Источник - Брайан Ламли

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, что могло убить их. Во всяком случае, чтобы вы высказали свои соображения по этому поводу. Густав, войди вместе с ним.

Пока те находились в комнате, майор рассказал Лучову все, что ему удалось выяснить. Было бы невозможно работать, если бы директор начал бегать и самостоятельно вынюхивать. Лучше было с самого начала ввести его в курс дела. К тому времени как он закончил, из комнаты вышли Литве и Агурский. Литве был по-прежнему страшно бледен, а Агурский вел себя как ни в чем не бывало.

— Есть какие-нибудь соображения? — спросил его майор.

Тот покачал головой, отводя взгляд в сторону.

— Что-то ужасно сильное. Невероятно сильное. Конечно, зверь.

— Зверь? — пробормотал Лучов. Агурский взглянул на него.

— Образно говоря — да. Какой-то человек-зверь. Убийца. Но, как я сказал, это очень крупный и очень сильный человек.

Майор спросил:

— А следы зубов на черепе Роборова?

— Нет, — отрицательно покачал головой Агурский. — Череп его был размозжен каким-то молотом или чем-то очень на это похожим. Да, чем-то похожим на молоток с узким бойком. Но удары нанесены с огромной силой.

Припомнив бред, который нес Савинков, майор сердито бросил:

— Но у меня есть экстрасенс, Павел Савинков, который утверждает, будто бы он “видел” убийцу. И он говорит, что это было нечто кошмарное.

Агурский, который начал было отворачиваться, вновь медленно повернулся к майору.

— Вы говорите, что он видел, как это произошло?

— Да, мысленно.

— Ага! — понимающе покивал Агурский. Потом он улыбнулся и пожал плечами, как бы извиняясь. — Знаете, майор, моя наука имеет дело только с физическими доказательствами. Метафизика — это не моя епархия. Я вам еще буду нужен? А то, знаете ли, у меня так много дел, что я...

— — Пока только одно, — сказал майор. — Будьте добры, скажите, пожалуйста, а что вы сделали с трупом мертвого существа из контейнера?

— Что я сделал? Я сфотографировал его, исследовал, произведя вскрытие, и, наконец, уничтожил его — сжег.

— Сжег?

Агурский опять пожал плечами.

— Конечно. В конце концов, оно было из-за Врат. Получить какие-то данные было уже невозможно, а... когда имеешь дело с такими вещами, лучше не рисковать. Вы согласны со мной?

Лучов положил ему руку на плечо.

— Конечно, Василий, все правильно. Большое тебе спасибо.

— Если вы нам понадобитесь, — крикнул вслед ему майор, — я вас извещу. Будем надеяться, что этого не произойдет. — Лучову же он сказал:

— Господи, в его присутствии у меня мурашки по коже бегают.

— У меня мурашки по коже бегают, где бы я здесь ни находился, — пробормотал Лучов.

Не успел уйти Агурский, как появился Савинков с оперативниками КГБ. Все они проходили курс криминалистики, и поскольку дело выглядело как обычное убийство...

Майор окинул их недовольным взглядом. Они выглядели потрепанными, небритыми. Он кратко проинструктировал их, сообщив о случившемся. Они прошли в комнату Роборова. За это время куда-то исчез Савинков, видимо, решив улизнуть, пока майор не поручил ему еще какую-нибудь работу.

Однако, когда майор с Лучовым возвращались на верхний уровень, вновь показался телепат. Он спотыкался, рыдал, был совершенно не в себе.

— Майор... помогите! Я... О Господи! Майор налетел на него, вскричав:

— Что еще, Павел?

— Лео! — прошептал тот.

— Лео Гренцель? Пеленгатор? Что такое с Лео?

— Я все думал, почему он не уловил присутствия кого-то постороннего, — бормотал Савинков, — поэтому пошел к нему. Дверь была... Она стоит распахнутая настежь. Я вошел туда и... и...

Майор и Лучов переглянулись. Теперь у обоих было одинаковое выражение лица: потрясение, недоверие, ужас! Савинков, безусловно, рассуждал правильно: Гренцель, если бы он был жив и здоров, давным-давно появился бы на месте происшествия.

Оставив Савинкова, прислонившегося к стене и рыдающего, майор и Лучов побежали по коридору. Майор крикнул, оглянувшись:

— Только не поднимай тревогу, Павел! Если еще раз включатся сирены, весь Проект разбежится!

В комнате Гренцеля разыгралась та же история. Шея у него была сломана и выглядела так, будто кто-то прокусил ее прямо до спинного мозга. У мертвого черты лица, казалось, стали еще более острыми, а огромные выпученные глаза приобрели еще более глубокий серый оттенок.

"Что же видели глаза этого экстрасенса, когда он умирал?” — задумался майор. Потом он заставил свой кадык встать на место и неверным шагом вышел из комнаты, поскольку больше не мог слушать, как Лучова рвет в туалете Гренцеля.

* * *

Сад Обитателя выглядел просто чудесно. Он был расположен в небольшой долине, которая лежала на западе позади горного хребта. По протяженности сад был площадью не более трех акров, так что задняя его граница была образована последним гребнем седловины, а передняя находилась там, где ровная площадка начинала клониться вниз, к громоздившимся неподалеку утесам. Там была построена невысокая стена, чтобы люди не подходили слишком близко к опасному месту. Между этими границами были разбросаны небольшие поля, огороды, теплицы и маленькие пруды с чистой водой. Один пруд был подернут радужной ряской, а некоторые кипели пузырьками, которые были вызваны подземной термальной активностью; собственно, это были горячие источники.

Поскольку влаги было в достатке, растительность здесь разрослась обильно, хотя лишь только несколько ее видов отличались от известных на Земле. Многие эти цветы, кусты и деревья вполне могли бы оказаться в любом английском саду. Мать Гарри-младшего занималась ими, когда у нее появлялось желание. Но обычно за садом ухаживали Странники, которые выполняли и все остальные работы.

Дом Гарри-младшего, выстроенный в стиле бунгало и расположенный в центре сада, был сложен из белого камня, подведен под крышу из красной черепицы и выходил фронтальными окнами на обширное зеркало источника, время от времени попыхивавшего клубами пара. В этом постоянно теплом бассейне Гарри-младший мылся и купался. Его Странники (которые, собственно говоря, давно перестали быть Странниками, поскольку жили здесь постоянно) селились в похожих по конструкции каменных домах по боковым сторонам седловины, там, где кончалась горизонтальная площадка и начинались утесы. Все эти дома имели систему центрального отопления, снабжавшуюся по пластиковым трубам горячей водой из глубокой бурлящей скважины. В них были также стеклянные окна и иные роскошества, неизвестные здесь до появления хозяина.

Обитатель (как настойчиво предпочитали называть его здешние обитатели) выстроил теплицы, в которых в изобилии росли овощи. Урожаи, при наличии полива и подогрева, здесь собирали поразительные. Удалось ему справиться и с проблемой длинных, холодных и мрачных ночей. Те виды растений, которые смогли со временем к ним адаптироваться, адаптировались, а остальные получали искусственное освещение. На ручье была поставлена турбина с генераторами, от которых, в свою очередь, питались ультрафиолетовые лампы в теплицах и обычные лампочки в жилых домах!