумала, что плакать, наверное, не сможет уже никогда.

Наконец она встала. Набрала пригоршню пепла и бросила на старика. Потом еще. Две пригоршни, чтобы прикрыть лицо, третья и четвертая — на грудь. Пепел набился в его приоткрытый рот, затуманил темно-зеленые глаза и блеск полированных медалей на мундире.

Нужно было закрыть ему глаза и рот...

Она посмотрела на грозовые тучи над Западным Морем, затем опять на восток. Ни малейшего признака рассвета.

— Не Оружие, — сказала она. — Лекарство.

— Лив. Лив, развяжите меня.

Но Лив и ухом не повела. Прикрыв рот, она с чувством отвращения к самой себе принялась искать провизию в поклаже убитых линейных.

— Лив, куда вы?

— Обратно в Новый Замысел, мистер Кридмур. Искать тех, кто выжил.

— Те, кто выжил, не примут вас с распростертыми объятиями, Лив. Вы привели к ним Линию — и привели меня. Позволили умереть их Генералу. Вас осудят и повесят.

— Возможно, так все и будет.

У двоих из линейных обнаружились рюкзаки. Один рюкзак был изрешечен пулями Кридмура — Мармиона. Она подняла второй и обнаружила, что может его нести.

— Уж простите, — добавил Кридмур.

— Тогда я, наверное, отправлюсь на восток. Пересеку Крайнюю Гряду и вернусь домой. Остановлюсь кое-где, чтобы забрать своего друга Магфрида. Думаю, имеем полное право вернуться домой — никто не может нас за это винить.

Она перерезала на линейном ремень, осмотрела его карманы. Небольшой нож, кусачки, немного белого пороха и что-то тяжелое, зубчатое, при ударе рождавшее небольшое голубое пламя.

Кридмур попробовал сесть. Но, охнув от боли, повалился назад. Лив обернулась понаблюдать за ним:

— Если я вас развяжу, вы сможете ходить?

Он смотрел на нее долго и пристально. Затем кивнул:

— Смогу, но с трудом. Вы меня сильно ранили, Лив. Раны не успели исцелиться до конца, прежде чем...

Она изучала его лицо, пока он не закрыл глаза, а потом отвернулась.

У каждого линейного была при себе стальная фляга. Лив по очереди открыла каждую из них, но все они оказались пусты.

— Гора Селфа, — сказал Кридмур.

— Да.

— Гора Селфа. Так сказал старик. Он бормотал и говорил загадками, но это я расслышал ясно. Когда они настигли его, он направлялся к Горе Селфа.

— Я тоже его слышала, Кридмур. Вашим хозяевам это известно?

— Нет.

— Вы уверены?

— Будь им это известно, они послали бы меня туда, а не сюда.

— Тогда, кроме нас, об этом не знает никто на свете.

— Вполне возможно, Лив.

— Кроме Первого Племени, конечно. Это Оружие, Кридмур, — что это?

— Я не знаю, честное слово. Если бы знал — сказал бы.

У двух линейных были тяжелые металлические аппараты, которые, если нажать на медную пластину, святились тусклым красным светом и слабо нагревались. Готовить на них было нельзя, но они могли согреть в холодную ночь и не дать замерзнуть. Лив взяла один из них.

— Вы заслуживаете того, чтобы умереть здесь, Кридмур.

— Это правда.