Поцелуй для попаданки. Просто загадай желание - Татьяна Серганова

— Но я не Агнелика. Они узнают… рано или поздно узнают и не простят обмана. Я очень хочу остаться. Очень.

— Так оставайся, — улыбнулась Замина. — Ты — Агнелика. Агнелика, которую мы все любили и мечтали увидеть в подрастающей девочке, отравленной силой и магией. Ты — она. Узнает ли Аури правду или нет — неважно. Ты за эти дни дала им больше любви и тепла, чем они получили от Агнелики за всю жизнь. Поэтому я, от лица всей семьи, прошу тебя остаться здесь. С нами. Остаться и быть счастливой. Ты этого достойна.

— Вам-то это зачем?

— Это принесет счастье и покой моим родным. Я совершила в этой жизни много ошибок. Пришло время их исправлять.

— Но я же чужая, — слабо возразила я.

— Ты за эти несколько дней стала родней, чем Агнелика за последние десять лет. Так что если у тебя были сомнения из-за нас, то отбрось их в сторону. Кто бы ни прислал тебя в наш мир, он сделал правильный выбор.

Она ушла, оставив меня одну и позволяя обдумать слова и принять решение.

А подумать было о чем.

Я сидела у камина, бродила по комнате из одного угла в другой, снова сидела, смотря на яркий огонь.

И чем больше думала, тем сильнее понимала, что причин уходить у меня нет.

Никаких.

Даже чужая семья, в лице Замины, приняла меня.

Тогда чего же я жду?

— Не спишь?

Витторн бесшумно вошел в комнату, закрывая за собой дверь.

Я медленно поднялась, пристально рассматривая его уставшее лицо.

— Не смогла заснуть. Как всё прошло? — теребя завязки на сорочке, спросила у него.

Как много мне хотелось рассказать, во многом признаться. А слова не находились.

— Змеи пойманы. Тайт отличный заклинатель, быстро всех собрал в коробки и увез. Кари я допросил. Она совсем чокнулась. Поздно обнаруженный дар плохо повлиял на её состояние, — проходя вперед, произнёс Джейд.

Остановившись у журнального столика, он налил себе из графина воды в стакан. Сделав глоток, продолжил:

— Представляешь, Хартрай был её отцом.

— Теперь понятно, откуда такая слепая верность и желание отомстить.

«Как же сказать? Как?»

— Внебрачная связь и ребенок, которого он ото всех тщательно скрывал, — кивнул Джейд, взъерошив волосы на затылке ладонью. — Да еще с таким редким даром. Хартрай сам пытался её учить. Точнее, дрессировать. Как личного зверя.

— Так же как было с Агнеликой. Её дар тоже ото всех скрывали, позволяя ему травить её.

«Посмотри же на меня! Посмотри!»

— Примерно. Когда Хартрая сместили, Кари решила вам с Горланом отомстить.

— И что теперь с ней будет? — спросила я, сжимая и разжимая от нетерпения кулаки.

«Вот сейчас… сейчас… скажу…»

— Её будут судить. — Он сделал еще глоток и поставил стакан на столик, поворачиваясь ко мне. — Скорее всего, дар заблокируют, а её принудительно отправят в клинику.

— Я люблю тебя! — быстро произнесла я.

Никакой реакции.

Только плечи вдруг окаменели, да и на лице застыла неприступная маска.

Но я не ждала от него реакции. Не ждала и не хотела. Мне надо выговориться. Сказать всё то, что так глупо скрывала от него и от себя все эти дни.

— Я люблю тебя! — упрямо повторила я. — Очень сильно люблю. Страшно ревную к Олейн. Люблю и боюсь, что ты исчезнешь, что отвернешься… а я не смогу уже без тебя жить. — Секундная пауза, чтобы перевести дыхание. — Фея оставила мне условие. Если в новогоднюю ночь ровно в полночь меня поцелует оборот, то я вернусь домой.

Джейд молчал. Лишь смотрел так, что у меня обрывалось сердце.

— Теперь от тебя зависит, останусь ли я здесь или нет.

— А что хочешь ты? — наконец с трудом произнёс мужчина.

— А я люблю тебя и хочу прожить вместе долгую и счастливую жизнь.

Только сейчас я смогла убедиться в том, что обороты очень быстро двигаются. Только что он стоял в трех-четырех шагах от меня, а тут раз — и оказался рядом.

— Агния…

Прерывистый шепот, осторожное прикосновение пальцев к подбородку и пылающий взгляд золотистых глаз, полностью утративших холодность серо-голубого оттенка.

Поймав его руку, я поцеловала раскрытую ладонь и, глядя прямо в глаза, прошептала:

— Останься… останься со мной… пожалуйста… сейчас.

Мы оба понимали, что означает эта просьба.

Не просто посидеть рядышком, держа за ручку, утирая слезки и радуясь тому, что я наконец приняла решение.

— Не надо спрашивать меня о том, уверена я или нет. Это не последствия стресса. Останься со мной, пожалуйста… Я хочу этого… тебя хочу…

Последнюю фразу я произнесла едва слышно, но Джейд услышал и тихо прорычал, уже не сдерживаясь:

— Я люблю тебя, Агния. Слышишь? С первой встречи… с первого взгляда… Я же сразу понял, что ты не она.

Наш первый поцелуй был таким… это даже не описать. Но такого фейерверка стоило столько ждать.

Лишь прикосновение губ, а у меня едва крышу не снесло от безумного огненного вихря, от желания, которое огнем пробежало по венам, заставив выгнуться в руках Витторна и гортанно застонать.

— Агния… Агния…

Одежды было так мало и в то же время так много. Я путалась в его пуговицах, которые выскальзывали из пальцев и никак не хотели расстегиваться. Джейд с тихим гортанным смешком сорвал с себя рубашку, и они покатились по полу с легким стуком.

Мне так хотелось запомнить каждую секунду, каждое мгновение, чтобы потом вспоминать их.

Наш первый раз. Он должен быть волшебным. Он таким и был. Одним сплошным огненным безумием, которое невозможно было разделить на части и выцепить какие-то отдельные эмоции.

Просто два человека. Просто мужчина и женщина, которые не могли надышаться друг другом.

Все мысли вылетели из опустевшей головы, подчиняясь только одному желанию — быть с ним. Здесь и сейчас. И как можно быстрее.

Не превращая целовать, Джейд унес меня на кровать, бережно укладывая и нависая сверху.

Его руки были везде, касались меня всю, бесстыдно, жадно и нагло. Губы поставили на каждом клочке пылающей кожи свое клеймо.

Я чутко отвечала на каждое прикосновение, каждое движение стоном, шепотом, вздохом. Сама касалась его, не чувствуя стыда или робости, которые всегда испытывала с Колькой.

Да как вообще можно сравнивать Джейжда и Кольку? Это небо и земля. И вообще, это когда-то было не со мной. В той, другой жизни, которую я навеки похороню.

Теперь есть только мой фокр. Только он один.