Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

― Однажды ночью я спал, ― продолжал он. ― Мать разбудила меня и велела спрятаться, затолкав меня под одеяла в сундук. Мгновением позже я услышал мужской голос. Услышал, как он что-то требует от нее. Услышал, как она отказывается. А потом она закричала. — Его горло дрогнуло, когда он тяжело сглотнул. ― Я знал, что он причиняет ей боль, и, хотя мне было страшно, я выбрался из сундука. Я не помню, как произнес имя Тира, но, должно быть, произнес, потому что в моей руке внезапно оказался горящий топор. Я запаниковал и выронил его, и через несколько секунд хижина была объята пламенем. Моя мать кричала и боролась с мужчиной, воздух был настолько густым от дыма, что я едва мог дышать. Я едва мог видеть. И выхода не было.

Мои ладони вспотели, и я с новым ужасом уставилась на обгоревшие руины.

― В отчаянии я снова взял в руки топор, чтобы попытаться помочь ей, но крыша рухнула, и на меня упала балка. Последнее, что я помню, ― крик матери, а когда я снова очнулся, то обнаружил, что нахожусь в Северных землях.

В плену у убийцы своей матери.

― Мне очень жаль, Бьорн.

Он резко передернул плечами, а затем указал на ручей.

― Мы должны идти дальше.

Когда стемнело, мы подошли к источнику теплой воды. Перед нами зияла черная пасть пещеры, ручей тек через грубо сооруженную плотину из камней.

Бьорн вывел меня на берег и, пробормотав имя Тира, нырнул в отверстие пещеры, а его топор ожил в свободной руке и осветил темноту. С моих губ сорвался вздох, когда перед нами открылась большая дымящаяся заводь, затопившая почти всю пещеру. У одной стены лежала груда припасов, а на каменном полу виднелись следы от топора.

― Ты бывал здесь раньше? ― Я наклонилась, чтобы потрогать воду, которая оказалась блаженно горячей.

― Когда мне хочется побыть одному, я прихожу в эту пещеру. Мама часто приводила меня сюда, когда я был ребенком, потому что я всегда был грязным. — Он указал жестом на плотину. ― Она построила это.

Уже не в первый раз я поразилась тому, как ярко он помнил свою мать, несмотря на то что она умерла, когда он был еще мальчиком. Словно каждое ее слово отпечаталось в его душе.

И он отказывался от возможности отомстить за нее. Действительно ли он хотел уехать со мной? Или он уезжал только для того, чтобы спасти мне жизнь?

― Бьорн… ― Я замялась, боясь спросить, потому что то, чего я так отчаянно желала, было так близко, и я не хотела разрушать это, заставляя его сомневаться в своих решениях. Но я знала, что вопросы появятся, и лучше выяснить все сейчас, чем потом. ― Я не хочу, чтобы ты пожалел о сделанном выборе.

Не хочу, чтобы он пожалел о том, что выбрал меня.

― Фрейя…

Я подошла к кромке воды, наблюдая, как клубится пар, но на самом деле не замечая его. Вместо этого мою голову заполнили видения нашего будущего, и в них Бьорн ожесточался и злился из-за того, что отказался от своего предназначения, я видела бесконечные споры и ночи, проведенные спиной друг к другу с холодной пустотой между нами. У меня защипало глаза, горе, поднявшееся в груди, было таким же острым, как если бы мои видения были реальностью.

Шорох сапог по камню и вихрь пара подсказали мне, что он подошел ко мне сзади. Его руки обхватили меня за талию, прижав к груди, а подбородок коснулся моего виска.

― Нет такого будущего, в котором я бы пожалел, что выбрал тебя.

Я судорожно вдохнула, но мне казалось, что воздух не поступает в легкие, сердце бешено колотилось в груди, а эмоции рвали на части.

― Жаль, что я не понял этого раньше. ― Его дыхание перехватило, и он тяжело сглотнул, с трудом выговаривая слова, отчего мне еще больше захотелось их услышать. ― Почти всю мою жизнь месть за то, что сделали с моей матерью, была для меня единственным, что имело значение. Я дышал ради этого и отказывался допускать, что в моей жизни может быть другой смысл. А потом самая свирепая и прекрасная женщина, на которую я когда-либо смотрел, бросила мне в лицо рыбу и начала прокладывать свой путь в мое сердце. Чтобы заставить меня захотеть жить, руководствуясь чем-то более глубоким, чем ненависть.

Мои губы изогнулись в улыбке, но сердце защемило, когда я услышала, как он озвучил то, что я всегда чувствовала ― боль, скрывающуюся за колкостями и быстрыми улыбками, напряжение в нем, которое, казалось, никогда не ослабевало.

Он повернул меня в своих объятиях, одной рукой запутавшись в моих косах.

― Раньше я мечтал только об огне и пепле, ― прошептал он, проводя большим пальцем по моей щеке, когда я подняла лицо, чтобы встретиться с ним взглядом. ― Теперь, когда я закрываю глаза, я вижу только тебя.

Слезы текли по моим щекам, потому что услышать эти слова было моей мечтой. То, что создавал мой разум в темные часы, когда я позволяла ему погрузиться в фантазии, которые, как я думала, боги, судьба и обстоятельства никогда не позволят мне осуществить. Это всегда был он.

― Я люблю тебя, Бьорн, ― прошептала я. ― И единственное будущее, которого я желаю, ― это будущее с тобой рядом.

Он прерывисто выдохнул, напряжение стремительно покидало его, а затем его губы прижались к моим.

Я задохнулась, схватившись за его шею, чтобы не упасть назад, но он уже подхватил меня. Приподняв, он целовал меня, пробуя мой язык на вкус и посылая разряды удовольствия в мое и без того пульсирующее лоно. Я обхватила его талию ногами и терлась о него, издавая стоны, когда его рука обхватила мои бедра, притягивая меня ближе.

Но недостаточно близко.

Я хотела почувствовать прикосновение его кожи к своей, но на нас обоих все еще были мокрые одежда и кольчуги.

― Давай, ― сказала я между поцелуями, выпрямляя ноги, чтобы соскользнуть вниз по его телу. ― Я хочу снять все это.

И чтобы у него не осталось никаких сомнений, что я имела в виду, я схватила свою кольчугу и сняла ее через голову, отбросив в сторону, за ней быстро последовали туника и нижняя рубашка, которые я носила под ней, обнажив мою возбужденную грудь.

Бьорн зарычал, его глаза потемнели, когда он опустился на колени,