Последнее падение - Дориана Кац

Я вам и так премного благодарна, что вы не бьёте меня по заднице в присутствии наших матерей.

— Моей бы понравилось такое зрелище, — констатировал Саша, аккуратно беря меня за руку и переплетая наши пальцы.

— А моя бы отправила тебя на гильотину.

— Тогда я, пожалуй, не буду рисковать.

***

Таня сидела на кровати, закутавшись в тёплый плед и попивая какао из трубочки. Сейчас она была одна, поскольку почти вся Академия разъехалась по домам и дожидалась Нового года вместе со своими семьями.

Дверь тихо скрипнула, когда кто-то приоткрыл её без стука и вошёл в комнату.

— Можно? — поинтересовался Кирилл.

— Ты уже вошёл, так зачем спрашиваешь?

— Хотел убедиться, что ты станешь со мной разговаривать, а не кинешь в меня чем-нибудь.

— Я вроде бы не такая враждебная, — ответила Таня, вытирая сопли.

— Значит Лия была права.

— В чём же?

— В том, что ты не собираешься идти куда-то сегодня, макаронина. Ты хоть родителям напиши, что жива. Они же волнуются.

— Им не стоит ничего знать.

— Они меня об этом предупреждали.

— Мать прислала проверить как её непутёвое чадо?

— А разве это имеет значение? — Кирилл подошёл к кровати и сел на стул, который стоял рядом. — Я сам захотел узнать, что с тобой.

— Снизошёл до несчастной Танечки? — буркнула Совинькова, сильнее закутываясь в плед.

— Я ничего тебе не сделал, — ответил Кирилл. На удивление, сегодня он был одет до жути привлекательно. Брюки и белоснежная рубашка, выглядывавшие из-под чёрного пальто, сразу же привлекли внимание девушки. Поэтому сейчас, она без малейшего зазрения совести, разглядывала своего партнёра. — Ты во мне дырку сейчас просверлишь.

— Одной больше, одной меньше, — отмахнулась Татьяна. — И вообще, ты тут — незваный гость, так что будь добр — помалкивай.

— Как скажешь, — парень скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, проверяя терпение партнёрши. Теперь уже он, ничего не стесняясь, разглядывал Татьяну, а точнее — то, что от неё осталось. Девушка будто похудела на несколько килограмм, всего за пару дней. Щёки впали, волосы побледнели и свисали огромной неаккуратной кучей, губы потрескались, на руках — старые повязки, а рана на щеке вновь покрылась коркой запекшейся крови.

— Ты пришёл молчать? — не выдержав и пяти минут, взъелась Сова. — Говори, что думаешь!

— Ты сказала мне молчать — я молчу. Но раз такое дело, — он забрал из её рук пустую кружку и поставил на прикроватную тумбочку. — Когда ты последний раз была в ванной и ухаживала за своими боевыми трофеями?

— А вот это уже не твоё дело!

— Не припомню, чтобы моя партнёрша когда-то позволяла себе такое. Обычно она всегда превосходила меня на голову и рядом с ней я ощущал себя как крыса, которую вытащили из помойки. Ты, точно моя горячо любимая Танюша Совинькова?

— Ну вот теперь я соответствую твоим стандартам! — она скинула плед и указала Трубецкому в сторону двери. — Проваливай! Мне и без тебя хреново!

— Поэтому я никуда не уйду. Только если с тобой за ручку.

— Ты пришёл надо мной издеваться?

Кирилл вновь осмотрел её покалеченное тело и объёмную футболку с эмблемой хоккейного клуба Академии:

— Я спасать тебя пришёл, Танюха.

— Сама справлюсь, — пробубнила она в ответ.

— А с меня мать потом шкуру спустит, — он взял её за руку и заставил встать с кровати на неокрепшие ноги. — Ты должна появиться со мной под руку через полтора часа на пороге квартиры Ксении Александровны, иначе нам двоим не поздоровится.

— Никуда я не пойду! Ты вообще видел в каком я состоянии! И отпусти мою руку, я просила меня не трогать.

— Ну уж нет, начнём борьбу с малого. Но если ты хочешь, можем сразу перейти к поцелуям и чему- то поинтересней, — на это Татьяна насупилась и свободной рукой попыталась ударить партнёра по плечу, но тот вовремя перехватил её ручонку. — Не брыкайся, иначе мы сразу перейдём к делу. И честно — мне всё равно насколько грязная у тебя голова или, когда ты последний раз чистила зубы.

Он завёл девчонку в ванную комнату, благо у них она была отдельная. Спустя какое-то время в общежитии провели ремонт и многие комнаты обзавелись отдельными ванными. Всё-таки статусы действующего спортсмена Академии Сияющих и члена сборной страны давали определённые привилегии в этих стенах.

Парень заранее скинул пальто, и теперь терпеливо наблюдал как ванна наполняется водой и пеной. В этот момент Татьяна приводила в порядок лицо и снимала старые повязки, периодически переводя вес с ноги на ногу, стоя на холодной плитке.

— Тапочки есть? — поинтересовался Кирилл.

— Нет. — Резко отрезала Таня. — У меня есть вопрос.

— Задавай, макаронина.

— Ты не уйдешь?

— В смысле из ванной? Или из комнаты пока ты будешь тут плескаться?

— В смысле из моей жизни, Трубецкой! — взорвалась Татьяна. — Зачем ты всё это делаешь?! Я понимаю, что ты переживаешь за собственную задницу, которую надерёт тебе мать и сестра. Но ты можешь выкрутиться и без моей помощи! — она села на пол, обняв колени. — Просто оставь меня и исчезни уже наконец-то! Оставь меня одну…

Кирилл тяжело вздохнул, запихивая подальше свой взрывной характер, а потом присел рядом с девушкой.

— Не могу, Тань. Сколько бы не просила — не оставлю, — она явно хотела продолжить этот разговор, но он не дал ей такой возможности. — Раздевайся и в ванну, я выйду, не переживай.

Спустя тридцать минут и постоянного обновления пены в ванной, Татьяна слегка расслабилась. Раны всё ещё болели, но уже не так сильно, а боль в душе становилась тупой и отстранённой. Она прекрасно понимала, что Трубецкой никуда не денется и ей придётся идти к Ксении Александровне в гости, чтобы доказать, что с ней всё в порядке. Однако, несмотря на своё отрешённое состояние, слёзы катились по её щекам с того момента, как Кирилл захлопнул дверь ванной, оставив на стиральной машинке халат и чистые полотенца.

Раздался стук в дверь. Потом ещё один. И ещё один. Татьяна молчала и ещё больше вспенила средство в ванной, чтобы то покрывало всю поверхность воды. Она уже давно вымыла волосы и теперь просто наслаждалась водой, которая обволакивала её тело.

Не услышав ответа Кирилл ворвался в ванную, забывая о всех приличиях:

— Ты живая вообще, Совинькова?! Блять, ты идиотина или прикидываешься? — рявкнул Трубецкой, когда понял, что девушка в порядке. — А ревёшь то чего?

— Хочу и реву, не твоё дело. И я не просила тебя вламываться в мою ванную.

— Это потому что я вломился?

— Нет.

— Тогда из-за чего? — не отступал Кирилл.

— Из-за того, что я думала, что