Взгляд василиска - Иван Оченков

Прошло, наверное, не более получаса, когда русский броненосец оказался совершенно разбит. Мачты и трубы его были сбиты, артиллерия приведена к почти полному молчанию и лишь одна казематная шестидюймовка упрямо продолжала вести огонь. Казалось еще немного и японцы уничтожат корабль, но неожиданно их огонь утих, и вражеские корабли один за другим стали разворачиваться и уходить в сторону протраленного прохода. Кроун не веря своим глазам вышел из боевой рубки и его глазам предстала картина ужасного разгрома. Казалось, не было не единой железной детали, которую не покорежило бы попаданием снаряда или осколка. Все что могло сгореть — горело, все, что могло быть разбитым — было разбито. Но, по какой-то неведомой причине, противник уходил, не добив их. Впрочем, бой был еще не окончен. Того уведя свои броненосцы не забыл отдать приказ миноносцам атаковать поврежденный русский корабль и те дружно бросились на показавшуюся им легкой добычу. Но тут выяснилось, что «Севастополь» все-таки не один. Наперерез вражеским дестроерам выскочили русские миноносцы, а из Дальнего на помощь спешила «Россия» и «Диана». Японская атака была отбита и к почти потерявшему надежду на спасение броненосцу подошли буксиры начавшие заливать огонь на нем водой. Но отчего же Того решил отойти?

Все о чем мечтал Алеша, осуществилось. Он стоял на мостике своего броненосца, право командовать которым, заслужил в бою. Пусть впереди сражение, может быть гораздо более тяжелое и кровавое, чем все предыдущие, но это и была та жизнь, которую он всегда хотел. Все что в его недолгой жизни не сложилось, он оставлял на берегу. Высокопоставленную родню и дворцовый этикет, разбитое сердце и несостоявшуюся любовь. Штабные дрязги и мелочные интриги… к черту! Есть только море и противник впереди. Делай что должно и будь что будет!

— Как настроение Алексей Михайлович? — окликнул его стоящий рядом Иессен.

— Превосходно Карл Петрович.

— Ну-ну, как скажете.

Выход дался русской эскадре не просто. Вынужденная стоянка плохо отразилась на боевом духе русских моряков. Ослабло рвение к службе, участились случаи нарушения дисциплины, причем не только со стороны матросов, но и офицеров. Полученный приказ «разводить пары и быть готовыми к выходу», казалось, никто поначалу не воспринял всерьез. Лишь на «Ослябе» и других кораблях первого броненосного отряда сразу же задымили трубы. На запрос о готовности к выходу, с «Цесаревича» и «Ретвизана» ответили нечто невразумительное, и обычно спокойный адмирал немедленно приказал сообщить им о своем неудовольствии. Начальника второго броненосного отряда адмирала Ухтомского это так удивило, что он лично прибыл на катере получить разъяснения. Неизвестно, что ему ответил Иессен, но князь выскочил из его салона как ошпаренный. А «Новик» и «Боярин» тем временем уже выходили в море. Несмотря на то, что проход считался закупоренным, тральные работы продолжались с прежней интенсивностью. Впрочем, японцы с той же энергией выставляли мины обратно. Так что во избежание подрывов впереди русских кораблей шли землечерпалки и грузовые шаланды с тралами. Выход броненосцев прошел без эксцессов, а вот с крейсерами случилась беда. На только что вышедшем из ремонта «Громобое» случилась неполадка в машине, и он был вынужден застопорить ход. Идущий следом «Богатырь» едва не протаранил ему корму, но Стеманн оттолкнувший растерявшегося рулевого успел в последний момент переложить штурвал и крейсер вывалился из строя. Увы, из-за этого он покинул безопасное место и налетел на сорванную с якоря мину. Последовавший за этим взрыв поведал эскадре, что перед решительным боем она осталась без одного из лучших крейсеров. К счастью, несмотря на полученные им повреждения, «Богатырь» не погиб. Дав задний ход, его командир сумел выбросить свой корабль на берег и предотвратить катастрофу. Это происшествие также не способствовало поднятию духа, но, тем не менее, Иессен смог вывести оставшиеся корабли без потерь и двинулся дальше. Впереди шли разогнавшие японских разведчиков «Новик» и «Боярин» и миноносцы первого отряда. За ними сильно растянувшаяся колонна броненосцев. Первым шел «Ослябя», за ним «Пересвет», «Победа» и немного отстав «Ретвизан». Затем «Цесаревич» под флагом Ухтомского? «Полтава», и «Николай» концевым. Параллельно им шли крейсера. Головным «Баян» под флагом Рейценштейна, затем «Громобой», «Аскольд» и «Паллада» и второй отряд миноносцев.

— Я полагал, ваше превосходительство, — негромко сказал великий князь, — что вы перенесете свой флаг на «Ретвизан».

— Я вам так надоел? — обернулся к нему Иессен.

— Он гораздо лучше бронирован и вооружен, а потому куда лучше подходит для того чтобы возглавлять колонну, — не принимая его шутливого тона ответил Алеша.

— Вздор! — отрезал адмирал, — я хочу идти в бой с людьми, в которых уверен. Право, Щенснович меня сильно удивил. И пренеприятно-с!

— Наша затея с фиктивной закупоркой прохода удалась, — пожал плечами командир «Осляби», — причем настолько, что в это поверили не только японцы, но и наши.

— Да уж, — усмехнулся в ответ командующий эскадрой, — прямо не знаю как вы меня и уговорили на такое. Просто, какое-то византийское коварство! Признайтесь честно, это все-таки ваша идея или Микеладзе?

— Какая разница, — вздохнул Алеша, — главное, что она удалась.

— Удалась ли? Столько времени сиднем просидели в гавани, что выходить разучились.

— Неизбежная на войне случайность. Могло быть хуже.

— Вы прямо как Плевако[108] заговорили!

Эскадра, постепенно разгоняясь, шла вдоль побережья Квантуна. Иессен знал, что вчерашняя попытка противника прорваться в Талиенваньскую бухту была отбита. Но также он прекрасно понимал, что сегодня японцы попробуют снова и, возможно, куда большими силами. И теперь нужно было успеть, прежде чем они уничтожат оказавшиеся там по воле случая корабли. Для себя Иессен давно решил, что сосредоточение в Порт-Артуре большинства наличных сил было ошибкой. Слишком уж неудобной и тесной базой был этот порт. Практически беззащитный Дальний также не мог исправить этой ситуации. Все, решено, как только позволит обстановка часть крейсеров отправится в рейд, а затем уйдут во Владивосток. В первую очередь, «Россия» и «Громобой». Слишком большие, но при этом мало подходящие для эскадренного боя. И вспомогательные крейсера с ними. Только бы их не потопили, только бы успеть.

* * *

Из-за того, что русские глушили радио искрой, разведчики слишком поздно донесли командовавшему японскими броненосными крейсерами адмиралу Катаока о том, что вражеская эскадра в полном составе вышла из Порт-Артура и младший флагман Того оказался в крайне щекотливом положении. Сражаться вчетвером против семи он не мог, но уйти, воспользовавшись преимуществом в скорости, тоже не имел права. Поскольку в этом случае, коварный враг мог запереть японские броненосцы в Талиенваньском заливе и либо расстрелять их, когда они попытаются выйти протраленным проходом, либо, дождавшись темноты атаковать их миноносцами. Впрочем, авизо с донесением уже послано к командующему, и броненосцы скоро покинут ловушку расставленную им хитроумными гайдзинами. Надо продержаться совсем немного и тогда русские заплатят сполна за свое вероломство. Вот только нельзя подходить слишком близко, подставляя свои корабли под ужасные бронебойные снаряды северных варваров.