Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

С этими словами Дарр зло усмехнулся, развернулся и зашагал в свой кабинет. Врубель стоял у лифта, думая, что только что разговаривал с одним из самых странных людей, которых он когда-либо встречал.

Спустя несколько недель, 25 января 1988 года, Врубель поднимался по ступенькам ресторана Smith & Wollensky, чтобы принять участие в первом для него ежеквартальном ужине отдела прямых инвестиций. Погода была отвратительная, и Врубель вымок до нитки. Когда он вошел в банкетный зал на втором этаже, увидел в глубине помещения Дарра, который сидел у барной стойки. Тот выглядел рассерженным.

К этому моменту Врубель был уже по горло сыт странностями Prudential-Bache и отдела прямых инвестиций. Он был одним из немногих руководителей в подразделении, который сделал карьеру не в Prudential-Bache и не у одного из ее главных партнеров. Он разбирался в работе с товариществами. Он знал, что представляет собой Уолл-стрит. Но дело было даже не в этом.

Другие менеджеры по маркетингу в регионах уже предупреждали его, что в подразделении следует быть осмотрительным. Если что-то пойдет не так, Дарр и его приспешники непременно постараются найти этому оправдание. Они искали любой повод продемонстрировать свою власть, и их нимало не заботило качество товариществ. Все, чего хотели высшие руководители отдела прямых инвестиций, — это чтобы продажи товариществ продолжали расти. Еще один знакомый сказал Врубелю, что его трения с высшим руководством подразделения могут быть вызваны тем, что он еврей. Его предупреждали, что в отделе прямых инвестиций процветает антисемитизм. Безусловно, все это не могло внушить Врубелю любовь к начальству.

Пока Врубель снимал пальто и складывал зонтик, Дарр сделал ему знак подойти. Это был их первый разговор после собеседования при приеме на работу. Когда Врубель подошел и поздоровался, Дарр бросил на него злобный взгляд.

«У меня с вами серьезная проблема», — сказал Дарр.

«Ну вот, опять двадцать пять», — подумал Врубель.

«И что это за проблема?» — спросил он.

«Я просил вас сбрить бороду. Но она на прежнем месте».

Снова борода. Это было просто нелепо.

«Джим, вы не просили меня сбрить бороду. После собеседования вы сказали мне: «Симпатичная бородка». Разве вы не помните?»

«Да, но я велел Бэррону Клэнси передать вам, чтобы вы сбрили бороду. Он не говорил вам это?»

Врубель не хотел ставить в неловкое положение Клэнси. Но тот не передавал ему подобных распоряжений. Он лишь сказал, что Дарр не любит бородатых. Несколько дней спустя Врубель узнал, что Дарр никогда не обращался к Клэнси с подобной просьбой.

«Нет, он мне ничего не говорил».

Дарр взял свой стакан и искоса посмотрел на Врубеля.

«А что, если я скажу вам прямо сейчас: сбрейте бороду или вы уволены? Что вы мне ответите?»

Поскольку вопрос о бороде поднимался уже не впервые, Врубель не полез за словом в карман.

«Я бы сказал, что вам придется потерпеть еще три месяца, — ответил Врубель. — Они нужны мне, чтобы встретиться с брокерами и управляющими филиалов и дать им понять, что я собой представляю. Они привыкли к другому сотруднику. Я для них новый человек. Возможно, они не запомнят, как меня зовут. Но они запомнят меня как человека с бородой».

«Отличный ответ, — проворчал Дарр и усмехнулся. — Черт с вами, можете оставить бороду».

Наконец все заняли свои места за столиками и принялись за ужин. Официанты ходили по залу, подавая вино и наполняя бокалы. Беседа шла под их легкое позвякивание. Дарр встал и постучал ножом по бокалу.

«Рад вас приветствовать на первом квартальном совещании 1988 года, — сказал он с улыбкой. — Поскольку у нас появился новый региональный координатор и мы до сих пор не слышали, как он говорит, думаю, надо дать нашему еврейскому другу возможность произнести молитву благодарения перед трапезой».

Раздались смешки, и все присутствующие посмотрели на Врубеля. Тот был взбешен и оскорблен. За все время работы на Уолл-стрит он никогда не сталкивался с такими гадкими выходками. В другое время при других обстоятельствах он бы уволился в ту же минуту. Но ему нужно было содержать семью. И он решил проглотить обиду и встал, держа в руке бокал вина.

«Дорогой Господь, — сказал Врубель, — полагаю, сегодня вечером ты можешь найти более достойные дела, чем уделять внимание людям вроде нас».

Руководители отдела прямых инвестиций расхохотались и зааплодировали. Врубель опустился на место. Стараясь не показывать свою ненависть, он с улыбкой посмотрел на Дарра.

Это место оказалось куда хуже, чем он мог вообразить.

На следующий день его ждала новая неприятность. В половине восьмого утра руководители отдела прямых инвестиций собрались в большом зале, чтобы ознакомиться с планами работы с товариществами на будущее. Собрание началось в отсутствие Дарра, который опоздал, и вступительную речь произнес Пол Проскиа, который был никудышным оратором.

Примерно спустя полчаса после начала собрания явился Дарр и сменил Проскиа. Прежде чем приступить к анализу отчетов за текущий год, он пожелал сказать несколько слов о тех, кого повысили в должности, и о новичках.

«Я хотел бы представить вам нашего нового регионального координатора столичного региона. Он пришел к нам из компании Drexel Burnham, где выполнял аналогичные функции. Дэвид Врубель».

Дарр поднял глаза и кивнул в сторону Врубеля:

«Дэвид, вы не могли бы встать?»

Врубель встал и обвел глазами собравшихся.

«Большое спасибо, Джим, — сказал он. — Я очень рад, что оказался здесь, в лучшей фирме по прямым инвестициям на Уолл-стрит. Передо мной стоит непростая задача, и я с нетерпением ожидаю возможности узнать всех вас поближе».

Садясь, Врубель заметил, что в зале воцарилась мертвая тишина. Так птицы в джунглях трепещут от ужаса при появлении льва. Дарр стоял перед собравшимися и смотрел на него в упор, явно намереваясь преподнести ему весьма жестокий урок.

«Кто дал вам право говорить?» — резко произнес он.

Врубель пробормотал извинения. Он начал усваивать правила игры во владениях Дарра. Никто не смеет открыть рот, пока Дарр не попросит его об этом. Больше Врубель не повторит этой ошибки.

Позднее на том же собрании ему вновь захотелось заговорить вне очереди. Дарр рассказывал о своем новом детище, непревзойденном товариществе, которое будет скупать подешевевшую недвижимость по бросовым ценам. Эта идея свела вместе трех главных партнеров: Related Companies, A. G. Spanos и Fogelman Properties. Эти три компании уже продали несколько сделок с помощью отдела прямых инвестиций, и по большей части они оказались неудачными.

Слушая, Врубель понял, что проект Дарра напоминает тот, что уже осуществила Drexel. Одним из главных партнеров сделки была компания Lincoln Properties, которая в то время имела отличную репутацию. Но, несмотря на все это, сделка Drexel не дала ожидаемых результатов. Lincoln не сумела найти достаточное количество качественной недвижимости по выгодным ценам и не желала скупать скверную недвижимость только ради того, чтобы получить комиссионные. Деньги инвесторов, вложенные в товарищества, лежали без движения. А это первый признак дела, которое не следовало затевать.