Ответить эху - Алексей Фомичев

А из России она уедет завтра! Пусть ее и принимали здесь как королеву и даже лучше, пусть пресса захлебывается от восторга и тысячи поклонников стерегут ее у подъезда отеля, все равно! Прочь из холодной и темной Москвы! Подальше от дождя и снега, от пронизывающего ветра и черных туч.

Робкий стук в дверь прервал ее мысли. Сабина недовольно скривила губы и едким стервозным голосом произнесла:

— Кого там еще несет?! Что надо?

Дверь немного приоткрылась, и в проеме возникло виноватое лицо менеджера.

— Извините, госпожа Ковач. Но тут с вами хотят поговорить по какому-то важному вопросу.

— Я ведь сказала — никого не хочу видеть! Ни-ко-го!

— Но… — Казалось, менеджер сейчас умрет от огорчения. — Но этот господин… Он настаивает…

— Так вызовите охрану!

— Но он… Он представитель… э-э… безопасности.

Сабина обреченно махнула рукой и встала.

— Хорошо, пропустите его. Я сама…

«Сама отошью!» — следовало понимать последнее предложение. Менеджер это понял и исчез. Дверь открылась еще шире, в комнату вошел высокий представительный мужчина.

Еще молодой, только-только за тридцать. Лицо приятное, спокойное, уверенное. Жесты неторопливые. Держится солидно, с достоинством. В глазах вежливый интерес и легкая ирония.

Сабина вдруг передумала устраивать скандал. Визитер ей понравился. Это точно не фанат-поклонник, не богатенький бездельник и не папарацци.

— Добрый вечер, мисс Ковач! — Визитер слегка склонил голову. — Прошу извинить меня за неурочное вторжение. Надеюсь, я не займу много времени и не поломаю ваших планов.

На английском он говорил чисто, с едва уловимым приятным акцентом.

— Проходите, господин…

— Полковник Трофимов.

— О! Вы военный?

— Да, мисс.

— Вы так молоды и уже полковник!

Сабина кокетничала чисто рефлекторно. Полковник ей, понравился. Она даже вернула на лицо знаменитую улыбку и задорно блеснула глазами. Странно, но полковник почти не отреагировал на это. Хотя его взгляд определенно скользнул по затянутой в блестящий шелк фигуре. Но это скорее была дань вежливости, чем серьезный интерес.

— Присаживайтесь. — Она указала на кресло, сама села напротив, на диван, положив ногу на ногу, от чего край платья сполз с колена и обнажил часть бедра. — Чего у вас за дело?

Полковник скинул легкий плащ, оставшись в сером костюме, явно надетом для такого визита. Сшит хорошо. И рубашка подобрана в тон. Стоячий воротничок расстегнут, галстука нет. Впрочем, они скоро вовсе выйдут из моды. Да, симпатичный молодой человек. Только взгляд у него такой… серьезный. Чего же он хочет?..

— Выпьете что-нибудь?

— Благодарю, не стоит. Дело в том, мисс, что я должен рассказать вам кое о чем. Но прежде чем перейти к делу, я хотел бы попросить вас, чтобы наша беседа осталась только между нами. Уверяю, это очень серьезно.

Сабина изумленно взглянула на полковника. Тайны? Это интересно!..

— Я не склонна к пустой болтовне, господин полковник. Говорите.

Тот довольно кивнул.

— Прекрасно. Некоторое время назад нашими спецслужбами была раскрыта преступная деятельность группы лиц, занимавшейся незаконным выращиванием клонов людей. Возможно, вы об этом слышали, газеты и телевидение уделили много внимания процессу.

Сабина кивнула.

— В этом деле спецслужбы России работали совместно со службами Америки, Европы, с Интерполом. Процесс почти завершен, виновные скоро понесут заслуженное наказание. Но одна группа заговорщиков сумела скрыться в… отдаленном месте. И вот буквально на днях мы смогли их обнаружить. В этой группе работал наш сотрудник. Агент. Он сумел обезвредить заговорщиков и доставить их к нам.

Сабина уловила некоторую неуверенность в словах полковника и его волнение. Это ее насторожило.

— …У заговорщиков было специальное оборудование для выращивания клонов. Они создавали их по новой технологии ускоренного роста. Так вот среди клонов был и ваш…

— Что?! Нет! — Сабина прижала ладони к щекам и откинулась на спинку дивана. — Нет! Этого не может быть!

Полковник склонил голову.

— К сожалению, это так.

Клон! Ее копия! Какое-то жалкое подобие! Кто посмел?! И почему?!

Полковник видел ее состояние и тактично молчал. А Сабина лихорадочно вспоминала все, что знала о клонах. Пытаясь понять, как же смогли создать ее копию без ее согласия.

— Тот скандал… с моей сотрудницей, — наконец смогла вымолвить она. — Это как-то связано с… клоном?

— Да. Эльвира Воханг была связана с заговорщиками. Она передавала информацию о вас. Видео— и аудиоданные. Подробности жизни.

— Дрянь!

Сабина резко побледнела и сжала зубы. Лицо Эльвиры встало перед ее глазами, и Сабина почти наяву представила, как хватает эту мерзавку за волосы и таскает из стороны в сторону. Эта… тварь посмела предавать огласке ее личную жизнь! Интимные подробности!

— Дрянь! — повторила она.

Полковник взял со стола графин и налил в стакан воды. Подал Сабине.

— Прошу, выпейте.

Она опустошила стакан, толком не заметив, что пьет. Но ей стало легче.

— Благодарю, полковник. И где сейчас это… существо? Клон?

Полковник, как его там — Трофимов? — довольно странно взглянул на нее и вместо ответа начал говорить о другом.

— По сути дела, клон — это даже не двойник, а ваша копия. Что-то вроде близнеца. Физически и… морально. Почти до самого последнего момента она являлась… вами. Простите, если это задевает вас. Но я говорю правду. Она не кибер, не бионик, не искусственное существо.

— К чему вы мне это говорите? — холодно осведомилась Ковач. — Чтобы я пожалела ее? Посочувствовала? А может, приняла как сестру?

— Этого вам не удастся сделать! — сухо ответил полковник.

— Почему?

— Она погибла.

Сабина испуганно ахнула.

— Как?

Полковник вовсе растерял галантность и смотрел на Ковач холодным пристальным взглядом.

— Она помогала нашему человеку раскрыть заговорщиков! И участвовала в попытке… задержать их. Ее убили выстрелом из пистолета. Наповал. — Гость с некоторым трудом подбирал слова, преодолевая волнение. — Она очень помогла нашему агенту, можно сказать, спасла его…

Сабина сидела на диване, выпрямив спину и задрав подбородок. Бледная, напряженная, со сжатыми кулаками. Рассказ полковника заставил ее против воли сочувствовать своему двойнику. Это не нравилось ей, но поделать с собой она ничего не могла.