Один дракон – три парня. Дилогия - Дарья Сорокина

— Но только что говорил мужчина, — жуткая бледная голова Амалии слегка дрожала, а длинные серебристые волосы всколыхнулись за спиной девы.

— Но сейчас говорить буду я, — попыталась спрятать Гарена позади себя, но брат помешал, и остался стоять на своём месте.

— Зур это ты? Ты пришёл за мной? — бледные руки ощупывали воздух прямо у наших лиц, а затем ледяные пальцы прошли сквозь мою щёку. Амалия издавала завывающие звуки, от которых всё внутри меня сотрясало от боли за убитую горем женщину, — Зур... Зур...

— Зура здесь нет. Ты ошиблась, — отозвался брат, и бывшая воительница уставилась на него слепыми глазами.

— Тебе хоть немного жаль, Гарен?

— Если скажу, что жаль, поверишь?

Амалия задумалась:

— Тебе тоже делали больно, тёмный. Много раз. Ужасная боль.

— Я больше не тёмный.

— Неважно. Зачем вы пришли сюда? — призрак оставила вопрос Гарена без ответа и устало опустила руки вдоль тела. Она перебирала тонкими длинными пальцами складки невесомого платья и никак не походила на ту жестокую Амалию из видения. Совсем не верилось, что она избивала Драя моргенштерном, оставляя на его теле глубокие шрамы.

— Закрой разлом, пощади Айнзама и Гарена!

— Закрыть разлом? Пощадить? Вы точно ни с кем меня не перепутали? Я ничего никому не могу сделать. Я мертва, — в подтверждение своих слов женщина занесла ладонь и ударила брата. Он даже не отшатнулся, рука беспомощно прошла насквозь, не причинив Гарену вреда.

— А кто контролирует это место? — я лишь сильнее убедилась в своих неприятных догадках.

Амалия указала нам за спины:

— Спроси у него, — призрак выглядел испуганным и шагнул обратно в темноту.

Знала, кто стоит сзади. Он предупредил меня, ещё когда задумала нырнуть в разлом. Медленно развернулась, затаив дыхание.

В тусклом свете булава моргенштерна отливала багряным. На длинных шипах запеклась кровь третьего воплощения, а рука, держащая жестокое оружие, сильно дрожала.

— Это всё я...

— Я уже поняла, любимый.

— Я искалечил Драя. Ревновал, потому что ты любила его больше.

— Неправда, и ты это знаешь. Ты это ты, Айнзам.

— Теперь всё потеряно навсегда. Я уже не Единый. Айнс тоже больше не часть моей души.

— Мы всё исправим, — осторожно положила ладони на рукоять моргенштерна, чтобы дракон не покалечился и не наделал глупостей. Его безумный взгляд метался, не фокусируясь ни на чём.

— Я видел, как умерла Амалия. Упала в воронку. Лёжа на дне, она шептала страшную клятву перед смертью. Всё её тело было изломано, кости торчали из-под пластин доспеха, и кровь... везде кровь, Регина. Я уже не мог ей помочь, но очень хотел. Тогда её обещание стало моим. Отомстить за смерть Зура: заманить сюда Гарена и убить, — брат осторожно зашёл за спину обезумевшего второго воплощения. — Было так легко согласиться. Я ненавидел тёмного. Из-за него потерял тебя, отправил в другой мир. Я страдал, Регина...

— Теперь я рядом, Айнзам. Амалия уже не хочет мстить, отпусти её.

— А потом ты, Стерша и Гарен провели ночь вместе, — продолжал юноша, не слушая меня. — Я разозлился, понимаешь? А воронка пришла в движение. Все эти люди... Я виноват. Так виноват... Но отец сказал, что всё будет хорошо. Став тёмным, смогу без труда контролировать разлом, и больше никто не умрёт. Спасу мир. Восстановлю равновесие. Это мой основной приоритет. Тебе надо было послушаться сегодня и бежать с... ним! — взгляд дракона стал решительным и холодным, а голос перестал дрожать. — Ненавижу!

Цвай резко вырвал из моих рук моргенштерн, развернулся и с силой толкнул плечом Гарена. От неожиданности брат пошатнулся и рухнул на колени.

— Клятвы нерушимы. Прости, Регина, но я должен отомстить за Зура, Стершу и тебя.

За первым ударом послышался треск сломанных костей, а затем булава вновь взмыла в воздух. Я быстро вскочила на ноги и повисла на руке Цвая, но он был гораздо сильнее, и второй удар не заставил себя ждать. Гарен лежал на земле, не двигался и, кажется, не дышал. Скатилась к нему и закрыла собой.

— Остановись, Айнзам, пожалуйста. Тебе необязательно убивать. Твой отец лжёт, он явно имеет планы на тёмного Единого. Не поддавайся, — старалась прислушаться к дыханию брата, но звенящая тишина разлома резала уши. Даже собственный стук сердца не раздавался в груди. Всё как в прошлый раз.

— Почему ты защищаешь его? — Цвай встряхнул моргеншерн. Юноша ещё не изменился и оставался светлым, а, значит, надежда осталась, и Гарен не погиб. Но глаза супруга пугали меня, ледяные и безжизненные, словно у марионетки.— Он причинил нам столько боли, а ты продолжаешь выгораживать Регана.

— Да, Реган был чудовищем. Но это в прошлом! Целый мир дал ему шанс, сделав светлым. Брат нашёл в себе силы рассказать правду, отпустить меня. Его прикосновение оживило Стершу. Подумай о сестре, она любит Гарена.

Цепь натянулась под тяжестью шипастой булавы. Цвай поигрывал оружием, наблюдая за вращением массивной сферы, с которой капала кровь.

— Не могу иначе, Регина. Ты должна была оставить меня там и бежать.

— Я тебя никогда не оставлю, Айнзам!

По проклятому месту прошла волна, а Цвай переменился в лице:

— Тише, перестань! Не давай обещаний здесь, — костяшки на руки, сжимающей моргенштерн, побелели.

— Я спасу тебя, и ты снова станешь Единым!

— Прекрати сейчас же, — невидимые своды задрожали, а дракон начал испуганно оглядываться.

— Я не позволю убить Гарена! — поднялась на ноги и встала перед супругом.

— Ты даже не представляешь, что натворила своими обещаниями, Регина.

— Ты никогда не будешь одинок, будешь счастлив, — продолжала сыпать клятвами и протянула руки к возлюбленному. Оружие с глухим стуком упало в туман. Юноша сделал неуверенный шаг мне навстречу, но словно из ниоткуда появилась ГАЗелька с огромным яйцом на крыше и развивающимися от езды мерцающими корнями. Не успела испугаться или удивиться, как машина сбила Цвая и остановилась передо мной.

На водительском кресле сидела Стерша, вцепившись в руль длинными когтями. Крылья сложились под неудобным углом, а перья топорщились во все стороны.

— Садись! — она освободила мне место и рванула к стонущему под толщей тумана Гарену. Живой!

Не слушалась стиерну. Ноги подкашивались, когда обошла машину и заглянула под колёса. Шарила руками под холодными белым клубами. Меня окутывал запах жжёной резины и крови. Пусто! Цвай исчез.

— Регина, там никого нет. Садись в машину, живо! — девушка помогла моему брату встать. Одной рукой он опирался о Стершу, вторая беспомощно свисала вдоль тела. Плечо не просто было раздроблено, а превратилось в кровавую кашу. Неужели это сделал Цвай? И где он теперь? Клянусь, я слышала удар тела о капот.