Прими свою тень - Оксана Демченко

– Феномен Черных Клыков жил своей жизнью много веков. И прожил бы еще столько же. Директор, вы молоды, по меркам айри, у вас впереди минимум пять веков. Что вынудило вас критически ускорить этот контакт? Давайте я рискну заподозрить: вы хотели получить единоличное право на славу.

Ялитэ поморщился. Слова звучали примитивно. Объясняться с волвеками, плохо понимающими мотивировки мира людей и айри, тяжело. Не славы, само собой. Не так все просто… Но кто сказал, что его пост директора – незыблемое и постоянное место? Тот же Тиэрто может претендовать. А лет через сто – и Тимрэ, энергичный выскочка и любимчик Риана.

– Его главное слово иное, не амбиции и не власть, – тихо шепнул вожак. – Ревность, очень редкая в мире волвеков. В эмоспектре тон ревности заметен сразу, при зарождении, мы принимаем меры еще в раннем детстве, обнаружив такую тяжкую беду… Вы поставили меня перед трудным выбором, ан-моэ Ялитэ. Мне вы неприятны, Риан вас с высокой вероятностью… накажет. Он айри, и это его право, но я отвечаю за Сати и Лорану.

Длинная фраза вынудила вожака отдыхать. Снова повторился ритуал с питьем и вытиранием пота. Ялитэ смотрел на происходящее с растущим недоумением. Ревность… может, она и есть в душе. Сам признавал ее наличие вслух, перед той же Лораной. Но это его личное дело! Двойные стандарты характерны для любой расы. Сперва громогласно заявить о невмешательстве в закрытое поле, а потом копаться там без зазрения совести. И вытаскивать на всеобщее обозрение чужие проблемы и цинично их препарировать.

– Я поговорю с Рианом, – решил вожак. – Вас на время изолируют без иных последствий. Но прежде вы пройдете курс терапии на Хьёртте. Тайя займется вами лично. Идите.

– Принудительно? – возмутился Ялитэ.

– Вы спросили Сати или Лорану, согласны ли они участвовать в опыте? – жестко уточнила Тайя.

Ответ был очевиден – на сей раз для обеих сторон. Директор кривовато усмехнулся. Глянул на Тайю. Загадка принудительной терапии давила. Женщина встала, передала напиток и полотенце Йяллу, молчавшему в течение всего разговора, и указала рукой на дверь:

– Идемте. Я все объясню. – Тайя неприятно усмехнулась. – Это совсем не больно.

Описание терапии оказалось тем самым набором слов, не имеющим смысла, то есть проектом, понятным только обладателям стайной логики. Принудительно лишить аналитических способностей, перевести в режим ускоренного впитывания эмоций и разместить в пассивном состоянии сначала в яслях, затем в детском саду, потом на площадке для игр подростков. «С целью компенсации трагического для рода айри отсутствия детства…» Как будто бессмысленный возраст нечленораздельного лепета имеет значение в процессе развития личности! Взрослой личности.

– Лорри дала бы вам все это, – грустно добавила Тайя, завершив пояснения и осознав их бессмысленность. – Радость познания живого мира, бескорыстное любопытство, принятие тепла и заботы, осознание потребности отдавать взамен и делиться… Способность не оценивать мир хотя бы иногда, а просто наслаждаться его совершенством. Вы чудовищно однобоко развиты. Это уродство, с точки зрения стаи, но мы миримся с чужими особенностями, пока они не нарушают пределов нашей территории во всех смыслах: пространственном, этическом, личностном. Вы глубоко и бесцеремонно вторглись в наше закрытое поле. И покинете его несколько… измененным. Счастья я вам не обещаю, но повод для размышлений будет. Может статься, однажды вы взвесите на ваших странных внутренних весах свою ревность и наше сотрудничество. Хотя бы осознаете их различность, раскроете глаза. В стае говорят: ревность ослепляет. Вы, директор, чудовищно и окончательно слепы, это беда, неустранимая без внешней помощи.

Ялитэ все сильнее злился, воспринимая произносимые участливым тоном слова как тонкую насмешку. Еще бы! Молчаливым каменным чудищем дышал в левое ухо Рик Горр. Справа сопел еще более злобно его близнец Рив. Поди отличи их! Разве по тону кожи: Рив только что выбрался из медблока, еще бледен и нездоров. Не настолько, впрочем, чтобы дать хоть малый повод спорить с женой вожака. Директора привели в ясли, как и обещали. Усадили в удобное глубокое кресло. Тайя несколькими касаниями дара опытной снави отключила основную часть мозга до примитивных реакций и усилила способности приятия внешних ощущений. Айри бессмысленно завозился, зевнул, почмокал губами – и заснул.

– Не стоит он второго шанса, – мрачно выговорил Рик. – Др-рянь. Я ему цветы рвал, в лапу пихал. Вазу нашел красивую… Такой девушке жизнь ломать!

– Заинтересованный комментарий, – усмехнулась Тайя. – Идем. Все айри сошли с ума. Теперь Тиэрто и Витто хором требуют немедленных действий. Даур с ними согласен, хотя в нынешнем состоянии Сати что-либо обсуждать – попросту неуместно, как снавь говорю!

Женщина безнадежно махнула рукой и заспешила назад, в гостиную. Там уже сидели оба упомянутые айри, а объемная проекция Риана вышагивала по залу на далеком Релате. Йялл безмятежно щурился, Сати сидела рядом и надеялась на могущество брата. Гладила хчелу – в ее лечебные свойства девочка робко и смутно, но верила. Тайя заняла свободное кресло. Ринк, старший из братьев Горр, сутулился на диване и мрачно рассматривал ладони: явно желал участвовать в удушении врага… Вирья крутилась рядом, шипела и толкала брата в бок. Гиркс Пятый бродил по комнате и знакомился со всеми по очереди.

– Семья Горр, приветствую дома и в здравии, – улыбнулась Тайя. – Риан, хоть ты скажи: зачем спешить? Уже наворотили многовато, самое время неторопливо разобраться в произошедшем.

– Лорри сама не вернется, – резко бросил старый айри. – Я слушал Сати, она молодец, подробно и грамотно описала ощущения во время эксперимента, не паниковала и не жалела себя. Честно вспоминала, позволила Фэру снимать дополнительные данные… Мы все едины во мнении: речь идет о частично принудительном выходе из себя. Лорри изъяли, полагая такой процесс нормальным для разумных. Может статься, направленный в нашу систему объект всего лишь маркер зоны финиша, выхода в материальный план. Так или иначе, затея Ялитэ частично реализована: Лорри не здесь. Вернуть обратно и совместить с материальным планом сознание, не имеющее опыта в духовной практике стаи, без внешней помощи невозможно.

Тайя нагнулась и погладила Гиркса, не желая соглашаться и не имея оснований спорить: сама знала ответ. Осторожно глянула на учителя, надеясь на неполноту и неточность собранных данных. Риан покачал головой. Общее сознание присутствующих в комнате было с ним солидарно.

– То есть у нас нет выбора…

– Я не стану этого делать, – замотала головой Сати.

– Хчелка, «этого» – и не надо, – бодро рявкнул Рик. – Все будет иначе. Я сам выберусь из тела. Ты меня рекомендуешь, я найду Лорри и верну.

– Ты тоже пропадешь, – всхлипнула Сати, сминая спину хчелы.

– Нет. Я – часть системы универсальных многоплановых координат, которую умеет строить семья Горр. Как мы теперь думаем, – осторожно начал Рик, покосившись на Тиэрто, – гасящий сознание феномен в долине Черных Клыков – координатная метка. Мы, Горры, были там, оберегали айри Йенхо. Может статься, нас помнят, это тоже ценно. Я пойду, а семья вытащит обратно меня и Лорри. Все просто. Не факт, что быстро, но мы вернемся. И учти вот что: в любом случае, самом худшем, Лорри там нельзя оставлять одну.