Круг - Бернар Миньер

— Сегодня не восемьдесят первый, — поправил следователя Поль. — Члены моей партии станут голосовать за кандидата от оппозиции только в том случае, если сочтут его экономическую программу разумной. И будут недовольны политикой нашего нынешнего президента… Боюсь, ему в любом случае не удастся переизбраться на второй срок, он теряет популярность.

— Вы рассчитываете, что человек, с которым вы встречались в прошлую пятницу, выиграет первичные выборы и станет кандидатом от оппозиции на президентских выборах, — констатировал Сарте, которого все больше забавляла эта игра. — Через два года…

Лаказ улыбнулся в ответ.

— Риск — благородное дело.

В дверь постучали. Сервас повернул голову и услышал, как Эсперандье заворочался в своем кресле.

— Ой, извините, — произнес молодой мужской голос. — Я заглянул посмотреть, заснул он или нет.

— Все в порядке, — сказал лейтенант, закрыл дверь и вернулся в кресло.

Жизнь в отделении начала затихать, только дождь барабанил по стеклам да гремел время от времени гром.

— Кто это был?

— Санитар — или интерн…

— Иди домой, — велел Сервас.

— Еще чего, мне и здесь неплохо.

— Кто караулит Марго?

— Самира и Пюжоль. И два жандарма.

— Езжай к ним. Там ты будешь полезней.

— Уверен?

— Если Гиртман целит в меня, он нападет на Марго. — Голос Мартена дрогнул. — Он даже не знает, что я здесь. Кроме того, его жертвами всегда были женщины… Я беспокоюсь, Венсан, очень беспокоюсь за Марго. Хочу, чтобы вы с Самирой были рядом с моей девочкой.

— Ты еще помнишь, что в тебя стреляли?

— Повторяю — никто не знает, что я в больнице. Одно дело — гнаться за человеком по лесу с ружьем и совсем другое — покушаться на пациента в больничной палате.

Сервас догадывался, что его помощник пребывает в раздумьях.

— Ладно. Можешь на меня рассчитывать. Я не оставлю Марго без присмотра ни на секунду.

Эсперандье вложил в руку Серваса его мобильный.

— На всякий случай, — сказал он.

— Ладно. Беги. И позвони, как только будешь на месте. Спасибо, Венсан.

Хлопнула дверь, и в палате стало тихо, только гремел где-то далеко гром, один раскат сменял другой: гроза готовилась взять больницу в кольцо.

На улице резко просигналила машина, следом загрохотал гром. Циглер почувствовала движение у себя за спиной, поняла, что он появился через другую дверь, зайдя ей в тыл; она обернулась, но опоздала… От резкого удара кулаком в висок женщина рухнула на колени и на мгновение утратила способность ориентироваться во времени и пространстве. В ушах сильно шумело, так что она едва успела отклониться, чтобы смягчить шок.

Второй удар он нанес ногой по ребрам; она задохнулась, согнулась пополам и мешком свалилась на пол. Он хотел ударить ее в живот, но не достал — она свернулась в клубок, подтянув колени и локти к груди, — разъярился и принялся пинать свою жертву куда попало.

— Грязная потаскуха! Решила меня поиметь? За кого ты меня принимаешь, гадина?

Он орал, брызгал слюной и все бил и бил. Боль была просто ужасная. Циглер казалось, что ее спина и руки превратились в месиво. Он нагнулся, схватил ее за волосы и ударил лицом об пол, сломав нос. На мгновение Ирен показалось, что она вот-вот лишится чувств. Он схватил ее за лодыжки, навалился всем телом на спину, придавил коленом поясницу и защелкнул на запястьях тонкие пластиковые наручники.

— Проклятая идиотка! Ты понимаешь, что́ я теперь буду вынужден сделать? Понимаешь?

Ярость в его голосе смешивалась с жалостью к себе. Он мог прикончить ее прямо сейчас — застрелить или проломить голову, — но все еще сомневался: убийство полицейского — грань, которую нелегко перейти. Возможно, у нее все еще есть шанс…

— Не дури, Златан! — гнусавым голосом произнесла Циглер. — Канте в курсе, мое начальство тоже. Убьешь меня — получишь пожизненное!

— Заткнись!

Он снова ударил ее ногой — на сей раз не так сильно, но попал по травмированному месту, и она скривилась от боли.

— Считаешь меня дураком? Ты даже значок не показала! У тебя нет ордера! С Канте я разберусь. Кто еще в курсе?

Еще один удар. Ирен сцепила зубы.

— Не хочешь говорить? Ничего, я и не таких строптивых обламывал…

Он сплюнул на пол. Обшарил ее карманы, забрал айфон и валявшееся на полу оружие. Прежде чем уйти, он расстегнул молнию на кожаной куртке Ирен, погладил ее грудь и вышел, бросив жертву в коридоре.

Сервас не спал. Просто не мог заснуть. В голове крутилось слишком много вопросов. Кофеин будоражил кровь, соревнуясь в гонке по венам с адреналином и бромазепамом.

В палате было очень тихо. За окном бушевала гроза. Время от времени кто-то проходил по коридору мимо двери. Мартен попытался представить, как выглядит комната, но ничего не вышло. Повязка на глазах ощущалась как жесткая неудобная маска для сна. Он был совершенно растерян.

Сервас размышлял, глядя в пустоту.

Найденный в «Мерседесе» труп доказывает его правоту: убийства связаны с автобусной аварией. Стычка капитана пожарной команды с отморозками была, вероятней всего, инсценирована для отвода глаз. Псевдобомжей так и не нашли. Убийца (или убийцы?) проявил чудеса ловкости: сложно — если вообще возможно — связать драку в Тулузе и исчезновение человека, случившееся три года спустя в ста километрах от города. Сервас не сомневался, что всплывут новые дела, появятся другие действующие лица, имеющие отношение к той трагической ночи…

И все-таки что-то не складывалось.

К нему вернулось ощущение недоговоренности, мертвой зоны, которую пока не удалось прояснить. Если смерти шофера и пожарника были насильственными, убийца постарался тщательно замаскировать их под несчастные случаи… С Клер Дьемар поступили иначе…

Обезболивающее наконец подействовало. Боль отступила, но голова кружилась. Видимо, Братец Морфин вышел в лидеры. Сервас проклял врачей, медсестер и весь остальной персонал. Ему нужна ясная голова. Работоспособная. В душе расцветал ядовитый цветок сомнения. Клер Дьемар убили способом, который железно привязывает его к аварии. Фонарик в горле, подсвеченная ванна, куклы в бассейне… Убийца впервые сознательно указал на эту связь, впервые сделал ее такой очевидной. В смерти пожарного, утонувшего в Гаронне, как и в гибели шофера автобуса, чья машина упала в озеро именно там, где автобус сорвался с обрыва, эта связь тоже присутствует. Но она тщательно замаскирована.

«Здесь ничего такого, — подумал он. — Никакого грима: смерть Клер — прямая отсылка к аварии». Убийца был в ярости и не контролировал себя.

Внезапно все встало на свои места. Почему он не видел то, что все время было у него перед глазами? Он вспомнил, что, найдя в саду Клер окурки, он испытал неприятное чувство, будто кто-то намеренно и очень ловко уводит их в другую, неправильную, сторону… За кулисами драмы угадывалась чья-то тень. Теперь он знал чья. Серваса затошнило. Он надеялся, что ошибается. Молился, чтобы так оно и было, глядя невидящими глазами в темноту. Раскаты грома отдавались в ушах. Внезапно он вспомнил. Конечно. Как он раньше не догадался? Все ясно как день. Он должен был понять. Нужно предупредить Венсана. Немедленно. И следователя…