Будет ли революция в России? - Алексей Кунгуров

То же самое относится и к государству. Сегодня государство является каркасом локального человеческого общества. Общества существуют в различных условиях, цели ими преследуемые, так же различаются, потому и государственные системы имеют в своей конструкции значительные отличия. Если государство сегодня используется как инструмент насилия одних людей над другими, то надо не уничтожать государство, а ставить перед ним другие задачи. В конце концов, кто сказал, что государство сегодня используется строго по назначению? Надо так модернизировать государство, чтобы оно стало инструментом людей в деле усовершенствования общества. Для этого вовсе не следует отказываться от насилия, но надо поставить насилие на службу людям, а не скотам в человеческом обличье. Путь прогресса лежит не через диктатуру пролетариата, о чем без умолку трещат коммунистические фанатики, а через установление диктатуры людей над быдлом. Общество может двигаться вперед, в том числе и от сильного пинка под зад. Главное, чтобы пинок был сделан в верном направлении.

Кстати, очень бы хотелось спросить товарищей коммунистов, над кем они собираются установить диктатуру пролетариата в контексте того, что под пролетариатом они сегодня подразумевают не промышленных рабочих, а вообще всех тех, для кого единственным источником доходов является их личный труд? Сколько я не задавал этот вопрос, мне еще не один знаток марксизма на него не ответил. В случае же гуманистического общества все довольно просто. Диктатура людей нужна для того, чтобы, используя возможности государства, они заставили других жить по высшим человеческим законам. Сначала силой, ну а по мере увеличения количества людей, росту их сознательности, государство будет постепенно утрачивать свою воспитательную роль. По большому счету, мне безразлично, как будет называться модель общественного устройства, где человеческие мотивы будут доминировать над животными инстинктами — гуманизм, социализм или коммунизм. Дело в сути, а не в названии, в конкретных результатах, а не идеологических декорациях.

Именно в обществе людей, цель жизни которых — в исполнении роли, предписанной им природой, лозунг «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям» становится совершенно адекватным. Но лишь при одном условии: люди должны сознательно стремиться к тому, чтобы развивать свои человеческие способности и ограничивать потребности. Способность к самоограничению — это чисто человеческая черта, животное не может само себя ограничивать, либо это делает природа с помощью инстинктов, либо ухудшение среды обитания.

Кто-то скажет, что такое общество и будет являться коммунистическим. Еще раз говорю, что мне пофигу, как его называют. Меня больше интересует суть, а не термины. Коммунисты предлагают очень привлекательный для рабов путь — взять в свои руки средства производства (обобществить их) и не позволять паразитам потреблять лишнее, присваивая результаты их труда. Для полного счастья они еще предлагают ликвидировать всякие инструменты насилия над личностью, а именно государство. Спрашивается, как все это будет способствовать изменению человеческих ценностей? По сути ведь изменятся только пропорции потребления, а общий объем проедаемых ресурсов при этом, вроде как, должен даже возрасти. Взамен же от членов коммунистического общества ничего не требуется.

Советский плакат, наглядно показывающий, чем новая трудовая знать отличалась от старой сословной.

Суть гуманистической концепции заключается в том, чтобы, используя диктатуру людей над быдлом, целенаправленно, осмысленно создавать и совершенствовать стимулы, делающие из раба-потребителя человека-созидателя. Я далек от мысли, что результатов можно достичь и закрепить их в течение жизни двух-трех поколений. Вероятно, это работа на столетия. Стимулы бывают двух видов — кнут и пряник. Поэтому надлежит вести речь не об искоренении всякого насилия, то есть ликвидации государства (кнута), а об уточнении его функций. Если ранее государство применяло насилие в интересах наиболее агрессивных потребителей, то пусть оно теперь послужит интересам людей. На первых порах и частная собственность может стать неплохим пряником. Ведь обыватель — это тупой кролик, в основе поведения которого лежат рефлексы. Он желает обладать барахлом и иметь комфорт по высшему уровню? Ну и прекрасно! Надо только четко показать ему, в каком случае он может получить шикарную тачку, виллу у моря, популярность у дам и прочие приятности.

Стоит создать такую систему поощрения, при которой дефицитные материальные блага будут доставаться только выдающимся людям. Их эти цацки все равно не испортят, шикарный лимузин будет стоять у гениального конструктора в гараже, поскольку высшее удовольствие он видит не в том, чтобы разъезжать на нем по городу, упиваясь своим превосходством над остальными и снимая телок, а в том, чтобы дни и ночи напролет чертить эскизы нейтронного двигателя. Но для тупого обывателя появится первичный стимул к творческой деятельности хотя бы потому, что он в результате сможет получить такую же игрушку. Ну, а в процессе интенсивного творческого труда обязательно изменится внутренняя суть раба, он постепенно очеловечится, и желание обладать барахлом отойдет на второй план, а потом и вовсе атрофируется.

Мне в этой связи почему-то вспоминается Альфред Нобель, учредитель престижной премии своего имени. Он был одним из богатейших людей Европы, однако деньги его практически не интересовали. Почти все время он проводил в лаборатории, оставив в наследство человечеству более трех сотен изобретений. После его смерти в 1896 г., юристы, разбирая документы из его стола в поисках завещания, обнаружили лишь клочок бумаги, на котором покойный выразил желание все свое состояние употребить на поощрение тех, кто «в течение предшествующего года принес наибольшую пользу человечеству». Законники долго спорили, являются ли эти несколько строчек, написанные за восемь лет до смерти, действительным выражением воли Альфреда Нобеля, который так и не оставил юридически оформленного завещания. Против учреждения Нобелевской премии высказались совершенно все, начиная от шведского правительства и русского царя, и заканчивая многочисленными наследниками изобретателя динамита. Решающее слово сказал его племянник Эммануэль Нобель — единственный наследник нефтяной империи Нобелей в России. Он признал волю покойного и обязался выплатить принадлежавшую тому долю в российском товариществе «Братья Нобель», хотя она составляла примерно треть всего капитала крупнейшей нефтяной компании мира. Это чуть было не привело к краху предприятие, банки отказались выдать кредит под такие обязательства, но Эммануэль Нобель все же выполнил обещание. А ведь мог просто отказаться без каких бы то ни было юридических последствий. В конце концов, он сам был наследником. Это — капиталист, буржуй и эксплуататор? Нет, в этом поступке виден настоящий человек, и так же поступают все истинные люди вне зависимости от своего социального статуса.

Разве Валерий Чкалов мучился оттого, что хотя у него была возможность ездить на шикарном авто, он не имел роскошной прогулочной яхты? Нет! Зато точно известно, что доставляло ему громадные страдания — то, что Сталин не отпустил его на войну в Испанию летчиком-истребителем. Видимо, Чкалов так этим тяготился, что даже, как пишут некоторые его биографы, строил планы бегства в Испанию. Не могу с уверенностью это утверждать, но то, что Чкалов был настоящим человеком, сомнению не подлежит. Да, кто-то, возможно, стремился на войну, чтобы ускорить свою карьеру, получить орден, просто самоутвердится, но Чкалов и так уже был героем из героев, имел самые высшие награды, и всемирную славу. И еще Чкалов мог легко пользоваться всеми мыслимыми материальными благами — иметь дачи, кутить в ресторанах, отдыхать в санаториях для членов политбюро, и т. д. С ним почитали за честь познакомиться сильные мира сего, самые маститые художники встали бы в очередь, намекни он о желании позировать для портрета, лучшие кинорежиссеры готовы были снять о нем фильм. Он имел все, о чем только может мечтать скот, но ему это было не нужно. Культ героического летчика создавался для других, это был стимул для обывателя к тому, чтобы посвятить себя служению обществу.