Страхи мудреца. Книга 1 - Патрик Ротфусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что это за предмет, ре'лар Квоут? — с любопытством спросил он.
Предмет опустился на стол с тяжелым лязгом.
— С научной точки зрения, это автоматически срабатывающее устройство для предотвращения нанесения кинетического урона, — ответил я, сияя гордой улыбкой. — Короче говоря, он останавливает стрелы.
Килвин наклонился, чтобы посмотреть на него поближе, но смотреть там было не на что: просто гладкие пластины из черного железа. Мое творение выглядело точь-в-точь как большой восьмиугольный фонарь, целиком сделанный из металла.
— А сами вы его как называете?
Вот как раз на это мне времени не хватило. Мне в голову приходили десятки названий, но все они казались неподходящими. «Ловушка для стрел» — банально. «Друг путника» — прозаично. «Разбойничья погибель» — чересчур театрально. Если бы я попытался назвать его так, я бы потом не смог смотреть в глаза Килвину.
— С названием у меня пока проблемы, — признался я. — Пока что я его называю просто «стрелохват».
— Хм! — крякнул Килвин. — Но, строго говоря, он же не захватывает стрелы.
— Да знаю я, знаю! — в отчаянии воскликнул я. — Но как еще его называть, не «бздямкалкой» же?
Килвин взглянул на меня искоса, его глаза слегка улыбались.
— А ведь, казалось бы, у ученика Элодина не должно быть проблем с именованием, ре'лар Квоут!
— Знаете, магистр Килвин, Делевари поступил проще простого, — сказал я. — Он придумал новый вид оси и дал ему свое имя. Могу назвать эту штуку просто «квоутом».
Килвин хохотнул.
— И то верно!
Он снова обернулся к стрелохвату и принялся с любопытством его разглядывать.
— Как же он работает?
Я ухмыльнулся и достал большой свиток бумаги, исписанный схемами, сложными рунами, металлургическими символами и тщательно выведенными формулами кинетической конверсии.
— Он состоит из двух основных частей, — начал я. — Во-первых, это сигалдри, которая автоматически создает симпатическую связь с любым тонким, быстро движущимся куском металла на расстоянии до семи метров. Не могу не отметить, что у меня ушло целых два дня на то, чтобы ее разработать.
Я потыкал пальцем в соответствующие руны на листе бумаги.
— Поначалу я думал, будто одного этого должно хватить. Я надеялся, что, если связать приближающийся наконечник стрелы с неподвижным куском железа, это поглотит инерцию стрелы и сделает ее безопасной.
Килвин покачал головой.
— Это уже пробовали.
— Ну да, мне следовало догадаться об этом еще до того, как я попробовал, — сказал я. — Это поглощает в лучшем случае третью часть инерции, а тому, в кого попадет стрела, даже ослабевшая на треть, все равно не поздоровится.
Я указал на другую схему.
— На самом деле мне нужно было что-то, что толкнет стрелу в обратном направлении. Причем очень сильно и очень быстро. В конце концов я использовал стальную пружину из медвежьего капкана. Модифицированную, разумеется.
Я взял со стола запасной наконечник стрелы и сделал вид, будто он движется в сторону стрелохвата.
— Вначале стрела подлетает вплотную, и это устанавливает связывание. Потом инерция летящей стрелы приводит в действие ловушку, как если бы кто-то наступил на капкан.
Я резко щелкнул пальцами.
— И запасенная энергия пружины толкает стрелу в обратном направлении, останавливая ее или даже отбрасывая назад!
Килвин слушал и кивал.
— Но если его надо заново заводить после каждого использования, каким образом он сумел остановить второй болт?
Я указал на центральную схему.
— Если бы он мог перехватывать всего одну стрелу, толку от него было бы мало. То же самое, если бы он мог перехватывать только стрелы, летящие с одной стороны. В нем восемь пружин, расположенных по кругу. Чтобы он мог останавливать стрелы, летящие сразу с нескольких сторон.
Я виновато пожал плечами.
— Ну, теоретически. Я пока не сумел проверить, как это работает.
Килвин оглянулся на чучело.
— Однако оба моих выстрела были сделаны с одного направления, — сказал он. — Как же был остановлен второй, если пружина уже спущена?
Я поднял стрелохват за кольцо, вделанное сверху, и показал, что он может свободно вращаться.
— Он подвешен на оси, — сказал я. — От удара первой стрелы он слегка развернулся, что вывело на позицию новую пружину. Но даже если бы этого и не произошло, энергия подлетающей стрелы обычно слегка разворачивает ее к ближайшей взведенной пружине, подобно тому, как флюгер разворачивается к ветру.
На последнее я, вообще-то, не рассчитывал. Это была счастливая случайность, однако я не видел смысла говорить об этом Килвину.
Я коснулся красных точек, проступивших на двух из восьми железных граней стрелохвата.
— Вот, они показывают, какие пружины сработали.
Килвин взял у меня стрелохват и принялся вертеть его в руках.
— А как взвести их снова?
Я достал из-под стола металлический инструмент, обычную железяку с приделанным к ней длинным рычагом, и показал Килвину восьмиугольное отверстие в дне стрелохвата. Я надел стрелохват на инструмент и давил ногой на рычаг, пока не услышал резкий щелчок. Потом развернул стрелохват и повторил это еще раз.
Килвин взял стрелохват и снова принялся вертеть его своими могучими руками.
— Тяжелый! — заметил он.
— Он должен быть прочным, — объяснил я. — Арбалетный болт пробивает пятисантиметровую дубовую доску. Отдача пружины должна быть как минимум втрое мощнее, чтобы останавливать стрелу.
Килвин небрежно потряс стрелохват, держа его возле уха. Внутри ничего не брякало.
— А что, если наконечники стрел будут не металлические? — спросил он. — Говорят, разбойники из ви-семби делают стрелы из кремня или обсидиана.
Я опустил глаза и вздохнул.
— Ну… — медленно ответил я, — если наконечники не из железа или чего-то подобного, то стрелохват не сработает, когда они подлетят на расстояние семи метров…
Килвин неопределенно хмыкнул и со стуком поставил стрелохват обратно на стол.
— Но зато, — радостно закончил я, — любой остроконечный кусок камня или стекла, оказавшийся в пределах пяти метров, приведет в действие другие связи!
Я потыкал пальцем в свои чертежи. Я очень гордился тем, что мне тоже хватило предусмотрительности включить в устройство куски обсидиана, исписанные рунами, предназначенными для стекла удвоенной прочности, чтобы оно не рассыпалось на осколки от удара.
Килвин посмотрел на чертежи, гордо ухмыльнулся и гулко хохотнул.