Записки капитана флота - Василий Головнин

От голландцев же японцы получают сахар, пряные коренья, слоновую кость, железо, лекарственные растения, селитру, квасцы, некоторые сорта красок, сукно, стекло и множество других европейских изделий, как то: часы, зеркала, математические инструменты и прочее. А платят им красной медью, лаком, пшеном и некоторыми изделиями своих фабрик, как то: лаковыми вещами, фарфором и прочее. Я слышал, что голландцы производят весьма выгодный торг японской лаковой посудой по Малейским, или Молуккским, островам.

Как для китайцев, так и для голландцев открыт один порт Нагасаки, лежащий в южной стороне Японии. В другие же гавани ходить им строго запрещено. Равным образом и в торговле, или, лучше сказать, в мене товаров как с китайцами, так и с голландцами японцы держатся одного порядка, а именно: корабли по приходе в Нагасакскую гавань и по окончании установленных почестей, церемоний и допросов должны все свои товары выгрузить на берег. Тогда чиновники, или, так сказать, поверенные и браковщики со стороны японского императора, поелику вся иностранная торговля исключительно ему принадлежит, свидетельствуют их качество, доброту и количество. Потом держат они между собой совет и определяют им цену товарами, кои хотят иметь хозяева кораблей, которым в сем случае остаются два средства: или согласиться на предложение японцев, или взять товары на корабли и везти назад, а торговаться невозможно, ибо японцы никаких других условий слушать не станут.

Таким образом император, купив посредством своих комиссионеров иностранные товары, продает их оптом своим купцам, которые уже имеют право торговать ими в розницу. Судя по чрезвычайной цене, какой продаются в Японии разные голландские безделушки, надобно думать, что или голландцы получают за них чрезвычайную плату, или император и купцы его накладывают непомерно большую цену, а вероятно, те и другие пользуются равным барышом.

Народонаселение и военные силы

Японское государство уже около двух веков не имело никакой войны: ни посторонней со своими соседями, ни междоусобной, кроме изредка случавшихся маловажных возмущений. К сему еще должно присовокупить, что японцы не знают, что такое моровая язва или чума, также нет у них и других пагубных болезней, кроме оспы и болезни любострастной. Из всего этого следует, что Япония не знает тех зол, которые в других государствах препятствуют размножению народа, и особенно счастлива тем, что главнейшее зло, истребляющее род человеческий, – война – японцам неизвестно. Такое государство, пользующееся долговременным миром и здоровым климатом, должно быть весьма многолюдно; такова Япония и есть. Но узнать настоящее число жителей, владения японские населяющих, мне было невозможно, ибо окружавшие нас японцы не могли нам даже сказать, имеет ли правительство их достоверное сведение о своем народонаселении, говоря, что такое исчисление сделать весьма трудно или и невозможно, потому что многие миллионы бедных людей не имеют постоянного местопребывания или, лучше сказать, никакого пристанища, а живут на открытом воздухе, по улицам, в полях и в лесах.

Но чтоб дать нам понятие о многолюдстве своего отечества, бывшие при нас ученые и переводчик Теске показали карту всей Японии, сделанную на весьма большом продолговатом листе. На сей карте были означены не токмо все города, но даже и селения, кои так часто стояли на оной, что она казалась обрызганною чернилами. Они нам указали одно место по дороге, ведущей от Мимая к Эддо, которое называется у них степью, ибо соседняя река, разливаясь при больших дождях, наводняет сие место и тем препятствует на нем селиться. Пространство сей японской степи таково, что носильщики портшезов, в которых ездят путешественники, вышедши из селения, стоящего на краю сего пустыря, поутру, до самого обеда не встретят никакого уже селения и, отдохнув, идут опять до захождения солнца пустым местом. То есть, судя по тому, как они носят портшезы, они должны пройти два пустых места, каждое верст по восемнадцать, и это степи японские!

Еще показывали они нам план столичного города Эддо и, изъясняя пространство, им занимаемое, сказали, что человек не может пройти его от конца до конца в один день. На вопрос наш о числе жителей сего города японцы утверждали, что там должно быть более десяти миллионов. И когда мы изъявили свое сомнение и даже прямо дали знать, что этому поверить нельзя, то они, показав вид неудовольствия, принесли к нам на другой день записочку от одного из чиновников, который прежде долго служил в Эддо по части полицейской. В записке сей было показано, что город Эддо заключает в себе на главных больших улицах наружных домов 280 тысяч, в каждом из таких домов живут от 30 до 40 человек; но положив только по 30, число живущих будет 8 400 000 человек. А если к сему присовокупить обывателей мелких домиков и хижин, живущих на открытом воздухе, гвардию императорскую со стражей князей, находящихся в столице, их свиты и прочее, то число жителей должно быть более десяти миллионов. В доказательство своего мнения японцы наши еще приводили, что в Эддо одних слепых находится 36 тысяч человек.

Против всего этого нам нечего было говорить; мы не могли ни согласиться с ними, ни опровергать их, впрочем, сего исчисления нельзя почитать невероятным, а и того менее невозможным, ибо пространство города, как он расположен на виденном нами плане, приняв в рассуждение узкие его улицы, действительно может вместить более десяти миллионов, потому что большой поперечник оного имеет длины с лишком восемь японских ри, то есть от тридцати двух до тридцати пяти верст. Теске нас уверял, что, несмотря на такую чрезмерную величину города, он беспрестанно увеличивается, и в доказательство сему приводил, что в бытность его в сей столице он имел квартиру в доме купца, торгующего диким камнем для фундаментов, которого он продавал большое количество с немалой выгодой, но как пожары, часто случающиеся в Эддо, не могут истреблять каменьев, то весь покупаемый камень употребляется под здания, вновь прибавляющиеся.

К числу многих странных учреждений в Японии принадлежит класс, или, так сказать, орден слепых, которые по своему государству с дозволения правительства соединены в одно общество, имеющее свои преимущества и постановления и начальника, коего они именуют князем. К нему определяются помощники, казначеи для хранения казны и прочее, все из слепых. Они упражняются в разных работах по способностям каждого и представляют своему князю получаемую за труд плату, которая хранится в общей их казне и употребляется на основании правил, для сего общества установленных. Многие из сих слепых отправляют лекарское ремесло, а особливо в разных родах болезней, от которых японцы лечатся в банях; также из них бывают музыканты.

Повод к учреждению общества слепых подал один храбрый японский военачальник, который, во время междоусобной войны лишившись своего князя и благодетеля, умерщвленного рукой его соперника, был взят им в плен. Победитель не токмо простил сего полководца, но осыпал его разными милостями, и наконец спросил, желает ли он ему служить, но сей отвечал, что они умертвили прежнего его государя и благодетеля, не токмо служить ему не хочет, но даже не может смотреть на него, не почувствовав в сердце сильного желания отмстить ему, умертвив его самого, и потому, чтоб этого последовать не могло, он решился лишить себя способов когда-либо произвести мщение свое в действо, и с сими словами вырвал оба глаза и бросил их пред победителем. По смерти сего отважного воина наследники его установили общество слепых, которое и по сие время существует.