Невеста наместника - Наталья Караванова

— Гарре! Предупреди тайную управу. Остальные, за мной! Ведите, рэта!

— Каретный двор…

Сержант поморщился:

— Верхом ездить умеете?

— Да.

Юбки ее платья были достаточно широкими, чтобы вспрыгнуть в седло. Хотя, конечно, лучше бы это был костюм всадницы с разрезами по верхней юбке спереди и сзади. А так платье задерется почти до колен…

Но Темери думала об этом лишь мельком, больше беспокоясь, правильно ли запомнила дорогу.

Выстрел они услышали еще за квартал. И потом — второй, когда уже влетали во двор знакомого дома. Навстречу выскочил высокий мужчина в чем-то черном, но сержант с первого раза прострелил ему ногу, а спрыгнувший на землю гвардеец сорвал с лица маску.

— Ифленец, — удивился он.

Темери уже взбежала на крыльцо, но сержант в последний момент оттащил ее себе за спину:

— Жить надоело? Давай назад!

Темери поняла, что он прав, мало ли, кто там поджидает…

Что-то внутри грохнуло, хлопнуло. Стеклянно зазвенела посуда… или окно.

Снова распахнулась входная дверь, и на пороге на этот раз показался… еще один гвардеец, явно знакомый сержанту.

— Скеррик та Марен!

— Сержант, наместник ранен, один из нападавших убит. Если кто-то еще был, выскочил в окно. Заходите!

— Ты откуда здесь?

— Наместник днем встретил наш разъезд в городе и приказал покараулить этот дом. Я и не думал, что опасность такая серьезная. Мы дежурили снаружи.

Он говорил уже на ходу, распахивая перед командиром двери.

В гостиной было сумеречно, горела всего одна свечка. Но Темери сразу увидела наместника и метнулась к нему. Из-под одежды Кинне медленно растекалась темная лужа.

— Вы ранены? Что случилось?

— Они пришли за Нейтри. А я не успел помешать…

Дышал он хрипло. Темери ощупала его куртку, и сразу обнаружила еще кровь, слева, пониже ребер. Такие раны смертельно опасны — Старик когда-то говорил, что людям редко удается пережить ранение в живот. Там слишком много жизненно важных органов…

— Сержант, нужен врач и перевязка!

— Нейтри… она жива?

Темери уступила гвардейцам место рядом с раненым наместником.

— Надо прижать рану… перевязать чем-то.

Встретивший их гвардеец кивнул и быстро вышел в кухню.

Заходить в соседнюю комнату было страшно. И все-таки она вошла.

В разбитое окно влетал ветер, свет луны выхватывал пятно на полу, в котором валялась скомканная окровавленная простыня.

Нейтри лежала ничком на кровати, оттуда не доносилось ни звука.

— Шанни, она едва дышит! Я не смогу держать ее долго! — вдруг услышала она.

— Ровве?

— Да помоги же! Быстрее!

Темери послушно перевернула девушку. По шее и ниже, по ребрам, шел глубокий косой разрез. На голове ссадина, но это у нее еще с пожара…

Темери зажала рану на шее, чувствуя, как между пальцами течет живая горячая кровь. Так она не справится, порез слишком длинный, крови слишком много. Даже если сейчас придет врач и сошьет края, может, будет уже поздно. Нет же, нет! Так не должно быть…

— Нейтри, не умирай… нет-нет-нет… Золотая Мать Ленна, если ты только слышишь меня, пожалуйста… прошу, спаси ее. Забери что хочешь… моя жизнь ничего не стоит, но забери и ее тоже… Ты же всегда на стороне тех, кто любит… прошу тебя… сейчас, не оставь нас…

Темери зажимала рану обеими руками, и видела бледное, отрешенное лицо Нейтри, и понимала всю безнадежность своей молитвы… когда вдруг услышала тихое, на грани слуха:

— Мы пришли. Мы поможем!..

Она обернулась. Навернувшиеся на глаза слезы мешали смотреть, но не мешали видеть. Рядом, вокруг, колыхались тени. Их было много: куда больше чем она могла себе представить, и чем могло бы вместиться в эту комнатку, если бы у теней была плоть.

Зачем они здесь, чего хотят, почему…

Между пальцев утекала жизнь Нейтри, и Темери была готова принять любую помощь.

— Что мне делать? Я не знаю что делать! Кто вы?

— Покровители, — был ответ. — Мы Покровители… мы поможем. Держи ее так, как держала. Возьми нашу силу.

— Как?

Тени приблизились. Да, они не были похожи на Ровве… верней, Ровве не был похож на них. Просто колебания света и теней — и еще ощущение присутствия. Словно за плечами — кто-то сильный, мудрый и всезнающий. Кто-то, кто не оставит в беде.

Значит, так должно ощущаться присутствие Покровителей? Об этом говорили сестры?

Не важно. Все не важно, пока Нейтри в беде… а ведь наместник тоже… тоже в беде. Ему тоже нужна помощь…

Не думать и об этом. Просто держать Нейтри. Просто говорить с ней, умолять ее не умирать, потерпеть хоть немного. И не думать…

— Я его подержу, — скользнул по краю слуха голос Роверика, — я смогу!

Темери даже не кивнула.

Сущее застыло в странном равновесии. Все семь слоев ее Эа, ее природной, глубинной сути, как будто стали прозрачны и научились пропускать свет из неведомых доселе глубин… или она сама придумала этот свет, просто чтобы объяснить себе, как и что происходит?

Самой Темершаны уже и не было вовсе, не было ни памяти, ни мыслей, ничего — просто много чужого, теплого, живого света, который нужно направить в умирающую женщину. Этот свет ей нужен — он залатает дыры в ее Эа, он позволит ей удержаться на краю и может быть, поможет залечить страшную рану…

Сколько прошло времени? Темери не знала. Кто-то входил, скрипела дверь. Но это ее не касалось — она продолжала молча уговаривать Нейтри остаться еще ненадолго в холодном мире — хотя бы ради нерожденного малыша…

Но даже силы Покровителей — не бесконечны. Прошло время, свет стал постепенно затухать. И все же, Темери вдруг обнаружила, что он не ушел совсем — и что, даже перестав видеть тени, она продолжает видеть этот свет и направлять его.

Вдруг стало ясно — под пальцами больше не пульсирует вытекающая кровь, а дыхание Нейтри стало ровнее.

А Темери вновь ощущала себя не коконом из прозрачных слоев сущего, а человеком с руками и ногами, и что важно — с головой.

Рана кровила — но слабо. Это уже просто порез, он затянется. Главное сейчас — перевязать и может, зашить. Сделать так, чтобы рана снова не разошлась. Второй раз так она уже не сможет…

А ведь это, не иначе, Золотая Мать Ленна откликнулась на ее молитву. Это она позволила Покровителям Нейтри прийти на помощь…

Надо позвать лекаря. И… как там Кинрик? Живой? Ровве обещал помочь… но Ровве — всего лишь призрак. Сможет ли он хоть что-то…