Воплощение снов - Надежда Федотова

— Нет, покажи! Ты сказал — любой каприз, так изволь держать слово!

— У вас нет жалости, госпожа Д'Элтар…

Клиффорд выпрямился, бросил на хихикающую девушку прощальный взгляд приговоренного к смерти — и исполнил. Кассандра, держась за живот, покатилась со смеху. Надменный герцог эль Виатор, по ее мнению, удавался лицедею лучше всех прочих. Ну до чего же забавный этот Клифф Вэдсуорт! «Это, наверное, Миранда тогда его с толку сбила, — для себя решила она. — Сама змея змеей, и другим дурит головы…» Девушка посмотрела в сияющее широкой улыбкой веснушчатое лицо напротив и, тряхнув кудрями, протянула Клиффорду открытую ладонь:

— Так и быть, больше не буду на тебя сердиться!

— Слово дано, слово принято, — молодой человек хлопнул по ее ладони своей и обвел взглядом тихую площадь. — Скорей бы послезавтра… Матушка обещала закатить по поводу моего возвращения праздник на всю долину, и после годового поста я, кажется, быка готов проглотить!

— А я двух, — мечтательно согласилась Кассандра. Поесть она всегда любила, а кормили в школьной столовой в лучшем случае досыта и о вкусе приготовляемых блюд не особенно-то заботились. Кадетам, вечно голодным как волки, конечно, годилось и это, но мало кто из них не мечтал о домашней стряпне. Первые месяцы в Даккарае Кассандре постоянно снилась еда — щедро политая растопленным маслом картофельная запеканка, сочные, с аппетитной корочкой отбивные, ее любимый сливочный суп с креветками, золотистые тартинки с персиками в сладком желе — и она частенько просыпалась под звуки своего бунтующего желудка, готовая душу продать за хороший кусок мясного пирога. Со временем это прошло, не без помощи Орнеллы, которая даже в Даккарае ухитрялась каким-то непостижимым образом раздобыть фунт-другой каких-нибудь сладостей, но помянутый Клиффордом «праздник на всю долину» живо воскресил в памяти Кассандры роскошные званые ужины в доме Д'Элтаров, и девушка с трудом удержалась, чтобы не облизнуться. — Ох, Клифф! Умоляю, не говори мне сейчас про еду, не то я пущу слюни, как эта твоя тетушка… ну, та, со вставной челюстью…

— А, тетя Жессамина, наш милый семейный бульдог!.. — прикрыв веки, ностальгически протянул кадет Вэдсуорт. И заметив, как на губах девушки задрожала улыбка, недовольно наморщил нос. — Между прочим, тут нет ничего смешного. Послезавтра мне как любимому племяннику предстоит весь день смиренно сносить ее поцелуи. Тетушка милейшая старушка, право слово, но…

Он картинно закатил глаза, и Кассандра прыснула в кулак. Рассказы Клиффорда о его многочисленной родне всегда заставляли ее хохотать в голос. Она не сомневалась, что всё это были степенные, достойные люди, но Клифф так смешно о них рассказывал, что удержаться на грани приличий было невозможно.

Круглые часы под крышей главного корпуса начали бить. Кассандра подняла голову: надо же, уже семь! Как быстро наступил вечер!

— Пойдем, — проследив за ее взглядом, сказал Вэдсуорт и поднялся на ноги. — До послезавтра еще дожить надо, так что не стоит пренебрегать ужином. Но если нам опять подадут селедку, я взвою!

Кадет Д'Элтар, фыркнув, поднялась следом.

— О да, — сказала она, — Орнелла говорит почти то же самое… Клифф, а что, твой кузен Тьюли правда такой огромный, что не влезает в экипаж?

— Истинная правда, — заверил тот. — Но я слышал, он подумывает купить телегу и натянуть поверху тент…

В столовой было шумно. Дежурные уже кончили разносить миски и кружки, но за еду никто не спешил приниматься. Проклинаемая всеми жареная селедка остывала в лужицах зеленоватого масла, следом за ней остывал и жиденький кофе, а кадеты, не обращая на это внимания, ерзали на лавках, вертя головами и болтая без умолку. Пусть уезжали они только послезавтра, но сегодня так или иначе был последний учебный день, и у них словно открылось второе дыхание. Кадеты второго и частью — третьего курсов, все в предвкушении веселья грядущей ночи, то и дело склонялись головами друг к другу и понижали голос, с опаской косясь на преподавательский стол; первокурсники, которым приглашение на пирушку не светило, и выпускники, вынужденные соблюдать трезвость вплоть до торжественного присвоения им офицерского чина, прислушивались к возбужденному шепоту и сгорали от зависти, а мастера снисходительно переглядывались между собой, делая вид, что заняты исключительно ужином. Все они тоже когда-то были кадетами…

Недлинный стол у самой стены, закрепленный за обитательницами женской казармы, среди общего бедлама казался сейчас островком чинного спокойствия — девушки, склонившись над своими мисками, с отсутствующим видом ковыряли вилками рыбу и упоенно предавались мечтам. Большинство из них прибыли в Даккарай по велению сердца и мундир носили с гордостью, но… как же все-таки прекрасно будет на целое лето от него избавиться! Никакой больше колючей коричневой шерсти — только яркий ситец, муслин и шелк; никаких грубых ботинок, из самой изящной ножки делающих копыто — только легкие мягкие туфельки, кокетливо выглядывающие из-под пышного подола платья; никаких кос, никаких книг, никакого хождения строем!.. О, скорей бы вернуться домой!..

Орнелла, покосившись на размеренно жующую Кайю, сморщила нос:

— Брось ты эту гадость! Весь аппетит перебьешь.

— Почему — гадость? — пожала плечами та. — Рыба как рыба… И к чему мне аппетит на ночь глядя?

Герцогиня хитро прищурилась и, навалившись грудью на стол, поманила к себе подруг. Все четверо, заинтригованные, придвинулись ближе.

— Пс-с-т! — прошептала Орнелла. — К демонам эту селедку! После отбоя у нас будет кое-что получше…

— Пряники?

— Боги-хранители, Кэсс! Мы же, в конце-то концов, целый год от зари до зари оттрубили!.. Я хочу отпраздновать это как следует!

Кассандра улыбнулась, глядя в ее раскрасневшееся лицо. И вспомнив упоминание Клиффорда о незадачливом кадете Декстере, чья доля вина, предназначенная в общий котел, досталась глазастому капитану, вздернула брови:

— Только не говори, что у тебя под матрасом припрятана пара бутылок игристого!

— Не скажу, — согласилась кадет эль Тэйтана. — Какое там, когда эти выпивохи скупили всё подчистую?..

Она повела плечом в сторону гомонящих юнцов и тут же, забыв о них, удовлетворенно сощурилась. Игристое не игристое, а кувшинчик ежевичного ликера, вместе с коробкой шоколада и запиской, полной многословных благодарностей «за нелегкий труд» и «науку», уже ждал капитана Рид в ее флигеле. И герцогиня не сомневалась, что куратор еще до полуночи успеет оценить все это по достоинству — а значит, с обходом казармы нынешней ночью слишком усердствовать не станет.

— К чему нам вино? — сказала Орнелла. — Мы, слава богам, не мужчины, которым жизни нет без того, чтоб не плеснуть за воротник! И забудь про пряники, Кэсс — медовым пирожным со сливками они даже в подметки не годятся.

Кассандра и Сельвия, округлив глаза, благоговейно хором выдохнули: «О-о!», а Кайя, все же отодвинув миску с недоеденной селедкой, насмешливо качнула головой.