Башни земли Ад - Владимир Свержин

— Ну вот, кажется, и прибыли.

— Хасан, — с сомнением в голосе спросил Лис, — а ты уверен, что это тот самый город? Может, зверьки нас куда-нибудь не туда вывезли? Мне кажется, я чувствую ветер с реки. И вроде птицы какие-то. Для миража как-то чересчур.

— Нет, — покачал головой Хасан Галаади, — это он самый.

— Не, ну это круто, шо ты так убежден. Может, и мне объяснишь?

— А что тут объяснять? — махнул рукой Камдил. — Хасан правильно говорит. Сам погляди: мираж не мираж, а одно четкое отличие от реальности имеется.

— Шо, ни одной рекламы «Макдоналдса»?

— Сергей, не говори глупости. Город восточный?

— Сто пудов.

— Башни видишь?

— Как тебя.

— А минареты? А уж они-то точно должны были возвышаться над башнями.

— И то верно. Ну, тогда, как говорится, станция Дерезай, кто приехал — вылезай.

— Уже вылезли. — Камдил перевел глаза на дервиша. — Хасан, есть что-то необычное?

— Здесь все необычное. Но, помнится, когда Аллаэддин рассказывал маленькому Али о своем приключении в пустыне, он ни словом не обмолвился о людях у городских стен. А здесь и караван, и всадник, и вон рыбаки.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Как-то это все подозрительно. — Дервиш взглянул на рыцаря: — Вальдар, насколько я помню, твой Катгабайл из великих мечей?

— Да. — Камдил расправил плечи.

— А взгляни-ка ты на этот город через клинок.

Рыцарь потянул чудодейственное оружие из ножен и выставил руку с ним вперед, точно норовя рассечь «мираж» на две части.

— Матерь Божья! — вырвалось у него. — Вот это да!

Как и всякий великий меч, Катгабайл без труда отсекал явь от наваждения, и потому картинка тут же раздвоилась, будто разваленная пополам. Слева по-прежнему шумели над рекою пальмы и неспешно выбирали сети рыбаки, справа посреди серого песка вздымались к небу черные смерчи «башен». Вокруг них, силясь взобраться или свалить их, кружили мрачного вида тени.

— Джентльмены, у меня для вас крайне огорчительная новость: там джиннов больше, чем во всей тысяче и одной ночи.

Командир высланного перед войском дозора соскочил с коня и рухнул на колени перед Тимуром:

— Мой повелитель! Впереди лагерь врага. Над ним реет знамя со львом, держащим в лапах ветку айвы.

— Это Сфорца! — воскликнул сидевший подле Тимура Андреа де Монтоне. — Клянусь своими шпорами.

Он вскочил, точно ожженный кнутом. В глазах Тамерлана блеснули холодные огоньки:

— Я помню это знамя. Значит, мы догнали твоего врага.

— Да. Позволь же мне сокрушить его!

— Я обещал тебе это.

Лицо Браччо просияло. Он поклонился Великому амиру и бегом устремился вниз с холма, на котором располагался шатер Повелителя Счастливых Созвездий.

— Он чересчур горяч. Рвется в бой, как и все прочие гяуры, — с усмешкой глядя вслед кондотьеру, тихо проговорил Тимур. — Такие, как он, хороши в атаке. Но стоит нажать посильнее, и они побегут от врага также быстро, как до того наступали. — Он повернулся к одному из военачальников: — Возьми свой тумен и двигайся за нашим доблестным союзником. Если будет надо — поддержите его, а если нет — держитесь в стороне от битвы.

Потом же, когда вы покончите с этим главным батыром первосвященника неверных, ступайте на восток. Я знаю, там среди лесистых холмов есть старая дорога. В прежние времена она вела к горному перевалу, но когда Аллах обрушил скалы, по нему перестали ездить. Основные силы врага где-то близко. Я чувствую это. — Он поглядел в синее небо, где, раскинув крылья, парил черный ворон. — Вы должны найти и обойти его с тыла.

Когда же начнется основная битва, а не эта мелкая свара, я подам знак: зажгу три костра с красным дымом. Как только увидишь этот знак, ты должен, как беркут на ягненка, обрушиться на загривок гяурам, смять их тыл, растерзать обоз, сжечь лагерь. Не щади никого. Пусть ужас следует впереди тебя, и стаи воронов следуют за тобой.

Мурза приложил руку к груди и низко поклонился.

— Ступай. А ты, — Великий амир поглядел на вестника, — продолжай делать свое дело. Сейчас утро. Что-то мне подсказывает, до полудня мы встретимся с неверными лицом к лицу.

Лис утер со лба заливающий глаза пот.

— Ядрен батон! А ведь какая была хорошая сказка! Шейхи тебе всякие, волшебные дворцы, верблюды. — Он похлопал между ушами своего дромадера. — Варанные. И вот так все ухайдакать. Мало того, что Деда Мороза нет, так еще и здесь кидалово.

— Очень содержательное замечание, — поджал губы Камдил, — лучше бы мы в твою сказку, не глядя, въехали?

— Ну, лучше не лучше — это хрен его знает. Шо теперь-то делать будем?

Камдил повернулся к дервишу:

— Ты знаешь, что делать?

— Да, — кивнул Хасан, — теперь уже точно, да. Только мне нужно попасть внутрь.

— Зачем?

— Чтобы девять стало одним, а один — девятью.

— Внятное объяснение, — криво усмехнулся Камдил.

— Не думаю, что сейчас самое удобное время и место, чтобы углубляться в концепции духовного наследия суфиев. Одно могу сказать точно: если нам и впрямь что-то светит, то лишь в случае, если я смогу пробраться внутрь.

— Ага, намек прозрачный, шо рюмка водки под кусочком черняги. Нам, стало быть, всю эту кодлу надо отвлечь на себя.

Хасан развел сокрушенно руками.

— Ответ ясен. Капитан, будут идеи?

— Покуда нет, — честно сознался Камдил.

— Новости хорошие, и все хорошеют. — Лис еще раз поглядел в сторону восьмибашенного дворца, окруженного манящей зеленью. — Знать бы раньше, обвешался бы артефактами, как дурень бубенцами. Чем будем удивлять всю эту гильдию фокусников?

Камдил положил руку на эфес Катгабайла.

— Судя по тому, что джинн, запечатанный у тебя в кувшине, сам не решился сунуться, великий меч для них представляет реальную опасность. Уж не знаю какую. В конце концов, Тюру его ковали не для схватки с людьми.

— Логично, не попрешь. Итак, ножик-саморуб — одна штука. Шо еще? Моими стрелами в этой гоп-компании разве что приступ мерзкого хихиканья вызвать можно. Да и то надолго не хватит. Кроме того, в активе кольцо с выдохшимся асуром, бутылка шмурдяка «Джинн навеселе» и эти твари из Красной книги. — Сергей указал на верблюдов, то и дело норовивших высунуть длинные раздвоенные языки. — Хасан, ты не знаешь, у джиннов, случайно, нет варанофобии? Или какой-нибудь верблюдофрении?

— Вряд ли.

— Плохо. Слушай, а если попробовать открыть бутылку и заманить туда всю прочую кодлу? Может, этот шах упившийся с ходу не сориентируется?