Потерянная сестра - Люсинда Райли

– Оживленно для утра понедельника. А потом выстроилась очередь на исповедь.

– Могу предположить, что это имело отношение к выпивке по церковным праздникам. – Амброз улыбнулся, когда Мэгги поставила перед ним тарелку супа.

– Есть еще хлеб и масло для вас обоих. А теперь, с вашего позволения, я продолжу уборку.

– Спасибо, Мэгги. Пахнет восхитительно.

– Здесь только репа и картошка, но я добавила ломтики осеннего яблока из вашей кладовой. Мне кажется, что так суп душистее.

Мэгги сделала книксен и вышла из кухни.

– На вкус так же хорошо, как и на вид, – заметил Джеймс, когда подул на ложку и сделал глоток, потом отрезал толстый домоть хлеба и намазал его маслом. – Хлеба, Амброз?

– Разумеется. И суп действительно хорош. Очень жаль, что ты не можешь сделать так, чтобы эта очаровательная женщина полностью заменила миссис Каванаг.

– Если бы я мог, – вздохнул Джеймс. – Увы, это было бы вопиющим нарушением местной иерархии. Миссис Каванаг годами обслуживала моего предшественника.

– И Мэгги настоящая красавица, если бы только не ее худоба, – продолжал Амброз. – Послушай, дружище, пока я гулял на побережье, мне пришли в голову определенные соображения.

– Я знаю, что в твоем случае это опасная вещь, – улыбнулся Джеймс.

– По какой-то причине я задумался о своей генеалогии, вплоть до лорда Генри Листера, которого в нашей семье называли «Великим Филантропом». Его щедрость едва не привела к банкротству Листеров. Потом я по думал об этой малышке, что спит наверху. Тебе лучше меня известно, что самое лучшее, на что она может надеяться, если выживет, – это среднее образование, с которым она в будущем сможет лишь устроиться горничной или на другую низкооплачиваемую работу.

– И?..

– Короче говоря, у меня есть деньги, Джеймс. И, насколько мне известно, у меня никогда не будет собственной семьи.

– Ты просто не можешь этого знать.

– Могу, – твердо ответил Амброз. – Я прекрасно понимаю, что не могу изменить этот мир, а тем более спасти его, но, возможно, небольшой акт милосердия поможет спасти хотя бы одну жизнь.

– Понятно. – Джеймс задумчиво отхлебнул ложку супа. – Означает ли это, что ты намереваешься удочерить малышку, которая сейчас спит наверху? Сегодня утром ты определенно выказал способность обращаться с ней.

– О боже, нет! Я бы не знал, с чего начать. – Амброз иронично усмехнулся. – Однако мне кажется, что с моей финансовой помощью решение этой задачи находится прямо под нашей крышей.

– О чем ты?

– У нас есть женщина, только что потерявшая своего любимого ребенка. И новорожденная сирота, которая нуждается в материнском молоке. Единственное, что препятствует их воссоединению, – это деньги. Что, если я предложу Мэгги компенсировать все расходы на ребенка и даже давать кое-что сверху, чтобы помогать ей и ее семье? Как думаешь?

– Честно говоря, пока не знаю, что и думать. Ты говоришь, что заплатишь Мэгги за удочерение этого ребенка?

– В сущности, да.

– Амброз, это похоже на взятку. Для начала, мы даже не знаем, захочет ли она принять чужого ребенка.

– Судя по выражению ее глаз, когда она смотрит на малышку, она согласится.

– Может быть, но у Мэгги есть муж, который может думать иначе.

– Ты знаешь его? Каков он из себя?

– Судя по нашим встречам на мессе, Джон О’Рейли – хороший и богобоязненный человек. Определенно нет никаких сплетен о его вечерних походах в местные пабы, иначе я бы давно знал об этом. Тем не менее принятие в семью ребенка от неизвестного отца может ему не понравиться.

– Тогда нам нужно поговорить с ним. Как насчет остальных членов семьи?

– Их старшей дочери Элен десять лет, сыну Джону – восемь, плюс еще две девочки, шести и двух лет. Я слышал, что Мэгги и Джон женились по любви вопреки желанию их родителей и что они абсолютно преданы друг другу.

Амброз улыбнулся:

– Удача и любовь благоприятствуют смелым.

– Возможно, но это не прибавляет еды на столе. У этой семьи есть свиньи и куры, несколько коров и пара акров земли. Они живут в тесном темном доме без электричества и водопровода. Амброз, я боюсь, что ты не представляешь, в какой жуткой нищете живут некоторые местные семьи.

– Я знаю, Джеймс, что в этом смысле мне повезло, но я не закрываю глаза на чужие лишения. Мне кажется, что, несмотря на бедность, у семьи О’Рейли есть здоровая основа, которая сможет обеспечить этому ребенку стабильное будущее… с небольшой поддержкой от меня. Но нам нужно действовать быстро. Сегодня утром Мэгги сказала, что еще никому не сообщала о смерти своего ребенка и она еще не забрала у соседей других детей. Если мы поспешим, то сможем удержать дело в секрете. Повторяю, я готов заплатить, сколько бы там ни было, – твердо заключил Амброз.

Джеймс задумчиво посмотрел на друга:

– Ты уж меня извини, но твои разговоры о предке-филантропе не смогли убедить меня в искренности твоих внезапных щедрых порывов.

– Возможно, отцы из ордена Святого Духа так и не убедили меня в существовании Бога, католического или любого другого, но невинность той новорожденной девочки, которая сейчас спит наверху, сделала больше для моего чувства христианского милосердия, чем они смогли бы сделать за всю мою жизнь. За свои двадцать шесть лет я не сделал ничего особенно хорошего в отличие от тебя, ведь ты ежедневно творишь добро. Все очень просто, Джеймс: я хочу помочь ей.

– Ах, Амброз, – вздохнул Джеймс. – Ты требуешь от меня слишком многого с учетом моего положения. Ребенок должен быть официально зарегистрирован в церковных книгах как брошенный матерью, и кроме того…

– Навлечем ли мы на себя гнев Господень, если попробуем найти ей лучшую жизнь, кроме той, которую предлагает церковь?

– Кто сказал, что эта жизнь будет лучше? Мэгги и ее муж Джон очень бедны, Амброз. Новый ребенок окажется среди братьев и сестер, которым уже сейчас может не хватать еды. Девочка будет вынуждена тяжко трудиться на ферме и получит не лучшее образование, чем если бы ее отправили в сиротский приют.

– Но ее будут любить! И у нее будет семья! И позволь сказать, что, будучи единственным ребенком у отца, который едва замечал меня, я бы предпочел более трудную жизнь в окружении настоящей семьи. Тем более что мы с тобой будем здесь и сможем наблюдать за ее развитием.

Джеймс смотрел на своего друга и видел слезы в его глазах. За все время их знакомства он ни разу не слышал, чтобы Амброз так говорил о своем отце.

– Можно я немного подумаю, Амброз? Мэгги не уйдет до шести вечера, пока не подаст ужин. А