Верховный маг империи - Диана Удовиченко

Храм Ат-таны находился сразу за Кольцевой дорогой, неподалеку от улицы Благородства. Богатые дворянки часто посещали обитель богини материнства и приносили щедрые пожертвования. Поэтому храм не бедствовал. Это было заметно даже по его внешней отделке. Высокое здание из лимонно-желтого камня украшали многочисленные венки из ветвей вечнозеленых деревьев, перевитых кружевами, полосами эмиратской парчи и шелковыми лентами. С высокого карниза свешивались изящные позолоченные колокольчики, отвечавшие на дуновение ветерка мелодичным звоном. Поддерживающие портик мраморные колонны были инкрустированы бирюзой. В просторном храмовом дворе росли яблоневые деревья, под которыми располагались уютные, накрытые бархатными пледами, скамьи. На клумбах под стенами здания радовали глаз ранние весенние цветы. Но все это благолепие почему-то казалось мне фальшивым, вызывало неприязнь.

Сегодня здесь, казалось, собрался весь Виндор. Евлалия достойно подготовилась к визиту императрицы. Путь от ворот до входа в храм был застелен затканной золотом ковровой дорожкой, по обе стороны которой стояли придворные. Здесь же были специально приглашенные Дарианной дядя Ге, мастер Триммлер и Лютый. Я обратил внимание, что вельможи постарались встать как можно дальше от Ома. Императрица отменила закон о бастардах и ублюдках, но даже она ничего не сумела бы поделать с предрассудками, глубоко укоренившимися в сознании людей. Когда бы Лютый ни появился при дворе – вокруг него тут же образовывалась пустота. Придворные избегали его, словно прокаженного. Пожалуй, они были не прочь и высказаться, но боялись рисковать. С тех пор как Ом вызвал на дуэль некого графа Сллейна, оскорбительно высказавшегося о его происхождении, и благополучно продырявил его мечом, остальные аристократы предпочитали демонстрировать свое презрение молча.

Дрианн с Лиллой вежливо отказались от участия в церемонии, объяснив, что адепты Исдес не могут молиться другим богам. Чуть поодаль расположились самые богатые и знатные торговцы. Народ попроще толокся вокруг ограды. Имперские гвардейцы проложили в толпе коридор, достаточно широкий для проезда кареты, и, встав в цепочку, образовали живой заслон, удерживая любопытных горожан. Дворцовые маги накрыли этот участок сильным щитом, дабы обезопасить ее величество. Императорский кортеж, провожаемый приветственными криками, въехал в ворота. Слуга распахнул дверцу, я выбрался, подал руку Дарианне. Девушка ступила на ковровую дорожку и медленно, кивая кланяющимся подданным, двинулась к храму. Следом шли мы с Копылом, за нами, как две складывающиеся пополам змеи, потянулись шеренги придворных. Во мне все нарастало ощущение беспокойства, неправильности происходящего. Я никак не мог объяснить это чувство, поэтому просто был настороже.

Первый ритуал поклонения Ат-тане, уже в статусе Верховной богини, совершался для императрицы и ее приближенных. Потом поклониться божеству могли мелкие дворяне, ученые и торговцы. Простому народу надо было ждать в многочасовой очереди. Но это обстоятельство не смущало горожан: погодка на улице стояла теплая, солнечная, а после отъезда ее величества народу было обещано гулянье в честь Ат-таны. С дармовыми напитками, между прочим. Так что мирно настроенные обыватели расходиться не спешили, глазели из-за ворот на пышно убранный храм, обсуждали прибывших важных персон и по знаку гвардейцев периодически вопили: «Да здравствует ее величество!»

На пороге нас встречала Евлалия в богатом ритуальном одеянии из красной эмиратской парчи. На голове Верховной жрицы красовалась золотая диадема, выполненная в виде переплетенных яблоневых ветвей. Когда Дарианна занесла ногу над первой ступенькой, кто-то крикнул из-за ограды: – Убийца! – Этот полный ненависти вопль ударил в спину и заметался в толпе, повторяемый разными голосами: – Убийца! Убийца! – Дежурившие на улице имперские псы и шпионы тайной канцелярии ввинтились в людские волны в поисках возмутителей спокойствия. Выкрики прекратились, сменившись болезненными стонами и женским плачем. На лице Дарианны по прежнему сияла доброжелательная улыбка, только теперь она выглядела неестественной, будто приклеенной. Я подобрался в ожидании чего-то очень плохого, о чем просто вопила моя интуиция.

Мы вошли в храм, наполненный яблочным ароматом, тянущимся из курильниц. Святилище Ат-таны превосходило великолепием все городские храмы. Стены были инкрустированы горным хрусталем и самоцветами. Крупные, с блюдце величиной, камни, обработанные алмазной огранкой, сияли, преломляя свет вечных свечей и окрашивая ритуальный зал многоцветными бликами. В центре возвышалась статуя Ат-таны – высокая, статная женщина с добрым красивым лицом держала на руках младенца. В полукруглой нише позади утопающего в цветах постамента расположились молодые жрицы с арфами, наигрывавшие нежную мелодию. Евлалия дала знак – и ритуал начался.

Ощущение беды усиливалось и раздирало мое сознание. Только теперь к предчувствиям прибавилась и физическая дурнота. Меня потряхивало, словно в лихорадке, болела голова, а в душе поселилось чувство тягучего безысходного ужаса. Ни сладкоголосое пение, ни молоденькие жрицы в легких платьях, закружившиеся вокруг статуи, ни торжественная молитва, которую нараспев читала Евлалия, не могли усыпить во мне тревогу. Я прекрасно помнил, что такие ощущения охватывали меня при близости сущностей бездны. Да что там близость: храм просто смердел бездной! Я погрузился в астрал и огляделся. Так и есть – багровый туман клубился так густо, что из-за него трудно было рассмотреть фигуры молящихся. Вернувшись в свое тело, я осторожно, стараясь остаться незамеченным, отошел от статуи. Что здесь происходит? Взгляд упал на стоявшие вдоль стен деревья в огромных горшках. Их ветви сгибались под тяжестью по-осеннему спелых яблок… Яблоки – символ богини плодородия. Плоды… яблоки… яблоки в храме… яблоки в доме Вериллия… Крохотный фрагмент мозаики со щелчком встал на место. Я отыскал среди придворных Лютого и прошептал ему на ухо:

– Выводи Дарианну, дядю, всех… осторожно! Пусть уходят как можно дальше. И скажи Копылу, пусть разгоняет народ.

Не задавая лишних вопросов, Ом кивнул и принялся пробираться к императрице. Я знал: брат сделает все возможное, чтобы обезопасить людей. Поискав вход в хозяйственные помещения и не найдя его, я плюнул и прошел прямо сквозь стену: времени на условности не было. Оказавшись в широком коридоре, снова вышел в астрал. Здесь тоже висел багровый туман. Я двинулся по коридору, заглядывая во все двери, но ничего подозрительного не обнаружил. Периодически выходил в астрал, убеждаясь, что иду в правильном направлении: кровавая дымка становилась все насыщеннее. Коридор закончился, я уперся в стену. По моим расчетам ничего кроме улицы за ней быть не могло. А вот под ногами багровая аура сгустилась настолько, что казалась монолитной. Я улегся на холодный камень: какая разница, проходить через стены или через пол? Вскоре глазам предстало подвальное помещение, в которое я и обрушился с потолка. Просторная комната была абсолютно темной, но способности изначальных позволяли видеть ее так, словно бы вокруг сияли маленькие солнца. Впрочем, смотреть там было не на что: пустой каменный мешок. Астральное обследование показало: туман приобрел какую-то тягучесть, его концентрация была так высока, что у одной из стен багрец плавно перетекал в черноту. Туда я и шагнул.