Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944 - Армстронг Джон

Разумеется, в данном случае нельзя точно установить, являлись ли более весомыми технико-экономические или политические соображения при разрешении крестьянам делать выбор между коллективной или индивидуальной формой труда.

Тем не менее существует много свидетельств того, что миф о колхозной системе полностью сохранялся в официальной советской и партизанской пропаганде: в заголовках и статьях партизанских газет продолжало использоваться слово «колхоз» (хотя и в меньшей степени, чем в 1941 и 1943–1944 годах); и если советская пропаганда в целом чаще была обращена к «крестьянам», а не к «колхозникам», в ней не было и намека на принижение значения колхозной системы. Напротив, пропаганда, затрагивая аграрные темы, с гордостью отзывалась о сохранении колхозов. Таким образом, преобладающим в 1942 году явлением в большинстве занятых партизанами районов было формальное восстановление колхозов при введении существенных изменений в практику их работы. Это позволяло партизанам при сохранении приверженности советским лозунгам наживать «капитал» и пользоваться поддержкой населения, удовлетворенного происходившими на практике изменениями.

Главные перемены внутри переставшей быть слишком жесткой колхозной организации касались передачи в частную собственность скота, сельскохозяйственных орудия и жилья, а в ряде случаев и земли. Размах таких перемен в различных местах был различен. В сентябре 1942 года сообщалось, что действовавшие к северу от Минска партизаны «в ряде случаев устанавливали новые аграрные порядки на основе колхозов, которые при сохранении старых норм поставок зерна выделяли крестьянам большие по площади наделы земли». Партизаны Полоцкой области, пытаясь заручиться поддержкой крестьян, пошли даже на проведение аграрной реформы, которая, с точки зрения немецких наблюдателей, превосходила аналогичную реформу, проведенную немцами. Эта, «проведенная по указаниям из Москвы», реформа предусматривала расширение площадей приусадебных участков крестьян при сохранении колхозной системы. В одном из немецких донесений даже утверждалось, что введение новых порядков в распределении земли и пересмотр норм поставок в занятых партизанами районах происходили по приказу Сталина. «В ряде полностью контролируемых партизанами районов по приказу Сталина вводится совершенно новая система поставок. Крестьяне этих районов должны сдавать лишь половину того количества продукции, которое требуется сдавать в контролируемых нами [то есть немцами] районах. Вместе с тем отмечаются случаи, когда крестьянам отдают землю, при этом наделы земли по площади превосходят выделяемые нами».

Приказ партизан и райкома партии Кличевского района о распределении урожая 1942 года свидетельствует о том же самом, не вдаваясь в подробности о том, насколько отданные распоряжения отходили от принятых в мирное время советских норм. В данном случае нет указаний, что земля или скот были переданы в частную собственность, но при распределении урожая пошли намного дальше, чем это было позволено раньше; особые привилегии предоставлялись женам и вдовам партизан и солдат Красной армии[285].

Однако ничто не указывает на то, что в других районах партизаны допускали ослабление колхозной системы. Это в первую очередь относится к Смоленской и Ленинградской областям. В Смоленской области колхозы были быстро восстановлены на территории, захваченной партизанами, действовавшими под командованием генерала Белова. В направленном Сталину письме, подписанном 15 000 партизан и граждан, говорилось: «В городах и селах, освобожденных от немецких оккупантов, нами восстановлены органы советской власти. Колхозы начали проведение весеннего сева».

К юго-западу от Ленинграда административным «тройкам» было поручено восстанавливать колхозы. Заголовки и лозунги партизанских пропагандистских материалов в этом районе содержали многочисленные упоминания колхозов. В письме, адресованном секретарю Ленинградского обкома партии А. Жданову, направленном партизанами с территории, занятой 2-й партизанской бригадой, докладывалось, что «у себя в районе мы живем по-советски… В колхозах проводятся общие собрания, агитаторы ведут работу, идет сбор урожая»[286]. В уже упоминавшемся в данном разделе отчете дедовичской «тройки» особо подчеркивалось: «Поскольку в большинстве сельсоветов колхозы были распущены, а урожай уже поделен равными частями между всеми членами колхозов, «тройка» столкнулась с очень сложной ситуацией. Колхозный скот был роздан колхозникам, и часто единоличники тоже получали скот». При проведении восстановления колхозов «все назначенные немцами старосты были отстранены и вновь призваны бывшие руководящие работники колхозов. Весь сельхозинвентарь и скот снова был собран. Урожай был перераспределен, но уже не равными долями между всеми, а в соответствии с количеством отработанных каждым колхозником трудодней. Враждебно настроенные к колхозам элементы были ликвидированы».

По утверждениям «тройки», к весне 1942 года в подконтрольном ей районе все шестьдесят колхозов (и восемь совхозов) были готовы приступить к проведению весеннего сева. В Ленинградской области, судя по всему, распределения колхозной собственности с разрешения партизан или подпольных партийных комитетов никогда не происходило.

Приведенных выше примеров вполне достаточно, чтобы выдвинуть пять возможных гипотез о проводимой партизанами аграрной политике.

1. Считали ли немцы проведение реформистской политики заслугой партизан, или же, по их мнению, все происходившее было результатом стихийных выступлений крестьян? Хотя последнее и могло происходить в отдельных случаях, последовательные ссылки на директивы высшего партийного и советского руководства, а также недвусмысленные заявления советских источников позволяют отвергнуть такую гипотезу. Вместе с тем описания немцами проводимых партизанами земельных преобразований можно приписать попыткам немецких сторонников проведения аграрной реформы создать благоприятное впечатление у своих руководителей; но это, однако, не дает полного объяснения всем имеющимся свидетельствам проводимых партизанами реформ.

2. Проводили ли партизаны стихийный раздел собственности и земли без указаний из Москвы? Хотя подобное и могло иметь место, в особенности зимой 1941/42 года, многие из приведенных выше примеров относятся к периоду, когда партизаны находились под жестким контролем с советской стороны. Такую гипотезу также следует отвергнуть, поскольку она, в лучшем случае, дает лишь частичное объяснение.

3. Стремились ли партизаны проводить аграрные реформы лишь на границах занимаемой ими территории и за ее пределами, стараясь сохранить колхозы в прочно удерживаемых ими районах? Имеющиеся сведения не дают возможности дать положительный ответ и на этот вопрос. Кое-что указывает на то, что партизаны поощряли полную ликвидацию колхозов в занятых немцами районах, явно пытаясь помешать их усилиям, а после проведения немцами ограниченных реформ в феврале 1942 года превзойти их в удовлетворении требований крестьян. Ясно также, что в своих силовых центрах, в особенности в 1943–1944 годах, партизаны никогда не рассматривали возможности разрушения такого советского института, как колхоз. Большая часть приведенного выше материала относится к районам, прочно и постоянно удерживаемым партизанами, но, как можно убедиться, даже в них проводились аграрные изменения.