Чужое счастье - Эйлин Гудж

— Ты выглядишь потрясающе в этом наряде, — сказала Финч Анне. Светло-голубое платье с тоненькими завязочками было ей к лицу.

— Ты так думаешь? Я не была уверена, что выйдет что-нибудь достойное внимания. Я так давно ничего не шила. — Анна вспыхнула от похвалы, теребя рукой бретельку.

— Это ты его сшила? — удивилась Финч.

— Мама научила меня шить, когда я была где-то в твоем возрасте.

— Ты меня научишь?

— С удовольствием. — Анна произнесла это с таким видом, будто ничто не могло доставить ей большее удовольствие.

— Но ты должна пообещать никому об этом не рассказывать. — Финч заботилась о своей репутации: она была единственной ученицей в истории средней школы Портола, которая подожгла кабинет микроэкономики.

Анна улыбнулась.

— Не переживай. Это будет нашим секретом.

Через несколько минут приехала Лиз со своим сыном. Как только она отпустила его руку, Дилан умчался, как камушек, выпущенный из рогатки. Лиз подошла, чтобы поздороваться с Анной и Марком. Она, казалось, была рада за них, хотя Финч постоянно замечала тоскующее выражение на ее лице — выражение, которое превратилось в застывшую маску, когда Рубаки вылезали из своего джипа. Наблюдая за тем, как их приветствует Лиз, Финч разгадала причину странных отношений между Дэвидом и Лиз, на которые она уже не раз обращала внимание. Самое смешное то, подумала Финч, какими предсказуемыми люди кажутся даже тогда, когда думают, что никто ничего не знает. Ей стало интересно, была ли жена Дэвида на самом деле такой же наивной, какой казалась.

Эта мысль исчезла из головы Финч при виде Герри и Обри, вылезавших из своей серебристой «Лагуны». Все глаза обратились на Герри, которая была в трикотажном топе с большим вырезом и подчеркивающих ее формы капри.

— Флотилия прибыла! — весело крикнула она, пока Энди и Джастин вылезали с заднего сиденья. Финч улыбнулась. Мама Энди очень отличалась от Лауры, которая вряд ли когда-нибудь беспокоилась по поводу макияжа и предпочитала комфорт стилю. Единственным общим качеством Герри и Лауры являлось то, что рядом с ними обеими приятно было находиться.

Следующей появилась Марта Элистон. Финч пригласила ее после того, как Марта отозвала ее в школе в сторонку, чтобы поблагодарить за банановый хлеб. Их визит очень ободрил ее маму, сказала она.

— Я рада, что вам удалось приехать, — произнесла Финч. Марта выглядела привлекательнее, чем обычно, в сарафане с цветочками и с розовой помадой на губах.

— Я с трудом вырвалась. Мама немного приболела.

— Да, это плохо, — кивнула Финч. Из вежливости она включила старую леди в свой пригласительный, но втайне надеялась, что та не придет. — Надеюсь, ничего серьезного?

— О нет. Просто ей пришло в голову съесть целую банку кислой капусты, и она всю ночь, вместо того чтобы спать, бегала в туалет, — сказала Марта с печальным взглядом, который не мог скрыть ее радость из-за того, что сегодня вечером она сама себе хозяйка. — А она ведь даже не любит кислую капусту.

— Интересно, с чего это вдруг ей в голову пришла такая идея? — Финч прикусила щеку, чтобы не улыбнуться. — Пойдем, — она взяла Марту за локоть, — я познакомлю вас с моими друзьями…

Затем начали подтягиваться остальные гости: Мэтт с детьми; семья Григс с дочерью Натали; Том Кемп и его невеста мисс Хикс; Оливия и Роуз Миллер в одинаковых лимонных брючных костюмах и топах в цветочек; Мирна Макбрайд с полной сумкой книг о детях; доктор Розарио, которая помогла появиться на свет Джеку, как и половине детей их города, в сопровождении мужа, красивого мужчины в возрасте, с густыми кудрявыми волосами, такими же седыми, как и у нее; и сестра Агнес, идущая рядом с отцом Риардоном.

Последними прибыли сестра Сэм Одри и ее муж, который тащил складную детскую коляску, обвязанную розовым бантом. Одри, которая совсем не походила на Сэм ни внешностью, ни характером, прокричала в ухо глухого дядюшки Пернелла, как здорово наконец обзавестись внучатой племянницей, которую можно побаловать. Это неосторожное замечание могло бы ранить Финч, если бы Сэм не подскочила к ней и не сказала так, чтобы услышали все: «Разве это не великолепно? Теперь у меня две внучки!»

Адвокат Анны опоздала на сорок минут. Она приехала с одной из своих подопечных — застенчивой восьмилетней девочкой по имени Сусанна, которую мама не забрала с урока езды. Ронда с благодарностью посмотрела на Финч, когда та взяла девочку за руку и сказала: «Ты любишь лошадей? Пойдем, я покажу тебе наших».

Сусанна вскоре забыла о своей застенчивости и побежала играть с другими детьми, а Финч пошла на конюшню, чтобы отнести лошадям морковку, браня их как детей, когда они становились слишком жадными и кусали друг друга через свои стойла. С самого первого дня именно здесь Финч чувствовала себя лучше всего. Здесь ей нравилось все: терпкий запах, седла и даже солнечные зайчики, попадавшие в конюшню, но никогда не пересекавшиеся.

Собственно говоря, до появления в Карсон-Спрингс Финч лишь однажды ездила верхом на лошади — каталась на пони на ярмарке. Тогда Финч было где-то пять или шесть лет. Все, что она помнила, это то, как весело сидеть так высоко — а потом ее приемная мать всем, кроме нее, дала сладкую вату, сказав, что Финч не поблагодарила ее за поездку. Но разве эта история не была частью ее жизни? Всякий раз, когда случалось что-нибудь хорошее, за ним сразу следовало плохое.

— Что ты здесь делаешь? Я думал, это вечеринка.

Финч обернулась и увидела в дверном проеме Люсьена, вялого и немного отчужденного, в джинсах и футболке с надписью «Тур де Франс».

— Наверное, у меня не совсем подходящее для вечеринки настроение, — сказала Финч.

Он подошел поближе.

— Я пришел попрощаться.

— Значит, это и все? — До этого момента Финч пыталась держать себя в руках, но сейчас у нее было такое чувство, будто она падает.

— По крайней мере на данный момент.

«Я не хочу, чтобы ты уезжал!» — хотела она крикнуть изо всех сил. Но вместо этого лишь сказала:

— Уверена, что ты будешь рад встретиться со своей мамой.

— Еще больше я буду рад не видеть своего папочку, — хрипло усмехнувшись, ответил Люсьен, хотя Финч знала, что он преувеличивал.

— Я только надеюсь, что он не передумает насчет Рождества. — Его отец разрешил ей отправиться в путешествие, и, после того как это стало известно, Лаура и Гектор тоже дали свое разрешение.

— Он не передумает. — Они оба знали, что им нужно переживать не из-за Гая: шесть месяцев — это долгий срок, и за это время многое может измениться. — Чуть не забыл… — Люсьен достал что-то из заднего кармана. — У меня есть кое-что для тебя.

Это был диск. Финч посмотрела на этикетку и рассмеялась.

— Рождественские гимны?

— Так ожидание не покажется тебе очень долгим. Эй, это не так уж и смешно. — Он, нахмурившись, подошел поближе. Слезы стекали по щекам Финч — но не от смеха. Люсьен прижал ее к себе, крепко обхватив руками. От него пахло чистотой, словно он только что вышел из душа.