Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

«Гвидион».

Эши встал и стряхнул остатки сна. Как и всегда, тут же вернулась боль, но почему-то голова была яснее, чем обычно. Он подумал об отце и отчете, которого тот ждет, он подумал о последнем пограничном конфликте и о том, что ему снова не удастся найти ему объяснения. И закрыл свое сознание, отгородившись от всего постороннего, чтобы на строиться на зовущий голос. Рапсодия. Он знал ее голос, помнил каждую интонацию, каждую песню и каждую молитву. Он должен откликнуться на ее призыв и не думать о риске.

Рапсодия шила у огня, окутанная тенями ранних сумерек, когда почувствовала, как ее охватывает какое-то диковинное ощущение. Она сразу поняла, что Эши пришел в Элизиум, хотя и не могла бы сказать, откуда у нее взялась такая уверенность. Вскочив, она бросилась из своей спальни в комнату с башней и уселась возле окна, внимательно вглядываясь в темные воды озера и стараясь увидеть лодку, которая привезет его к ней. Прошло пять дней с тех пор, как она пропела его имя, и ее удивило, что он откликнулся так быстро. Наверное, он был где-то рядом, когда песня его нашла.

Но тут внутри у Рапсодии все похолодело и сердце начали терзать сомнения, ведь она не могла знать наверняка, кому именно откроет двери. Она надеялась, что на истинное имя сможет откликнуться только Эши, но она видела Ракшаса и знала, на что он способен, и потому не хотела стать жертвой ошибочных надежд. Она спустилась вниз, чтобы встретить своего гостя.

Проходя мимо зеркала, она посмотрела на свое отражение, ожидая увидеть сильную и уверенную в себе женщину, и поморщилась, расстроенная. Сегодня она надела белую льняную блузку, отделанную голубым кантом под цвет шерстяной юбки. Лента точно такого цвета стягивала ее роскошные волосы. Она ужасно походила на ученицу, но переодеваться было уже поздно.

Рапсодия в нетерпении расхаживала перед камином в гостиной, тщетно пытаясь успокоиться. Она вспомнила все доводы, которые ей приводили Акмед и Грунтор, когда возражали против ее идеи позвать Эши.

«Вот-вот. Именно с этой проблемой я и столкнулся, имея дело с намерьенами, со всеми, включая Эши. Они лжецы. На Серендаире мы, по крайней мере, знали, кто поклоняется богам зла, поскольку они не скрывали своих взглядов. Здесь же, в этом новом, извращенном мире, даже те, кто стоят на стороне добра, являются расчетливыми хитреца ми, старающимися использовать других для достижения собственных целей. Вспомни, что устроили здесь „хорошие“ Король и Королева, Гвиллиам и Энвин. А ты хочешь преподнести себя на тарелке с голубой каемочкой величайшему из лжецов».

«Если и так, это мой выбор. Я все-таки рискну и умру или останусь жить, приняв решение добровольно и с открытыми глазами».

«Ошибаешься. Мы все можем погибнуть, не забывай, ты рискуешь не только собой, ты ставишь на кон наш нейтралитет, и если сделаешь неправильную ставку, проиграем мы все».

Рапсодия отчаянно сражалась с паникой, грозившей захватить все ее существо.

— Пожалуйста, пусть я буду права, — прошептала она. — Пожалуйста, я не имею права ошибиться.

Она ничего не должна Эши — ни верности, ни дружбы, она ничего ему не обещала. В отличие от Джо и двоих болгов.

«Ой говорит, давайте его прикончим. А если мы ошибемся и заявится другой, и его тоже».

«Нельзя же убивать людей только потому, что ты не знаешь, прав ты или нет».

«Это еще почему? Очень даже верный способ. Серьезно, мисси, если ты ни в чем не уверена, нам нельзя рисковать» .

В дверь Элизиума постучали.

Почти сразу же, как Эши ступил на земли болгов, он испытал благоговение. Его потрясение становилось все глубже по мере того, как он следовал за голосом, минуя темные горы и пустоши, в самое сердце Скрытого королевства. Он остановился только раз, чтобы спрятаться от патруля, а затем снова устремился вперед, влекомый любимым голосом.

Когда он вышел на поле в Кралдурже, голос зазвучал сильнее и четче. Эши оглядел окружавшие его со всех сторон скалы и сразу понял, что никогда сам не нашел бы этого места, не помогло бы даже чутье дракона. Эши вдруг почувствовал, как его охватывает ощущение мира и покоя.

«В моем доме ты тоже будешь в безопасности».

«В Котелке? Нет уж, спасибо».

«Мой дом находится в другом месте. И готова спорить, что найти его еще труднее, чем твою хижину».

Он спускался в пещеру, не переставая удивляться тому, что видит. Озеро с прозрачной, словно хрустальной, водой, весело резвящийся водопад, сверкающие сталактиты и сталагмиты — и ощущение какого-то особого волшебства.

Но больше всего его поразила исполненная радости песнь пещеры, которая не имела ничего общего с землями болгов. Она пронизывала все вокруг, касаясь сознания Эши гармоничной, тихой мелодией. Это может быть только Рапсодия, решил он. Если бы здесь еще до болгов жили Энвин с Гвиллиамом — хотя бы недолго, — то все вокруг было бы пропитано ненавистью и яростью, которые превратили в безжизненную пустыню старые земли намерьенов. На него снизошло умиротворение, значит, она здесь.

Когда показался маленький домик, Эши понял, что не ошибся. Он чувствовал: она внутри, переходит из комнаты в комнату, и ее сопровождает облако мягкого тепла. Огни домика весело сверкали в сгущающихся сумерках, из каменной трубы поднимался дым. Живущий в нем дракон успел заметить все детали окружающего пейзажа — начиная от мерцающей в полумраке беседки с золотой клеткой для птиц, где продолжало витать эхо его имени, и кончая садом с пышными ранними цветами. Здесь царила такая красота, что, казалось, она может победить боль, которую он постоянно носил с собой.

Эши сделал глубокий вдох. Он решил сказать ей о своих чувствах и положить конец намерьенской игре в молчанку. Здесь самое подходящее место, чтобы это сделать, и самое подходящее время — если оно вообще когда-нибудь наступит.

Рапсодия открыла дверь. Он стоял на пороге, перекинув через руку плащ, смущенно улыбаясь, как тогда, в лесу, когда он открыл ей свое лицо. Рапсодия посмотрела ему в глаза и увидела, что зрачки у него по-прежнему вертикальные. И вдруг она вскрикнула. Борода исчезла, лицо Эши было гладко выбрито, совсем как в Сепульварте. Он мгновенно перестал улыбаться.

— Что-нибудь случилось?

Рапсодия еще несколько секунд на него смотрела, а по том покачала головой:

— Нет, извини. Ничего не случилось. Входи, пожалуйста. Я вела себя непростительно грубо.

Эши вошел в гостиную и огляделся по сторонам. Неожиданно уютная обстановка комнаты пробудила в нем тоску, желание чего-то, а чего, он и сам не смог бы сказать.

Он сразу понял, что гостиная обставлена с любовью — цветной шерстяной ковер и два стула у камина в одном углу комнаты, маленький диванчик — напротив. Всюду, куда ни бросишь взгляд, вазы с цветами, простые, но очень красивые предметы украшают стены, аккуратно расставлены на столах. Музыкальные инструменты убраны в шкаф из вишневого дерева, отделанного изнутри пробкой. В воздухе витал аромат трав и мыла, к которому добавлялся запах ванили. Эши сделал глубокий вдох.