Романов. Том 1 и 2 - Владимир Кощеев

— Княжич? — позвал меня по рации командир отряда Орловых, и я зажал кнопку, чтобы ответить.

— Все со мной, все живы, принимайте гостей, — произнес я, так как сам Петр Васильевич еще пребывал в медикаментозной перегрузке.

Развернув машину задом, я остановился перед баррикадой. Орлов пришел в себя и, улыбнувшись мне, первым выскочил наружу, попутно постучав по машине кулаком. Командир его солдат выглянул из-за выдвинутого в сторону куска бронирования и, увидев нашего старосту, тут же бросил команду бойцам. Трое солдат вышли наружу, прикрывая своего господина, а Петр Васильевич вошел внутрь отеля через гостеприимно оставленную щель и уже там рухнул без сознания.

Остальные спасенные еще только вылезали из броневика, я же вновь занял место стрелка. Сопровождавшие меня дроны взлетели над базой, окидывая объективами камер доступное пространство. Но японцев видно не было.

Зато показался транспорт, о котором говорил командир, чьего имени я так и не спросил.

Колонна из двух автобусов, одного танка и еще двух броневиков выкатилась на открытое место.

— Грузите всех! — услышал я голос командира, и из транспорта горохом посыпались бойцы Орловых.

Продолжая отслеживать обстановку с помощью замерших в воздухе дронов, я оставался на месте до тех пор, пока не увидел, как последним солдаты затаскивают в автобус Петра Васильевича.

— Княжич, освободите машину, — донеслось из рации.

Отпустив рукоятки, я выбрался наружу и, кивнув военному, бегом добрался до автобуса, сразу же укрывая машины своим щитом. Конечно, прямой удар гранатомета на такой площади мне не удержать, но от пуль даже крупного калибра этого хватит.

Едва за мной закрылась дверь, автобус тронулся с места, быстро набирая скорость. Второй следовал за нами, стараясь далеко не отходить — свое поле я вновь сделал видимым, чтобы машины не выпали из-под защиты.

Проходя по салону вихляющего на сугробах автобуса, я замечал лица студентов, кому-то отвечал кивком, кого-то похлопал по плечу. Рыдающая чемпионка, поддерживающая все еще находящегося без сознания Авдеева, едва заметно коснулась моей руки, выражая благодарность.

А стоило мне пройти в конец салона, как меня обхватила Морозова. Виктория прижалась к моей груди и на глазах всех, кто находился в машине, заплакала. Я прижал девушку к себе одной рукой, второй вцепился в поручень, чтобы нас не размазало, когда разогнавшийся автобус начнет прыгать на ухабах.

— Все в порядке, Виктория, — сообщил я ей в макушку.

Никто на нас демонстративно не смотрел, все были заняты своими делами, которые у них внезапно возникли. Кто-то разговаривал по телефону, другие обсуждали произошедшее между собой.

— Да, — ответила та, в последний раз всхлипнув и отстраняясь от меня. — Простите, княжич, я не…

— Я бы сделала так же, но я уже практически замужем, — заявила Мэйлин, рывком обеих рук заставляя нас с Морозовой сесть рядом с принцессой. — Княжич, я этого не забуду.

Я кивнул в ответ и до самого города ехал, держа прижавшуюся ко мне боком Викторию за руку.

Первым делом нас привезли в больницу Апатитового. Врачи и целители разобрали пострадавших, а дотошные сотрудники ЦСБ принялись с вежливыми и понимающими улыбками слушать, что произошло, кто где находился и щедро раздавали обещания покарать виновных.

— Княжич Романов? — ко мне после осмотра целителем опричников подошел непримечательный мужчина в униформе ЦСБ.

— С кем имею честь?

— Капитан Ворошилов Андрей Викторович, — ответил тот, разворачивая перед моим лицом удостоверение с меткой внутренних расследований. — Уделите мне пару минут.

Нам выделили отдельный кабинет, явно принадлежавший кому-то из руководства больницы, и опричник жестом пригласил меня располагаться в кресле хозяина. Сам он подкатил стул к столу и стал отцеплять от своего планшета чистые листы. Под ними оказались фотографии мужчин и женщин.

— Поясните? — прежде чем браться за документы, предложил я.

— Выберите среди этих людей тех, кто покажется вам знакомым, — ответил тот.

Я кивнул и быстро проглядел картинки. Никого из них я в жизни не видел, во всяком случае, мне так показалось. Мозг у меня человеческий, и не все я могу упомнить.

— Кто это? — спросил я, когда явно разочарованный опричник убрал фотографии обратно. — И почему вы спрашиваете?

— Это внутреннее дело ЦСБ, княжич, — ответил тот. — Раз они вам не знакомы, то нам не о чем говорить.

— Группировка причастных к сегодняшнему нападению, — кивнул я, сознательно провоцируя опричника. — И вы копаете под них, у вас уже есть подозреваемые, но вы хотели получить мое свидетельство, чтобы прибавить уликам веса. Вы из внутренних расследований, значит, эти люди на снимках — сотрудники Царской Службы Безопасности. Поправьте, где я ошибся, Андрей Викторович.

Он посмотрел на меня внимательным взглядом, после чего улыбнулся.

— Хорошая попытка, Дмитрий Алексеевич, но это внутреннее дело ЦСБ, — ответил он. — Благодарю за помощь.

Я, конечно, могу ошибаться. Но слишком одно складывается с другим. Японский сегунат не просто пробрался на нашу землю, они все тщательно спланировали, подготовились, выбрали время и место. Даже разделили нас на две группы, оставив в гостинице только девушек.

Мое присутствие в гостинице вряд ли изначально планировалось, но если я прав, то японцы должны были ориентироваться на старые документы, где я все еще прохожу не как опытный боевик, а как балагур и повеса. А балагур и повеса не отказался бы от восхождения на вершину, где можно весело провести время. Иначе они бы не стали всерьез атаковать, ведь это просто самоубийство.

Я уже оперся ладонями на стол, чтобы подняться на ноги, но в этот миг заработал мой телефон, и я остался в кресле. Вытащив аппарат, я ответил на вызов.

— Здравствуй, отец.

Князь сразу же перешел к делу, и хотя говорил ровным, спокойным тоном, я слышал, как он выдыхает сигаретный дым на том конце провода.

— Сын, я рад, что с тобой все в порядке, — начал он с приятного, а потом перешел к причине звонка. — Наши бойцы уже в Апатитовом, тебя возьмут под усиленную охрану. Пожалуйста, не спорь, теперь это уже не вопрос твоего желания. Куда бы ты ни пошел, начинается бойня. Мы не можем рисковать твоей жизнью.

Выслушав его, я мысленно согласился с отцом. Какая-то полоса невезения началась для младшего княжича Романова. Что ни мероприятие, так какая-то проблема обязательно выплывает. И ладно бы я был конфликтный человек, так ведь, наоборот, стараюсь не плодить врагов и конфликты.

— Я понял, отец, — ответил Алексею Александровичу. — У меня есть просьба, пожалуйста, выслушай.

— Говори, — сказал он и, судя по треску в трубке, сделал глубокую затяжку.

— Мне нужны толковые люди в КИСТе. На базу напали, взломав систему безопасности, — проговорил я. — Подсунули банальную «петлю», я хочу написать программу для автоматического отслеживания подобных ситуаций.