Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы - Арчибальд Росс Льюис

с Кёльном. Возможно, именно этой дороге Брюссель обязан ранним ростом и тем, что во времена Оттона III в нем уже чеканились монеты по образу и подобию Рейнской области. Но морское и речное судоходство в этом регионе, вероятнее всего, было важнее. Именно благодаря ему в начале XI века возвысился Антверпен, а купцы из Сен-Трона (Синт-Трёйдена) и Жамблу смогли посещать Лондон. В 1050 году Сен-Трон определенно был известен английским морякам.

Мы отметили, что коммерческий рост бельгийских городов был связан с Лондоном, с одной стороны, и Кёльном – с другой. Кроме того, некоторые контакты были установлены также с долиной Уазы. Ясно, что главный импульс к росту исходил от торговли, идущей на север, а не на юг. На это указывают монетные клады, найденные в разных частях Северной Европы и датированные этими годами. Деньги из монетных дворов Мааса, например, были найдены в Норвегии, Дании, Швеции, на Готланде, в Польше, на Руси, в Финляндии и Исландии. Два примера с противоположных концов скандинавского мира наглядно иллюстрируют этот факт. В монетном кладе из Исландии, датированном 1020 годом, мы находим среди множества германских монет пенни из Юи и Вердена. В финских кладах еще больше монет, чеканенных в долине Мааса между 983 и 1039 годами. В них присутствуют монеты из Туля, Меца, Вердена и Эпиналя, что на Верхнем Маасе, но больше монет из его низовий: 16 из Юи, 15 из Льежа, 9 из Намюра, 7 из Маастрихта, 4 из Тюэна, 4 из Ставело, 3 из Визе и 1 из Динана[200].

Деньги из Фландрии не так распространены в северных монетных кладах, как деньги из долины Мааса, однако в финских кладах рассматриваемого периода есть 4 монеты из Брюсселя и 5 из Фландрии[201]. Другие находки на Руси, в Швеции и Курляндии содержат монеты графа Балдуина IV, чеканенные до 1035 года, а в норвежском кладе, датированном 1060 годом, обнаружены также монеты из Брюсселя[202]. Совершенно очевидно, что импульс к торговому росту, который вызвал развитие этих бельгийских городов, пришел не только из Кёльна и Лондона, но из всей Северной Европы, протянувшейся от Исландии до Руси.

Бельгию в этот период стимулировали торговые контакты с Англией, Рейнской областью и севером. Части Франции тоже. Мы уже отметили, что купцы из Руана и Понтье торговали с Лондоном, конечным пунктом североморской торговли, который показывает, что торговля с севера уже достигла долины Сены. Есть и другое свидетельство этого. Турне в этот период, очевидно, имел контакты с Лиможем вдоль путей, ведущих из Фландрии к святыне святого Иакова в Компостеле, а купцы из Вердена торговали с мусульманской Испанией. Кроме того, нельзя забывать о вине, поступавшем в Аррас в 1024 году с юга. Французская экономическая жизнь начала соединяться с экономикой остальной Европы.

Эта торговля не ограничивалась французскими регионами вблизи Фландрии. Коммерческая жизнь регионов Луары и Гаронны также получила новый импульс. Между 997 и 1014 годами церковь Святого Мартина в Туре была перестроена вторично после 900 года и существенно расширена[203]. Монеты в Ренне и Нанте, чеканенные после 990 года, имитировали стиль Блуа и Анжу, что, вероятно, означает появление новой торговли на Луаре. В Бордо герцог Вильгельм Аквитанский начал перестраивать монастырь Святого Креста в Бордо и возводить новый собор. Чтобы помочь в оплате строительных работ, граф Санчо-Вильям (Санш-Гийом) Гасконский в 1029–1036 годах внес одну треть податей, взимаемых в Баисе. В 1040 году Ажен вновь открыл монетный двор и начал чеканить деньги. Монеты Бордо в те годы чеканились в Сенте и в регионе Шаранты. Новая экономическая активность на Гаронне, вокруг Бордо и Сента была связана с мореплаванием на Атлантике, но она также могла объясняться новыми торговыми потоками во Францию из Италии через альпийские пункты в районе Женевы. В первые годы XI века мы слышим об альпийских разносчиках товаров в Асти и Аосте. Теперь мусульманские пираты больше не вмешивались в альпийскую торговлю. Хотя наши первые записи об итальянских купцах во Франции датированы 1076 годом, возможно, итальянские грузы поступали на север через Альпы и ранее.

Даже старые морские пути из Руана на Гаронну и в Испанию, судя по всему, снова начали действовать. Уже в 964 году в источниках упоминаются лоцманы из Руана, способные провести флот викингов в Астурию, а герцог Ричард Норманнский в 1003 году сумел освободить виконтессу Лиможа, которую викинги захватили во время одного из набегов на Западную Францию. Неудивительно, что на протяжении всего X века и даже позже мы слышим о французских деньгах в Галисии и в 1003 году о французских товарах в Леоне. В 1043 году морская торговля из Испании и Западной Франции, упомянутая в законах Орлеана, уже существовала.

Если французская торговля и экономическая жизнь активно развивались, постепенно вливаясь в экономику территории северных морей, в Англии процесс шел быстрее. Свен и Кнуд стремились завоевать Англию по причине ее богатства. Она была очень уж заманчивым призом. Мы уже говорили, что в 991–1018 годах только данегельд составил 165 000 фунтов золота и серебра. А Франция Каролингов при аналогичных обстоятельствах выплатила викингам только 45 000 фунтов. Это сравнение дает возможность понять степень процветания Англии при Этельреде. Во время его правления Англия имела 75 монетных дворов. Новые дворы того периода представляют интерес, так как показывают, в каких регионах экономическое развитие ускорялось. Ранее в X веке монетные дворы в основном располагались в центральной части Уэссекса, в Кенте, Восточной Англии и в Мидлендсе. При Этельреде и во время правления Кнуда появился целый ряд новых монетных дворов в Гастингсе, Хайте и Ромни, а в Книге Страшного суда сказано, что Дувр и другие члены союза Пяти портов обладали большой экономической важностью и были освобождены от пошлин по всей Англии. Новые монетные дворы были и на западе – в Тотнессе, Тонтоне, Уильтоне и Бристоле. Честер продолжал торговлю с Ирландией и в середине XI века импортировал меха, вероятно, из Дублина. Кардифф и Суонси тоже принимали активное участие в торговле. Глостер стал значимым центром производства железа. Возможно, самый важный показатель растущей торговли страны – количество чеканщиков в разных торговых центрах при Эдуарде Исповеднике (1042–1046). Их было 20 в Лондоне, 25 в Йорке, 9 в Линкольне и Уинчестере, 8 в Честере, 7 в Кентербери и Оксфорде, 6 в Тетфорде, Глостере и Вустере, 5 в Херфорде и 4 или 5 в Ипсуиче и Норидже.

Лондон оставался крупнейшей торговой площадкой Англии, привлекающей туристов из Германии, Фландрии,