Шла бы ты... Заметки о национальной идее - Евгений Сатановский

И главное во всём этом: по кругу ведь идут. По замкнутому кругу. Как пони в цирке. Ну снесут они очередную свою злочинну владу. Ну скажут геть очередному сатрапу, бурбону и змею подколодному. Горынычу москальскому или, напротив, европейскому. Ну выволокут из нафталина или из тюремной камеры очередное чудо в перьях, надёжу и опору. И возведут его на трон в рамках парламентско-президентской демократии. Всё едино.

Какое мурло скинут, такое и поставят. Чего ж у них всё криво-то так получается? То ли специфика чисто украинская. То ли чисто демократическая. Не в западном приглаженном стиле сдержек и противовесов, а как оно там было когда-то. Давно. Когда их демократия была ещё по-настоящему молодой.

С баррикадами. Пальбой. И мордобоем. Чисто конкретно, как нынешние украинские игры. То ли в царя горы. То ли просто натура такая. Озорство природное. Бурлит, кипит… Как если гранату запустить в деревенский сортир. Брызг… Запаху… Воспоминаний… Впечатлений…

Можно сколько угодно ссылаться на исторические закономерности и ограниченную роль фактора личности в истории. Всё это почти что верно. Но современный Казахстан — это Назарбаев. Точно так же, как Сингапур — Ли Куан Ю, а Израиль — Давид Бен-Гурион.

Без людей такого масштаба, в нужное время оказавшихся в нужном месте, государства не возникают. Или, возникнув, благодаря тем самым историческим закономерностям на протяжении десятилетий, а иногда и столетий, мыкаются, перебиваясь с хлеба на квас под боком у более удачливых соседей.

Вообще-то говоря, если и существует в мире место, которое с полным правом могло бы претендовать на то, что именно оно — Евразия, то это Казахстан. Который делит с Россией наследство Чингисхана в куда большей мере, чем прочие бывшие союзные республики.

Причём в куда более чистом варианте, поскольку ни византийское православие, ни петровские реформы, ломавшие Россию через колено, его не затронули. А в ту эпоху, когда империя его присоединила, она была уже другой. И к своим новым восточным провинциям относилась не то чтобы бережно — этого от Санкт-Петербурга и по сей день не дождаться, — но по крайней мере осторожно.

С установлением советской власти было хуже. Тут Казахстан перекорёжило не меньше, чем всю прочую страну. Усы Семёна Михайловича Будённого надолго были пугалом для местных малышей. Не случайно именно казахские степи оказались местом ссылки. Карлаг был только частью огромного ГУЛАГа, но частью важной, неотъемлемой.

Про полигоны, где испытывали ядерное, химическое и бактериологическое оружие, главным из которых был Семипалатинский, превративший огромную часть Казахстана в зону сплошного радиоактивного заражения, и не говорим. Работой по дезактивации там теперь можно обеспечить полпланеты. Лет на сто вперёд.

Как и на Байконуре. Поскольку несомненно хорошо, что именно оттуда в космос летел Гагарин и взлетали все прочие советские и большая часть российских космических кораблей. Плохо то, что после смерти Сергея Королёва все его требования как главного конструктора насчёт неядовитого ракетного топлива были его замами благополучно похоронены.

Ракеты взлетали и по сей день продолжают взлетать на ядовитом гептиле. Который травит территорию, над которой они летят. Причём как травил десятки лет, так травить и продолжает. И каждое падение очередной ракеты, которые с истощением советских технологических запасов падают всё чаще, сопровождается очередным тяжёлым ударом по экологии страны.

Понятно, что СССР был страной большой, начальству представлялось, что бескрайней, и жалко его не было. Понятно также, что Казахстан — страна огромная и малонаселённая, но его, в отличие от прошлых времён, местному начальству жалко. Поэтому России после каждой катастрофы выставляют крупный счёт. Который, судя по тому, что сотрудничество в этой области продолжается, Москва оплачивает. Хотя расходы на потраву таковы, что проще и дешевле было бы придумать безгептиловые космические аппараты. Но, очевидно, некому.

Причём помимо той отравы, которая мало-помалу добавляется к тому, что Казахстан имеет с прошлых лет, его правительство вынуждено разбираться с проблемой высохшего до катастрофического состояния Арала. Который в первоначальном виде, похоже, уже не спасти. В связи с чем казахи занялись спасением своего, северного Малого Арала. Так как уговорить Узбекистан хоть что-то сделать со стоком центральноазиатских рек Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи они не могут.

Ташкенту нужен хлопок. Это конвертируемая валюта и непосредственные интересы высшего узбекского руководства со времён Советского Союза. Компромиссы тут, после того как Москва в 1991-м году перестала быть арбитром и выстраивать баланс отношений между теми, кто в Центральной Азии делил воду, невозможны. Спасать же Арал без внешнего принуждения оказалось бессмысленным ритуалом. Что Казахстан в конечном счёте понял, занявшись тем, что может сделать сам. Судя по постепенно наполняющемуся Малому Аралу, это сработало.

Отдельный вопрос, почему налоговое, финансово-инвестиционное, природоохранное и все прочие направления деятельности местной бюрократии работают намного лучше, чем в России. Казахские реформы каким-то странным образом осуществляются не только на словах, но и на деле. Притом что ничего, что выделяло бы эту республику из всех прочих во времена СССР, найти не удаётся. Опять, скорее, фактор личности. Поскольку поговорка «Каков поп — таков приход» не только про религию. Но и про государственное управление.

В конце концов, и в Казахстане есть коррупция. Но, в отличие от России, ограниченная, предсказуемая и не душащая бизнес в смертельных объятиях. Причём никто не отберёт у бизнесмена дело немедленно после того, как оно будет стоить первый миллион. Как часто происходит у соседей, в Узбекистане.

В Казахстане есть криминал и наркоторговля. Но по сравнению с неконтролируемыми никем, кроме нарко— и прочей мафии, Киргизией и Таджикистаном казахские проблемы кажутся минимальными. Есть браконьерство. Благо Китай под боком. Но почему-то если казахи занялись охраной своего сайгака, то численность его у них растёт. В отличие от сопредельных русских территорий, где стадо выбито почти под ноль.

Что до добычи и экспорта нефти, газа и урана, запасы которого в Казахстане одни из самых крупных в мире, темпы роста, демонстрируемые им по сравнению с российскими, профессионалов потрясают. Понятно, что у России нефти больше, и добывает она больше, и экспортирует больше. Мы говорим про темпы роста. А тут казахов не догнать.

Причём та диверсификация партнёров, которой казахское руководство придерживается в общении с Россией и Китаем, США и странами ЕС, Японией и Южной Кореей, заставляет полагать, что местная стратегия геополитического баланса позволит извлечь максимум из ситуации. И инвестировать всё, что от экспорта природных ресурсов будет получено, в развитие. А не в плохо просчитанные и ещё хуже исполненные имиджевые проекты. Типа российских мегадорогих саммитов, форумов, игр и олимпийских строек.

Во всяком случае, итоги превращения заштатного Целинограда в столичную Астану, напоминающую по внешнему виду и содержанию уменьшенную копию тихоокеанского мегаполиса, перенесённого щучьим велением в североказахстанские степи, заставляют не то чтобы сильно скорбеть по поводу отсутствия таких проектов в России, но откровенно завидовать соседям. Белой завистью.