Война от звонка до звонка. Записки окопного офицера - Николай Ляшенко

Нас дернуло, закружило и понесло по течению вслед за злосчастной корягой. К несчастью, на баркасе не оказалось ни весла, ни лопаты, ни даже тебе палки, единственно — широкодонное ведро для выплескивания воды. Поднялась невероятная паника, страшное волнение охватило всех! Каждый понимал: впереди неминуемая смерть! Через два-три километра левый берег — в руках немцев, стоит нам показаться, они с наслаждением перестреляют всех. Но даже если мы проскочим, через шесть-семь километров — знаменитый Нарвский водопад, и уж тут конец неминуем. Что же делать?! Что можно сделать?! А баркас с треклятой корягой продолжало нести по течению и, как назло, посередине реки, не прибивая ни к тому, ни к другому берегу. Прыгать и добираться до своего берега вплавь — бессмысленно, справиться с таким быстрым течением в ледяной воде невозможно. Растерявшись, мы стояли в баркасе и громко звали на помощь, сами не зная кого — ни на том, ни на этом берегу не было ни души. Неожиданно один из дюжих солдат, выйдя из оцепенения, схватил ведро и, сев на корму, стал искусно рулить баркасом. Почувствовав, что баркас подчиняется, все как-то ожили, зашевелились... и стали бороться! Как старший среди пассажиров, я взял на себя командование и стал чередовать рулевых. Нас стало, хотя и медленно, но определенно приближать к берегу.

Через полтора-два километра этого страшного пути, мы толкнулись о правый берег и благополучно причалили, вытащив за собой и баркас.

Выбравшись на землю, я оглядел своих спутников. Смотрелись они хорошо. На лицах и тени не осталось от того кислого, растерянного состояния, которое я наблюдал на баркасе. Теперь это были светлые, радостные, улыбающиеся лица. Ну что ж, может, оно так и полагается?

Знакомство с командиром дивизии. В землянке на передовой. Парторг Кирилов. Старая крепость. Комдив и его бойцы. Комдив и его замполит

Знакомство с командиром дивизии

В 11-ю дивизию я добрался только к вечеру. Меня встретил довольно интеллигентный и тактичный заместитель командира по политчасти в звании подполковника, познакомил с начальником политотдела дивизии, работниками аппарата, а затем представил командиру дивизии.

— Ага! Значит, инспектор? — подал мне руку, пристально всматриваясь, комдив. И со смешком обратился к заместителю: — Должно быть, большая шишка, как думаешь?

— Конечно! — подтвердил, улыбнувшись, заместитель.

— Тогда надо организовать встречу, — не то шутя, не то серьезно сказал полковник, глядя на своего заместителя и, не ожидая его согласия, тут же громко позвал: — Семен!

Из боковой двери просторного блиндажа выскочил уже немолодой солдат; вытянувшись в струнку, открыл рот для доклада, но полковник не дал ему и слова вымолвить, приказал:

— Подавай водку и что там есть получше закусить. Сам же немедленно принялся освобождать стол от бумаг.

Видя, что комдив серьезно намерен встречать меня водкой, я поспешил уверить его, что водки не пью.

— Да врешь, майор! — вдруг хлопнул меня по плечу полковник и сердито спросил: — Какой же дурак не пьет водку?

Семен меж тем делал свое дело, накрыл стол белой льняной скатертью, расставил стаканы, закуску. Я растерялся — как оценить эту необычную обстановку? Что это, редкостная простота или стремление оглушить, скомпрометировать меня и скрыть недостатки? Естественно, я насторожился и, сдерживая себя, чего-то ждал. Наотрез отказаться от угощения значило отпугнуть, вызвать неудовольствие, ненужную или, во всяком случае, преждевременную подозрительность и настороженность. Но и на удочку попадаться не следует. Решил: посмотрим, что будет дальше.

На вид командиру дивизии было лет тридцать шесть-тридцать восемь. Стройного телосложения, среднего роста, он был будто налитой здоровьем. Мускулы на руках играли, как у борца. Сам плотный, но ничего лишнего. Лицо чистое, румяное. Живые карие глаза так и сверкали то веселой шуткой, то злостью. Говорил быстро и горячо. Был энергичен и почти все время в движении — в труде, в разговорах, полемиках. Отдых и покой ему, кажется, были неведомы. После ужина комдив сразу стал собираться. Я тоже одевался, рассчитывая сначала зайти в политотдел, а потом уже на передовую. Но комдив вдруг сказал:

— Ну вот что, комиссар, ты иди отдыхать, а мы с майором, — показал на меня через плечо, — пройдем по передовой.

И снова передо мной вспыхнули одна за одной загадки. Прежде всего меня удивили фамильярность и бесцеремонность, с которой командир дивизии обращался к своему заместителю по политической части. Уж не тот ли это тип командира опять появился на передовой, подумал я, который год-полтора тому назад, бия себя в грудь, кричал: «Кто здесь командир, ты или я?»

Во-вторых. С какой целью он тянет меня с собой на передовую? Что там у него? А может, это стремление припугнуть меня передовой, проверить, что, мол, за чиновник прибыл, а при случае и посмеяться над ним. Запоздал он, однако, на три года.

В-третьих. Я все еще не мог понять его «дружеского» и до некоторой степени бестактного отношения ко мне. Ведь мы встретились впервые, а комдив вел себя так, будто мы с детства друзья. А может, я и сам виноват, позволяя столь вольное обращение? Может, следует напомнить полковнику, что я не его подчиненный, напротив, прибыл проверять его хозяйство?..

Но ничего этого я не говорил и с величайшим любопытством продолжал изучать его, стараясь понять, что это за человек. Заражаясь его энтузиазмом и, кажется, безрассудной смелостью, я следовал за ним, отложив свои планы. Что же, проверять так проверять!

Взяв с собой всего-навсего двух автоматчиков, мы отправились на передовую. По пути я осторожно спросил:

— У вас, товарищ полковник, это плановый выход на передовую или случайный?

— Гм-м! Я там почти каждый вечер бываю, — быстрой скороговоркой ответил он.

— А что же в таком случае делают ваши командиры полков?

Не ожидая такого вопроса, он запнулся, вероятно, ища ответа, и почему-то сердито ответил:

— А что командиры полков? У них свои заботы, а у меня свои! Вот я сам когда посмотрю, какие порядки на передовой, какая дисциплина, обстановка, как с обеспечением, какая поддержка, как связь — вот тогда пусть попробует кто-нибудь втереть мне очки. Страшно не люблю, когда меня обманывают!

— А что, разве у вас уже были такие случаи? — живо поинтересовался я.

— Да нет, случаев не было. Но я не хочу, чтобы они были, — примирительно ответил полковник.

— Вообще-то, все это верно, — согласился я, — но не считаете ли вы такие методы руководства дивизией неоправданным риском? Ведь вы же командир соединения. Оставить дивизию без командира из-за какой-то шальной пули или наобум выпущенного снаряда?..

— А я не балерина! — резко оборвал меня комдив. — Я пришел на фронт не задом вилять, а воевать!

После столь резкой полемики мы некоторое время шли молча.